Константин Кривчиков - Контракт на смерть

Она оборвала фразу на полуслове, наткнувшись на взгляд Тима. Зина любила приключенческую литературу и неоднократно встречала в книгах заковыристые выражения вроде «его глаза горели безумием». Так вот. Наткнувшись на взгляд Тима, Зина поняла, что литературная метафора отнюдь не преувеличение экзальтированных авторов. Глаза Тима именно что горели безумием. И еще чем-то неопознанным, чему было сложно быстро подобрать определение, но внушающим ужас. Дикий ужас. Животный. В общем, как в хорроре «Чужой».

Слова застряли у девушки в горле. А Тим, тяжело вздохнув, двинулся к ней. Медленно, как зомби. Но неотвратимо, как снежная лавина или бульдозер.

Зина попятилась. И уткнулась спиной в стену. А Тим продолжал надвигаться, тяжело дыша и увеличиваясь в размерах, словно раздувался от бурлящей в нем ярости. Хотя это был явный обман зрения, но девушке почудилось именно так.

– Тим, ты чего? – еле слышно прошептала Зина. Во рту вдруг пересохло, а язык почти не слушался.

Охваченный безумной злобой исполин не отреагировал, еще больше сократив расстояние.

– Тим, остановись, – прохрипела Зина. – Что с тобой?

И снова безумец не услышал обращения девушки. Зато произвел зловещий жест, еще больше напугав ее – обтер окровавленный клинок о рубаху. Затем сделал очередной шаг навстречу. Теперь их разделял какой-то метр, и ствол пистолета едва не упирался в мощную грудь исполина.

Указательный палец Зины лежал, подрагивая, на спусковом крючке глока, готовый в любое мгновение отправить в смертельный полет пулю калибра 9mm Parabellum. Но девушка, собрав в кулак волю, все же сдержала естественное в ее положение желание выстрелить в упор. Буквально вжавшись в стену, она не столько выкрикнула, сколько гортанно простонала:

– Тим, дорогой, пожалуйста. Пожалуйста, остановись. Тим!

Лицо гиганта дрогнуло, в глазах мелькнула искра сознания, разорвав беспросветный мрак безумства. Он покачнулся, опустил руку с ножом и с недоумением произнес:

– Зина… Зина? Это ты?

– Это я, Тим, – ответила девушка, с облегчением опуская пистолет. – Ты меня узнал?

– Узнал. – Он с тем же недоумением посмотрел на нож. – А что случилось?

– Не знаю. Ты оставил меня в спальне с пистолетом. А сам вышел в гостиную. Наверное, кто-то напал на нас.

– Напал на нас?

Взгляд Тима становился все чище и осознанней. Он провел свободной ладонью по лицу, будто стряхивая с себя наваждение. Затем развернулся и направился к распахнутой двери в прихожую. Зина, соблюдая безопасную дистанцию, двинулась следом. Так, отставая от Тима на пару шагов, она покинула гостиную. И невольно содрогнулась, увидев в прихожке три окровавленных трупа.

– Какой кошмар… Кто это, Тим?

– Это были они, – он неопределенно провел рукой по воздуху. – Торовцы, я думаю. Они прокрались в квартиру и…

– Мне показалось, что я слышала взрыв.

– Взрыв?.. А-а, это была светошумовая граната. Я поставил у входной двери растяжку – для подстраховки.

– А где ты взял гранату?

– Там, еще в лаборатории. Там были.

«У него изощренный ум, – подумала Зина. – Иногда слишком изощренный. Он ведет себя, как азартный охотник. И очень жестокий. Наверное, он все же болен. Паранойя?»

И спросила:

– А если бы они не наткнулись на растяжку?

– Наткнулись бы на вторую. Правда, я не успел ее поставить. Поленился, очень жрать захотелось. Но я бы все равно их услышал – и убил.

– Теперь я в этом не сомневаюсь. Давно у тебя такое?

– Какое?

– Провалы в памяти. Я думала, что ты не помнишь прошлое. Но сейчас ты действовал, как в беспамятстве. Как безумный. Ты помнишь, как убивал этих людей?

Тим потер лоб:

– Не очень. Я помню, как взорвалась граната. Потом я выскочил из комнаты и… Кажется, помню, как увидел его. – Он ткнул пальцем в торовца, лежавшего около входа в гостиную с перерезанным горлом. – Потом… кажется, я его убил.

– Не сомневайся. – Зина хмыкнула. – Это сразу видно. Получается, на тебя словно что-то накатило, да?

– Наверное, да. Похоже на то. Ярость, наверное, охватила.

– Да уж, – сказала Зина, брезгливо отступая от ручейка крови, подтекшего от мертвого торовца. – Ярость, это точно.

И вдруг она вспомнила пояснения Шмутко. Как он там говорил? Вирус влияет и на психику человека, и на его физиологию. Как-то так. Человек становится очень агрессивным, впадает в ярость… Нет, не просто в ярость. В неконтролируемую ярость, так он сказал.

– Тим, а сколько времени ты провел в лаборатории?

– Я точно не знаю. Наверное, недели две. Или три. Или больше.

– Как ты думаешь, профессор мог заразить тебя вирусом?

Тим пожал плечами:

– Не знаю. Мне ставили какие-то уколы. Профессор говорил – лекарство. А что? Ты думаешь, я был заражен раньше?

– Возможно.

– Но ты же ввела мне вакцину. Разве это не лекарство?

– В том-то и дело, что вакцина – не лекарство. Этот тот же вирус, только в микродозах. Она предохраняет от заболевания, заставляя организм выработать иммунитет. А если человек уже болен, то вакцина может лишь спровоцировать обострение заболевания.

– Вот оно что… – пробормотал Тим.

– Боюсь, что это именно так. Но дело еще можно поправить. Сейчас я срочно введу тебе антидот.

– Думаешь, что поможет?

– Это зависит от многих факторов. Но антидот, как минимум, остановит развитие заболевания – так объяснял Шмутко. А еще он заблокирует вирус. Сейчас ты его носитель и опасен для окружающих. Понимаешь?

– Кажется, да. Ты поставишь мне шприц-тюбик с антидотом. Вещество желтого цвета, да?

– Именно так. Я надеюсь, что это позволит купировать приступы ярости. Как минимум. И потом мы сразу уедем. Мы и так здесь слишком задержались.

Она отступила на шаг и расстроено качнула головой:

– Господи, какой ты все же… В общем, весь в крови. Жаль, не во что тебя переодеть.

– Наверное, я похож на хирурга, оперировавшего огромную пиявку.

– Зачем хирургу оперировать пиявку? Да еще и огромную? Таких не бывает.

– Я пошутил. А пиявки бывают разными, ты таких просто не видела. Не переживай о моем виде. Пусть лучше меня боятся, чем лезут целоваться.

Данилин гнал, как мог, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, тем более что их практически никто и не соблюдал. К вечеру паника, разогретая фантастическими слухами, достигла в городе апогея. Об инопланетянах, правда, не рассуждали, но разнообразные версии террористических атак с применением зарина, зомана, иприта и «Новичка», а также биологического оружия, муссировались вовсю.

Даже лежачие больные и те пытались выбраться из города при помощи родственников, а чего уж говорить о здоровых жителях Старопетровска? Никто не хотел оставаться в городе, в миг превратившемся в проклятое место – даже те, кому полагалось по долгу службы. При этом использовался весь имеющийся в наличии транспорт, разве что за исключением самокатов и лыж.