Дмитрий Панасенко - Ллойс [СИ]

— А ты что в жертву принесешь? — Опустив дробовик, поинтересовался громила.

— Не знаю еще. — Пожала плечами наемница. — Пальцы мне дороги. Может зуб?

— Не, не катит, — покачал головой седой. — Нужно что-то посущественнее…

— Тогда сиськи. — Похлопала ладонью по встопорщенной жилетке Ллойс. — Все равно, только мешаются, мужики вечно пялятся, когда бежишь — трясутся, на пузе ползать опять же неудобно…

— Не вздумай. — Не на шутку перепугался седой. — Чего удумала, такую красоту портить. Бабе — это дело самое…

С хрустом врезавшийся рейдеру в переносицу локоть наемницы загнал нос вглубь черепа и заставил его прерваться на полуслове. Закатив глаза, бандит, как подкошенный, рухнул на пол. Прежде чем голова старого разбойника коснулась пола, девушка развернулась к запоздало вскидывающему дробовик плосколицему громиле и с разворота ударила его каблуком в горло. Рейдер, выпучив глаза, выронил оружие и, схватившись за горло, упал на колени. Прыгнув бугаю на спину, девушка, зажав пострадавшее горло локтем, зарычав от усилий, резко рванула в сторону. Раздался чуть слышный хруст, и мощное, перегруженное мускулами тело напоследок взбрыкнув ногами, обмякнув, сползло на пол.

Ллойс не торопясь отпустила труп. Провела ладонью по жесткому гребню волос, вытряхивая из него остатки опилок, и оскалилась. Бои до вечера. Переглядывания и подмигивания конвоиров… Во всяком случае, именно сейчас от нее побега не ожидают…

— Уроды. «Почти своя». Вы, ведь, зуб даю, у раскрашенного недомерка в шестерках ходите. — Раздраженно зашипев, Элеум сорвала с рейдера патронташ, пересчитав патроны, мстительно пнула труп и болезненно скривилась. Снова пригладила ирокез и, подхватив тела бандитов за шкирку, покряхтывая от усилий, потащила их за собой.

— И расточатся врата ада. И поглотит пламя рентгена нечестивцев, и верные избегнут его. И затрубит глас сирен морских. И поднимутся из пучин стальные рыбы. И взойдет огонь подводный и поглотит берега. И сделаются воды горьки, и верные будут пить молоко и мед истины. И прогремит глас воздушный, и сделаются бури. И пепел, и прах покроют землю, и хлад придет, и мрак. И верные будут в тепле Его и свете Его навечно…

Слетевшая с петель дверь, сметя по пути заставленный приборами и инструментами стол, с грохотом ударилась о противоположную стену. С ног до головы покрытая белесыми разводами штукатурки, небрежно отшвырнув в сторону дергающегося на полу, булькающего рассеченным горлом охранника, наемница нависла над прикованным к столу скриптором.

— Тринадцатая камера. А ты везучий. — Прохрипела она, потирая рассаженное о дверь плечо. — Где ключи, знаешь?

— Ллойс… — неверяще оглядев залитую собственной и чужой кровью наемницу, скриптор растянул рот в глупой улыбке.

— Нет, мать твою. Летающий макаронный монстр с говяжьими тефтельками. — Криво усмехнулась девушка.

Легионер облегченно вздохнул. Видимо, его вера оказалась достаточно крепка. Великий Инженер решил дать его слуге еще немного времени…

— Неисповедимы пути его. Ибо и дикарь, крови алчущий и света истинного не видящий, и мутант мерзкий и еретик — есть орудие Его и слава, и любовь Его…

— Вот это пурга. Это ты меня сейчас мутанткой обозвал или в любви признался, сладенький? — Нахмурившись, Ллойс, отложив в сторону дробовик, повернулась к раскуроченному столу и принялась выламывать ящики. — Ключ… ключ… ключ… Где чертов ключ?

