Федор Вахненко - Последний рубеж

Сергей Александрович засеменил вперед, быстро перебирая тонкими ногами и стремясь как можно быстрее оказаться возле «портала». Он был несказанно рад, когда согревавший лившимся от него теплом шар оказался прямо перед его покрытым морщинами лицом. Вытянув сухощавую руку, профессор коснулся аномалии.

Перед его глазами выросли двое охранников, как две капли воды похожие на того, что вломился к нему в комнату. Свободный, не стесняющий движений камуфляж, легкие бронежилеты, тактические перчатки и шлемы, рассчитанные на круглосуточное ношение, надежно скрывали тюремные татуировки, которым были покрыты тела секьюрити. Насколько знал профессор, сотрудников службы безопасности набирали из числа осужденных на пожизненное уголовников. Отбирали самых отъявленных, которых редко навещали и по которым никто не будет скучать. Их никто не спрашивал, согласны они служить в охране ЦАЯ или нет. Их просто вытаскивали из душных тюремных камер – и превращали в терминаторов с бессмысленным взглядом. Не чувствующих ни боли, ни страха и беспрекословно подчиняющихся приказам.

Не говоря ни слова, охрана сопроводила профессора к кабинету своего начальника. Открыв черную дверь без каких-либо подписей, секьюрити грубо втолкнули ученого внутрь.

– А, Сергей Александрович! – поприветствовал его глава службы безопасности – мужчина средних лет с неброскими чертами лица, одетый в городской камуфляж. – Падайте, – он жестом пригласил ученого за серый стул на колесиках. – Выпьем, поговорим. У меня есть к вам пара вопросов.

Павличенко на негнущихся ногах преодолел невысокий порог и, сделав несколько шагов, опустился на мягкое сиденье. Начальник охраны достал из-под покрытого лаком дубового стола пузатую бутылку виски и две рюмки. Вытащил пробку, разлил напиток.

– Ну, будем! – провозгласил он.

– Будем, – без особого энтузиазма отозвался профессор.

Чокнулись, выпили.

– Отличная вещь, – блаженно закрыв глаза, произнес глава службы безопасности ЦАЯ. Спустя пару секунд он аккуратно поставил наполовину опустошенную рюмку на стол и сунул руку в карман. – Это вам ни о чем говорит, профессор? – Лицо начальника охраны стало жестким и непроницаемым, словно камень, когда он продемонстрировал собеседнику тот самый черный коммуникатор.

– Ни о чем, – заикаясь, ответил ученый. – Обычный коммуникатор.

– Не умеете вы врать, Сергей Александрович. – Собеседник профессора снова взялся за рюмку, осушив ее одним глотком. – Признаюсь честно, пришлось попотеть, чтобы это найти. Парни, которые должны были за вами следить… В общем, ненадежные они люди. Один из них, кстати, недавно к вам заходил. Где-то… Минут десять назад. Скажем так, пришлось понизить его в звании.

– Я… Василий Эммануилович, я… – Вжавшись в мягкую спинку стула, Павличенко изо всех сил пытался что-то сказать, но так и не смог ничего из себя выдавить.

– Знаете, профессор… – Начальник охраны тяжело вздохнул. – Вам создали отличные условия. Я бы даже сказал, идеальные. Работайте себе на здоровье и ни о чем не волнуйтесь! Ваши родные в безопасности, вы в безопасности. И вы все равно купились…

– Вы… Вы разрушили мою жизнь, – прошептал ученый.

– Чего-чего?

– Я говорю, вы! Вы разрушили мою жизнь! – взорвался Сергей Александрович, резко подавшись вперед. – Я был уважаемым человеком! А вы… Вы выставили меня преступником! Там сфабриковали, там подкупили – и все! Вывезли меня сюда – и заставили горбатиться! Ради чего?!

