Константин Келлер - Поллукс [litres]

– Ты делом займись, смотрит он! – я снова ушла вниз, держа горизонт.

Чертова махина… Так. Я бросила взгляд на экран, чтобы посмотреть, где мы и где авианосец.

– Морган, – подал голос Иосиф, – левый резерв пробит. Идем на правом.

– Правого должно хватить, дотянем. Авианосец в зоне видимости.

– Ветер боковой, шквальный, – напомнил Иосиф.

Это я чувствовала. Всеми силами держа горизонт и курс. Сесть еще надо с первого раза.

– Начинаю снижение, – сказала я. – Марк, иду на правом резерве, расчистить коридор!

Иосиф тут же задал координаты.

– Вас понял, сделаем.

Дронов меньше не становилось. Марку и Патрику приходилось нелегко, но мне было в разы тяжелее. Я была с пассажирами. Еще надо сесть!

– «Вирджиния», борт 26, расчистить посадочную палубу! Аварийная посадка, горючего на один заход.

– Как всегда, борт 26, все сделаем. Видим вас, откорректируйте курс.

Дальше шли указания Иосифу.

– Высылаем два звена.

– Спасибо, «Вирджиния»!

Истребители взмыли с палубы. Как красиво! Вот почему я стала летчиком!

Самолет тряхнуло. Что это?

– Что это? – спросила я вслух.

– Правый резерв, – Иосиф пристегнулся.

Да чтоб вас там всех! Самолет трясло: ветер, воздушные ямы и ни капли топлива!

– Проверь закрылки! Надо попытаться сбросить скорость!

Закрылки и штурвал – все, что у меня есть. И полный самолет людей. Не помню, когда я так ругалась в последний раз. Однажды, пару веков назад, один парень посадил «Боинг», протянув без горючего 120 километров, и посадил самолет на остров. У меня авианосец. Меньше острова. Гораздо. И у меня один заход.

Самолет трясло и болтало.

– Мы слишком быстро снижаемся! – Иосиф манипулировал закрылками.

А что я могу? Я это-то еле удерживаю. Я неотрывно следила за показателями, держа в поле зрения светящийся всеми огнями авианосец. Чертов шторм!

– «Вирджиния», иду с пустыми резервами, возможности маневра нет!

– Борт 26, видим вас, сейчас откорректируем курс, не промахнетесь!

Да уж надеюсь!

– Скорость?

– Триста пятьдесят.

Господи, помоги мне! Я знала, какой кошмар теперь будет преследовать меня по ночам. Вот эта вот посадка! Сметем все к чертям! Если не сбросим скорость, вылетим за борт.

– Иосиф, выпусти закрылки полностью!

– Есть.

Я прямо слышала его голос: «Рано». Другого выхода не было. Теперь все буквально в моих руках.

– Молитесь все…

Все произошло слишком быстро. Касание, переднее шасси вылетает, сброс тормозных колодок, резина на оставшихся шасси лопается, нас ведет и крутит по палубе. Мы в четыре руки выкручиваем штурвал. Скрежет металла. Носом пропахиваем палубу так, что искры летят. Прорываем «баррикаду». Удар – и мы замираем. Левое крыло свисает за борт, нос уперся в мощные кнехты авианосца. Я сижу оглушенная.

Иосиф медленно отстегнул ремни и повернулся ко мне.

– Давай, милая, все, мы сели. Слышишь? Ты все сделала, давай, – он отстегнул мои ремни и с усилием оторвал сначала одну, потом вторую руку от штурвала.

Я провела дрожащей рукой по лицу. Снова скрежет, и самолет качнуло.

– Все из самолета, быстро! – я метнулась в салон. – Все на выход! Барт, аварийный трап, быстрее!

Я успела увидеть бледного дядю, все целы! «Птицы»! Я рванула в хвост. Неожиданно Джейкоб перехватил меня железной хваткой и перебросил к трапу.

– Брось все! На выход!

