Дмитрий Панасенко - Ллойс [СИ]

— Ну и что, — лениво протянул стрелок.

— А то, ыть, что, значит, для него здесь слишком глубоко. — Раздраженно пояснил Ыть. — Этих мест я не знаю, вешек привычных не видать, а от эхолота, ыть, из-за всего этого льда толку, как от свиньи шерсти. — Перехватив заинтересованный взгляд наемницы, толстяк потупился, поковырялся в затылке и неожиданно покраснел. — Я глубины не пойму, — пояснил он после некоторой паузы.

— А какая разница? — Пожала плечами Ллойс. — Через мель перескочить движков хватит, напороться на что-то тоже не страшно, брюхо бронированное. Я лично тут пешком гулять не собираюсь. И плавать тоже.

— Чем глубже вода, тем больше баянист. Да и другого… добра… тоже больше, — Усмехнулся устанавливающий на свое оружие невероятно громоздкого вида прицел Пью.

— Не накаркай, — поспешно сплюнул через плечо толстяк. — Некоторые говорят, эти твари так вырастают, что катер утянуть за собой могут…

— Еще раз так сделаешь, выкину тебя за борт, сладенький. Тебя и твою живую игрушку. — Безразличным тоном заметила с брезгливым любопытством наблюдающая, как с носка ее ботинка стекает сгусток слюны, Ллойс.

— Дык, ыть, я не хотел…

Что именно не хотел торговец осталось неизвестным — льдина, по которой шла аэролодка, треснула и с громким плеском ушла под воду. Под днищем раздался глухой удар, и катер ощутимо качнуло.

— Напоролись? — Нахмурился снайпер.

Несмотря на продолжающие перемешивать воздух лопасти катер медленно замедлял ход.

— Да, не должны, — хмыкнул осторожно выруливающий между вставшими дыбом льдинами торговец. — Сейчас все решим.

Неожиданно звук повторился. Катер содрогнулся, будто в его днище ударил стенобитный таран…

— Что это, мать его?! — Вскочив на ноги, Элеум перехватила обрез на изготовку.

— И знать не хочу. Ходу, ходу давай! — Закричал тоже вскочивший на ноги снайпер.

Словно в ответ на его слова ледяное крошево вокруг лодки заходило ходуном. Под днищем катера раздался протяжный скребущий звук, от которого у путешественников заломило зубы.

— Да даю я уже, ослеп что ли… Вот, ыть… — Судорожно сглотнув, толстяк рванул на себя рычаги.

Двигатель лодки натужно взревел, лопасти до этого мерно перемалывающие воздух за кормой, превратились в два ревущих диска, от электродвигателя повеяло теплом и сыпануло искрами, но судно осталось на месте. На правый борт с треском опустилась здоровенная, не меньше метра в поперечнике, усеянная зазубринами и шипами клешня. За клешней показалось что-то ребристое, пластинчатое, источающее зловоние, облепленное грязью, водорослями и тиной. Скребя широко растопыренными хелицерами, по толстому металлу корпуса огромное ракообразное подтянулось и, грузно перевалившись через борт, с громким стуком опустилось на палубу лайбы.

— Вот дерьмо! Они, ведь, холоднокровные? Уснуть, вроде как, должны… — Выпучив глаза, пробормотал, вскидывая винтовку, стрелок.

— Ты ему это скажи, сладенький, — хмыкнула наемница, пристально разглядывая здоровенную, мало уступающую по размерам медведю тушу монстра.

Глухо рявкнул обрез винтовки. На конце ствола вспыхнул целый сноп огня, и в воздух взметнулись осколки панциря. Баянист покачнулся, дернул деформирован-ной, покрывшейся трещинами бронированной мордой и припал на брюхо, а потом, издав звук, будто кто-то не слишком умелый изо всех сил дунул в губную гармонь, угрожающе подняв клешни, шустро перебирая лапами, рванулся вперед.

— А-а-а! — Так и не успевший встать на ноги скриптор, путаясь в одеяле, судорожно взбрыкнув ногами, откатился с пути мутанта и, подхватив свое оружие, ткнул стволом в сторону огромного рака. Раз, другой, третий. Палец подростка на спусковом крючке побелел от усилий, но выстрела так и не последовало. — А-а-а!

— С предохранителя сними, аборта кусок! — Рявкнула, передернув затвор и всаживая в баяниста следующую пулю, наемница.

Этот выстрел оказался более удачным. С треском отломив по пути огромный пласт хитиновой брони тяжелая винтовочная пуля, срикошетив от сине-черной головогруди, с громким хрустом оторвала одну из сегментированных лап. Издав очередную музыкальную руладу, гигантский рак завалился на бок, и тут его накрыло длинной, почти на весь магазин очередью, наконец-то разобравшегося с оружием скриптора. Руки у подростка дрожали, и половина пуль ушла мимо, но мутанту, видимо, хватило и этого. Прочертившая тело гигантского членистоногого россыпь из, по крайней мере, десятка одиннадцатиграммовых пуль превратили тело чудища в решето. Но даже лишенный больше половины лап, обоих глаз, теряя на ходу здоровенные куски хитинового панциря, гигантский рак упрямо полз вперед.

— Да сдохни ты уже, наконец! — Заорала Элеум и, отпихнув в сторону щелкнувшую у ее правой ноги уцелевшую клешню, с звериным криком впечатала каблук прямо в пасть приподнявшейся над палубой для атаки твари. Издавшего обиженный свист баяниста отбросило на добрых два метра. Конвульсивно содрогнувшись, разбрызгивая вокруг себя ихор, мутант тяжелой грудой осел на доски. Разбитая выстрелами и ударами головогрудь членистоногого выглядела так, будто в нее ударили тараном. Но со всех сторон уже лезли новые, мелкие, величиной не больше полуметра, и огромные, килограмм под двести пятьдесят весом, хищные раки и один за другим с глухим стуком сыпались на раскачивающуюся палубу.

Резко, будто удар огромного кнута, щелкнула винтовка Пью, и один из монстров, брызнув во все стороны мерзкого вида внутренностями, скатился за борт. Гулко рявкнул дуплетом отданный наемницей торговцу в обмен на карабин обрез двустволки, и щедрая осыпь стальной картечи из вручную переснаряженных, забитых порохом почти под завязку патронов буквально расплескала одну из кровожадных тварюшек по всему катеру. Снова застучал автомат, успевшего перезарядить оружие скриптора, и сразу несколько хищников, видимо, решив, что добыча не стоит таких жертв, теряя на ходу части тел, устремились обратно в воду. Отбросив в сторону разряженный дробовик, Ыть снова налег на рычаги. Катер затрясся, словно в агонии, и со скрежетом сдвинулся с места.

— А-ай! Уберите эту дрянь с моего корабля! А-ай! Мать его-о-О-О! — Неожиданно тонко взвизгнул Ыть.

Не опуская рычагов, толстяк сгреб похожей на ковш экскаватора ладонью вцепившегося ему в ягодицу мелкого рака и, с хрустом перемолов в могучем кулаке хитиновый панцирь, вышвырнул раздавленное членистоногое за борт. — Просто не подпускайте их ко мне! И Куколку берегите! Куколку…

— Принял, — невероятно спокойно, будто он находился не на атакуемом мутантами катере, а участвовал в обсуждении: что лучше приготовить на ужин, ответил Пью и, достав из-за пазухи пистолет с навинченным на него глушителем, несколько раз выстрелил прямо в пасть нависшему над ним огромному мутанту.