– Успокойтесь, профессор, – жестко ответил Василий Эммануилович. Стальной взгляд его серых глаз пригвоздил Павличенко к стулу, не давая пошевелиться. – Вы – ценный специалист. Поэтому вас позвали сюда.

– Позвали? – переспросил ученый. – Это вы называете «позвали»?

– Знаете, Сергей Александрович, я считал вас смышленым человеком. Разве вы не понимаете, что другого пути не было? Все, что вы здесь видели, все, над чем работали… Все – под грифом «Совершенно секретно», понимаете? Никто не должен узнать о Зоне. О нас. О том, чем мы здесь занимаемся. Все должно оставаться в тайне.

– Если бы вы… – прошептал профессор. – Если бы вы дали мне хотя бы позвонить…

– А. – Начальника охраны как будто осенило. – Теперь все понятно. Нет, профессор. Вот эту чушь будете своим коллегам заливать. Не надо вешать мне лапшу на уши про свою семью и бабку с дедкой. Теперь я понимаю… Вас просто перекупили. Вам же дали не только коммуникатор. Да, Сергей Александрович?

– Не понимаю, о чем вы…

– Да все вы понимаете, профессор. Маленькая скрытая камера в вашем рабочем халате. Вы же все снимали. Все. Чем вы занимаетесь. Как вы проверяете эти… сборки, как они их называют. Как находите побочные эффекты. Чтобы вырастить человеку руку, ее же надо сначала отпилить. Правильно, профессор?

– Правильно, – сокрушенно покачал головой Павличенко. Дальше прикрываться за желанием увидеться с семьей не было смысла. Он и вправду согласился уйти из ЦАЯ ради денег. И ради амнистии, разумеется. Не ради своих близких. За десять лет разлуки они стали ему практически чужими. Он хотел уйти ради себя.

– Знаете, профессор, в этом мире хватает людей, которым хочется узнать, чем мы занимаемся. Что они будут делать с этим знанием? Это другой разговор. Но в любом случае, они свою выгоду получат. А что получите вы, профессор? Давайте прикинем. Вы слили конфиденциальную информацию. Им надо, чтобы все было похоже на правду, так что… Вы получите пулю. Никакой работы. Никаких денег. Никакого прощения. Просто… Бах! – Начальник охраны театрально развел руками. – И все.

Павличенко ничего не ответил. Потупив взгляд, он уставился на острые носки своих блестящих черных туфель.

– Вам могли пообещать все что угодно, – продолжил Василий Эммануилович. – А по факту… Девять грамм инвестиций. Всего девять грамм инвестиций, и вы – недвижимость, хе-хе. Короче, профессор… Кто ваш контакт? Назовите мне имя. Просто имя. Этого вполне достаточно.

– Он… Он не сказал, – пролепетал ученый, не поднимая глаз. – Я не видел его после нашей беседы. Он говорил – уйдет, когда привезут артефакты. Это было… Получается… Ровно две недели назад. В обеденный перерыв. Может, это вам чем-то поможет. Больше я ничего не знаю…

– Что ж, хорошо… – Глава службы безопасности утвердительно кивнул. – Значит, потрясем барыг… Узнаем, кто дал свое молчаливое согласие, – и найдем этого утырка. Спасибо за сотрудничество, профессор. Вы нам очень помогли.

– Это все? – тихо спросил Сергей Павличенко. – Мне конец, да?

– Знаете, Сергей Александрович, – вздохнув, ответил начальник охраны. – Вы были ценным сотрудником. Иначе бы вы просто сюда не попали. По-хорошему, вам бы еще работать и работать. Но… Когда винтик ломается, его выбрасывают – и ставят новый. Даже если он очень ценный. Даже если он охренеть какой ценный. И вы, профессор, – сломанный винтик. Замену вам уже подыскали. Еще три дня назад. Жаль, конечно, что все так обернулось. Из всех этих лабораторных крыс… Признаться, мне будет не хватать вашего общества. В конце концов, все мы – люди. Всем нам нужно общение.