Мы скатились по аварийному трапу и едва успели отбежать, как очередной порыв ветра и крен палубы сделали свое дело – самолет ухнул за борт.

– «Птицы»! – в отчаянии закричала я.

Как мы проведем съемку?! Что теперь делать?!

– Очистить палубу! – к нам подъехал кар. – Быстрее! Истребители возвращаются!

Барт подсадил сэра Энтони, остальные запрыгнули сами, и кар помчался по мокрой палубе. Только оказавшись в тепле, я поняла, что промокла насквозь. Зубы стучали. Кто-то втискивает в руки стакан: «Выпей». Я пью. Ничего. Меня трясет. Барт укутывает меня в одеяло и усаживает рядом с дядей.

– Фрэнсис, – севшим голосом говорит сэр Энтони.

– Я знаю, дядя, прости! Обещаю, в следующий раз…

– На следующие переговоры ты идешь со мной.

Я обалдела. Еще один стакан чего-то, и по телу разливается тепло. Руки наконец-то расслабляются. Появились Марк и Патрик.

– Морган, черт, вот это посадка! Я такого никогда не видел!

– И больше не увидишь, – спокойно сказал Марк. – Надеюсь, – он хлопнул меня по плечу. – Молодец.

Спасибо, наверное.

– Полковник Морган!

Я различила командира Вилсона.

– Командир! Простите за палубу, – я не могу встать, ноги как ватные.

– Какая палуба? Все починим, как только шторм стихнет. Второй раз вы садитесь на мой корабль и снова с фейерверком!

– Это не первый раз? – спросил уже ничему не удивляющийся сэр Энтони.

– Вторая аварийная посадка, – улыбнулся капитан и представился моему дяде: – Командующий авианосцем капитан Вилсон.

– Сэр Энтони Морган Мак-Кормик. Это моя племянница.

Это что, гордость в его голосе?

– Эй, Фрэн, как ты?

Барт. Барт!

– Нормально, – я хочу взять его за руку.

– У-у, пойдем-ка, давай, – он поднимает меня. – Сколько ты выпила?

– Не знаю… Два стакана… Что это было? Ноги не держат…

– Пойдем. Марк, помоги, – он закидывает мою руку себе на плечо, вторую подхватывает Марк. – Кто ей дал два стакана?

– У нее руки не разжимались…

– Зато сейчас все разжалось, летать же завтра! Доброхоты, чтоб вас…

– «Птицы» пропали, Барт, «птицы»… Как летать завтра будем? С чем?

– «Птиц» там не было, милая, они были у парней на истребителях. Остальное все здесь есть. Не переживай.

– Самолет утонул… Первый раз самолет утонул…

– Это не страшно, пойдем…

Мы идем по каким-то ступенькам, ноги мои спотыкаются. Барт распахивает дверь. Каюта. Кровать. Спать…

Боже, как мне было плохо! Я без сил просто повисла на раковине. Где Генри с его адским пойлом? Где хоть кто-нибудь? В голове стучит. Нет, это в дверь.

– Кого там принесло? – едва я успела спросить, как меня снова вывернуло.

– Фрэнсис, это я!

– Док? – я едва доползла до двери и, открыв ее, с удивлением обнаружила Генри Хейворда собственной персоной. – А вы тут откуда? – только и успела спросить я, бросившись обратно в туалет.

– Так, все понятно.

Ему понятно, а мне нет. Я не первый раз пила, но первый раз мне так плохо.

– Вам вчера дали ром и виски, поэтому так вышло, плюс шторм. Сейчас все поправим, – я слышала, как он открыл чемоданчик и что-то достает и готовит.

Первый пакет он влил в меня прямо на месте, не отходя от раковины. Второй уже в каюте на койке.

– Сколько времени, док?

– Ночь еще. Меня Барт к вам отправил, когда выяснил, кто и чем вас напоил. Как чувствовал, что с вами что-то не так, – он промокнул мне лоб. – Завтра будете как огурчик, нельзя вам в грязь лицом ударить после такого эффектного прибытия.