Денис Деев - Я – другой 4 [СИ]

– Клянусь достойно переносить все тяготы воинской службы!

– Клянусь! – рев воодушевленных кадетов оглушал, но Клим даже не поморщился. В конце концов, он только что пообещал стоически переносить все свалившиеся на его голову тяготы.

– Поздравляю вас с принятием присяги… – адмирал выдержал паузу, – офицеры!

– Ура! – оглушительно разнеслось по рядам бывших кадетов.

Клим левой рукой выдернул из петлицы значок серебристой книги с мечом, а правой вставил на его место золотые крылышки пилота. Он переволновался и настолько сильно сжимал в кулаке «крылышки» во время церемонии, что значок пробил острыми гранями перчатку и впился в кожу. Кадетам не устанавливался имплант, подавляющий боль, считалось, что болевые ощущения, как плата за ошибки, ускоряют обучение. Однако Клим ее совершенно не замечал, он был полностью поглощен торжественностью момента.

Его движение повторили тысячи вчерашних кадетов, в одно мгновение становившимися полноценными членами военного братства. Кадетские значки полетели в воздух, подкинутые тысячами рук и серебристыми, мелодично звенящими, каплями упали на площадь. Клим поймал взгляд, стоящего за спиной адмирала подполковника Соколова. Преподавателя академии благодаря которому он сейчас и стоял на этой площади, восторженно разевая рот в криках «ура!». И дело было не в успеваемости, на своем курсе Клим Акимов входил в десятку кадетов с лучшими показателями. В процессе обучения у Клима выявилась одна интересная особенность – он осваивал любую новую технику гораздо быстрее своих сверстников. Импланты давали умение управлять транспортной и боевой техникой. Но не давали мастерства, а Клим уже через полчаса полета на новом аппарате, вел себя как настоящий ас, отлетавший на нем не одну сотню часов. Да и адаптация с установлеными имплантами у него происходила чуть ли не мгновенно. Руководство академии заподозрило, что у кадета есть какая-то интересная генетическая особенность и от перевода в исследовательский центр его спасло только то, что Соколов после беседы с едва не рыдающим шестнадцатилетним мальчишкой не стал писать рапорт. Клим хотел быть коршуном, бьющим врага, а не лабораторной крысой. И Соколов дал ему такую возможность.

Клим заметил на лице Соколова выражение непонятной странной грусти, но отнес это к неизбежности расставания со своими учениками. Времени на дальнейшие размышления у него не было. Кадеты развернулись направо и, чеканя шаг и плюща лежащие под ногами серебряные значки в блины, двинулись на выход с площади.

– Ааа! – кадеты бросали в воздух уже не значки, а своих товарищей. Две тысячи человек захлестнула волна братаний и обниманий. Военная полиция не спешила унимать ликующую толпу новоиспеченных пилотов, несмотря на то, что выход с площади мог понадобиться следующей партии кадетов из Южно-Американского Сектора. К памятнику свозили будущих пилотов со всей планеты и сегодня через площадь должны были пройти почти пятнадцать тысяч человек. Но и бойцы полиции в свое время проходили церемонию принятия присяги и понимали, что гулять и веселиться молодым парням и девчонкам оставалось считанные сутки. А потом… потом в их жизнь придет война.

– Поздравляю! – в спину Клима впечатался экскаваторный ковш, заменявший его одногруппнику Барту нормальные человеческие ладони. Клим и сам был немаленького роста, но рядом с индейцем-гуроном он выглядел чуть ли не подростком, – мы с парнями заказали несколько столиков в «Рюмке и шлеме», полетели друг!

Друзей в академии у Клима не было, Барт ему был в лучшем случае хорошим приятелем. Однако соблазн слетать в Пекин и завалиться толпой в один из самых известных ресторанов для летунов был очень велик.

– Прости. Барт. Я тоже тебя поздравляю, – Клим похлопал Барта по необъятной спине, – но полететь с тобой не могу. Планы.

– Брюнетка? – на орлином лице индейца появилась хитрая улыбка, – или блондинка?

– Нууу… – Клим задумался над ответом.

– Еще круче? Неужели сестры-близняшки?! Ладно, отрывайся по полной, – Барт приподнял Клима, крутанул и поставил обратно на землю, – до встречи на «Кейташи»!

– До встречи, Барт!

Орда веселящихся кадетов потихоньку начала рассасываться. Кто-то, как компания Барта, собирался провести три дня своей первой увольнительной в лихом загуле. Более практичные парни отправились инспектировать свои новые жилища. Ведь сегодня их официально перевели во второй социальный класс! Из паразитов, которые только потребляют ресурсы, они преобразились в полезных членов общества. На кораблях, к которым они приписаны, им установят моды одиннадцатого уровня. И начнется долгое восхождение по карьерной лестнице. За каждым боем, за каждым вылетом внимательно следит система Глобального Рейтинга. Растешь, улучшаешь свои навыки, рубишь вражин направо и налево – получи моды следующего уровня. Добрался до двадцатого уровня? Добро пожаловать в третий социальный класс. И если будучи в первом социальном классе кадетам приходилось вчетвером ютиться в одной комнате с двумя двухъярусными кроватями и общим санузлом, то получив второй класс, они переезжали в небольшие однокомнатные, но полностью индивидуальные апартаменты. И начинали получать увеличенное денежное довольствие. Причем получаемые деньги не зависят от рода деятельности. Все люди, находящиеся во втором социальном классе получают одинаковую зарплату, вне зависимости от того пилот ты космического истребителя или уборщик общественных туалетов. Клим считал такую систему распределения материальных ресурсов в высшей степени справедливой. Также он считал справедливым и то, что при установке «сердца» пятидесятого уровня гражданские лица оставались в четвертом социальном классе, а вот военные переходили в последний, самый элитный, пятый класс. Проливал свою кровь, рисковал своей жизнью в вакууме или совершал безумные высадки на планеты с орбиты, защищая Земной Абсолют? Родина тебя не забудет, Родина отдаст тебе все лучшее, что только у нее есть.

– До отправки марсианского экспресса осталось четыре часа тринадцать минут сорок секунд, – вывел Кима из задумчивости подлетевший и зависший над его правым плечом стальной шарик с небольшим зеленым глазком.

Френдли. Каждого гражданина Земного Абсолюта всегда и везде сопровождал этот шарик, обеспечивавший связь, доступ к Сети, выполнявший роль навигатора, справочника и еще сотню других полезных в быту функций. «Дикие» считали, что френдли еще и роль шпиона выполняют и являются частью системы тотального наблюдения за гражданами. Может быть, отчасти это так и было, но взамен граждане получали резкое снижение преступности и коррупции и их это полностью устраивало. Клима же постоянное присутствие «всевидящего ока» вообще не смущало, он никогда не совершал, да и не собирался совершать ничего противозаконного.