— Ллойс! Осторожно!..

— Отвали Райк, и без тебя… — Неожиданно содрогнувшись всем телом, Элеум с хрипом завалилась на стол.

— Я знал, что ты хитрая, сучка, знал, что ты обязательно попробуешь сбежать… — Небрежно покачивая странного вида пистолетом, с толстого раструба «дула» которого к телу наемницы тянулись две проволочные спирали, Штуцер, с нескрываемым интересом посмотрел на разбитый косяк, уважительно присвистнул, и вошел в комнату. — И это после того, как мы с тобой всю ночь развлекались… Чемпионка арены Сити — надо же. — Восхищенно покачал головой татуированный карлик. — И кто мне поверит, что я полночи драл самую опасную девку на всем Севере пустошей? Да ты не дергайся. Сто двадцать тысяч вольт в хребет — это не птичка начихала, — обратился он к рычащей, роняющей с губ пену, сотрясаемой конвульсиями наемнице, и, аккуратно подхватив обрез, отбросил его на другой конец комнаты. — Смешная ты девка. Думала, что живой отсюда выйдешь? Или надеешься, что понравилась боссу? Гратц сам мне велел тебя прирезать. Но перед этим разрешил с тобой развлечься. — Зафиксировав кнопку на рукояти, карлик отложил свое оружие в сторону и принялся не торопясь расстегивать штаны. — Ты мне даже нравишься… Не настолько, конечно, чтобы оставлять тебя в живых… Так, что, потанцуем? А этот пусть смотрит.

— Свинья! — Крикнул, налившийся кровью подросток. — Мерзкий мутант! А-а-а…о-о… — Лицо скриптора побледнело.

— Нравится? Вот твоей подружке вчера очень понравилось, — мерзко захихикал, наконец-то освободившийся от штанов рейдер. — Смотри, смотри, пацан, может, чему научишься. А ты, девка, как предпочитаешь? Сначала поджариться или по хоро. О-О-О…

Подвывая и рыча от боли, Элеум каким-то невероятным образом скатилась-сползла со стола. Руки девушки вцепились в покрытые татуировками плечи карлика, голова уткнулась рейдеру в пах.

— О-о-о-А-А-А!! — Хрипло заорав, карлик попытался оттолкнуть наемницу, но скученные электрической судорогой мышцы его не слушались. Два, сплетенных в жуткой пародии на объятья, сотрясаемых разрядами электричества тела повалились на пол. Под ними начала быстро расползаться кровавая лужа. Карлик завизжал. Громко, тонко, жалобно… Его движения становились все более и более вялыми. Кровавая лужа росла в размерах. Шокер, видимо, исчерпавший ресурс аккумулятора и запас прочности, задымился, расположенная в задней части корпуса батарея вспучилась и, с громким хлопком выпустив огромный клуб едко пахнущего дыма, лопнула, обдав всех присутствующих кусочками горячего пластика.

— Вот и все, сладенький… — Выплюнув изо рта кусок кровоточащей плоти, девушка на четвереньках подползла к обрезу.

Скорчилась в жестоком приступе рвоты. Постанывая при каждом движении, подползла к вяло подергивающемуся на полу, чем-то сейчас напоминающему наполовину раздавленного таракана недомерку, и, приставив стволы спиленного «под корень» архаичного вида ружья к голове Штуцера, спустила оба курка. От грохота заложило уши. На стены и лицо девушки щедро плеснуло красным. — Вот и все, — повторила Элеум, и рухнула в лужу крови.

— Ллойс? Ллойс? Ты в порядке?

— Нет, Райк, — прохрипела лежащая без движения наемница. Я не в порядке, но я счастлива. Как кот, провалившийся в мясной погреб. Как нарколыга, нашедший чужую нычку. Я бы сняла штаны и показала тебе, как светится от счастья моя задница, но боюсь, что ты, малолетний извращенец, только этого и ждешь.