Константин Кривчиков - Контракт на смерть

Данилин припарковал автомобиль на платной стоянке торгового центра, расположенного в аккурат посредине квартала, напротив пятиэтажного офиса завода. Отсюда хорошо просматривался не только главный вход, но и проезд для транспорта – с распахнутыми воротами, но перекрытый автоматическим шлагбаумом. Заглушив мотор, Данилин откинулся на подголовник водительского кресла и приготовился ждать.

Честно говоря, он бы с удовольствием вздремнул после сытного обеда. Спал-то ночью совсем мало, а, проснувшись, попал в такую карусель и мясорубку, что сейчас чувствовал себя, словно выжатый лимон. Однако интуиция, подкормленная последней информацией, подсказывала, что события лишь набирают обороты, а самое интересное «кино» может начаться в ближайшие минуты. Так оно, собственно, и случилось.

Не прошло и пяти минут, как на улице появилась кавалькада из бронированного внедорожника Т-98 «Комбат», двух автобусов малого класса ПАЗ-3206 и броневика «Тигр». Первые три автомобиля свернули к стоянке около здания офиса. Из автобусов высыпали бойцы ОМОНа, экипированные и вооруженные по максимальному варианту – с бронированными щитами, автоматами АК-74М, снайперскими винтовками СВ-99 и ВСС «Винторез», пехотными пулеметами «Печенег» и даже станковым гранатометом АГС-17.

«Не менее четырех отделений, – подумал Данилин. – А ведь в „Тигре“ тоже бойцы сидят. Нехилая штурмовая группа для захвата, в общем-то, гражданского предприятия. Ох, что-то неладное творится в этом Старопетровске».

Бойцы быстро и организованно разбились на группы. Одна рассыпалась по тротуару вдоль забора, две направились к офисному зданию, а вот третья побежала вслед за броневиком к проезду, перегороженному шлагбаумом. На глазах Павла «Тигр» сходу снес шлагбаум и въехал во двор завода, следом на территорию БХЗ ворвались омоновцы.

Почти тут же началась стрельба. Она раздавалась не только с территории, но и из здания офиса. А еще через несколько секунд прогремел взрыв гранаты – сначала один, а затем и второй.

«Да это, блин, настоящий штурм! – мелькнуло в голове Данилина. – Значит, охрана не сложила оружие, а вступила в бой. Интересно, сколько внутри торовцев? А ведь есть еще и сотрудники службы безопасности – они тоже пострелять не прочь. И, судя по моим недавним знакомцам, полные отморозки. ОМОН их, конечно, всех прижучит. Но что будет с Зиной?.. Если она, конечно, там…»

С того момента, как Зина очнулась, прошло, наверное, несколько часов. Так, по крайней мере, показалось девушке. Время для нее тянулось очень медленно, потому что она не понимала, чем заняться.

Тюремщики о них словно забыли. Если исходить из логики Дракулы, вернее, Тима, это было хорошо. Но Зину данное обстоятельство не радовало. Хорошо-то, может, и хорошо, но лишь для ее нового знакомого – флегматичного и даже, возможно, немного сумасшедшего типа. Но вот Зина ничего хорошего в этом не находила.

Ее деятельную натуру угнетало вынужденное безделье. А еще – пугала неизвестность. После жуткого заявления сокамерника – словечко-то какое поганое, но они в самом деле здесь заключенные – «Никто не выходит отсюда живым. Ты угодила в ад», Зина чуть не впала в ступор. А потом набросилась на Тима с кучей вопросов. Но этот чертов громила с отшибленной памятью ничего толком не пояснил. Слова из него приходилось буквально вытягивать, и все равно получалось в час по чайной ложке.

Не любил Тим общаться, ну просто совсем не любил. Зина подозревала, что знает он куда больше, чем рассказывает. Да и помнит чуть больше, чем пытается изображать в духе известного комедийного персонажа – мол, шел, упал, очнулся, гипс. Однако почему-то на откровенность не идет. Более того, считай, и не смотрит в ее сторону. А посмотреть-то есть на что, мог бы и поболтать с красивой женщиной о том, о сем.

В общем, Зина сама утомилась от собственных попыток, и Тима, видимо, утомила. Да так, что он взял и бухнул: «Чего ты так переживаешь? Скоро сама все узнаешь. Что должно случиться, то и случится».

«Это ты, бесчувственный истукан, ни о чем не переживаешь, – возмутилась Зина. – А я не могу так просто сидеть и ждать. Мне знать надо, что со мной произойдет. Вдруг меня убьют?»

«И чего? Тоже мне – проблема. Все люди умирают рано или поздно. Да что там отдельные люди? Скоро всему человечеству придет конец. Годом раньше, годом позже…»

После таких слов Зина чуть не подавилась слюной. Ну, блин, философ! Этот, как его?.. Ага, Экклезиаст. А проглотив слюну, ехидно спросила: «С чего ты взял, что человечеству скоро придет конец? Приснилось, что ли?»

«Вроде того, – с каменным лицом отозвался „истукан“. – Война скоро будет, большая война. Атомная. Тогда очень много людей погибнет. Почти все».

Зина даже отвечать не стала на такую муть. Ну, блин, пророк нашелся. Голливудских блокбастеров, что ли, насмотрелся? Да таких «пророков» десятки на каждом ток-шоу, сплошные кандидаты в психушку. С его мозгами надо «Незнайку на Луне» смотреть и этих, в Простоквашино. Может, он и вправду, того – подвинулся на этой теме? Теперь понятно, из-за чего его в дурдоме держали. Навязчивый бред, вот как это называется.

Остальное время Зина молчала, разочаровавшись в умственных способностях Тима. Да и от греха подальше. Кто их знает, этих ненормальных? Говорят, с ними спорить нельзя, озвереть могут. А Тим, если озвереет, то… Лучше даже не фантазировать на такую тему. Ну его, убогого.

Можно сказать, что моральное состояние Зины находилось ниже плинтуса. А вот физическое постепенно улучшалось. Она даже умяла завтрак, оставленный ей Тимом – хлеб с кусочком масла, яичницу и пшенную кашу. Холодное, правда, все, но съедобное и сытное. Надо отдать должное Тиму – мог бы и сам все сожрать при его объемах. Однако поделился. Нет, есть все-таки в нем что-то человеческое. Для мужика это редкость.

Подкрепившись, она прилегла на кровать и сама не заметила, как задремала. Проснулась от грубого и насмешливого окрика:

– Эй, пациентка! Вставай, пора на процедуры!

В боксе находилось двое санитаров. Зина их сразу опознала по униформе зеленоватого цвета, видела таких же вчера. Один из «болотных» присутствовал при ее допросе у Дитца. Вкатил укол какой-то дряни, после которого Зина «поплыла» и позже уже почти ничего не помнила, только фрагменты.

Того, ставившего укол, звали… Как же Дитц его называл? Ага, Гавел. Как этого, политика какого-то. Но Гавела среди этих двоих не было. Просто два незнакомых мужика-мордоворота в зеленоватых штанах и таких же рубахах навыпуск. Один из них держал в руке пистолет – обычное дело для санитара, не правда ли?

Зина, присев на койку, нашла глазами Тима. Он стоял у противоположной стены, уткнувшись в нее лицом и растопырив поднятые руки. И молчал. А чего еще от него можно ожидать?