Шимун Врочек - Метро 2035: Питер [cпециальное издание] [litres]

– Силен, – сказал Иван, когда тот вернулся к маленькому лагерю.

– Сколько мы выиграли?

– Порядком. Два рожка почти. Даже за вычетом расходов на выкуп Кузнецова… на первое время нам хватит.

Убер мотнул головой. Лицо у него было разбито. Глаза узкие, как у китайца. Кровь капала с подбородка.

– Ты как? – спросил Иван.

– Нормально.

В следующее мгновение ноги у него подкосились. Иван с Кузнецовым едва успели подхватить обмякшее тело. Похоже, все, допрыгался Убер. Надорвался. Иван скривился. Не поев, драться – это чересчур. Кусок мяса, как у того же Джека Лондона. Иван расплатился с хозяином. Полрожка патронов, и Миша распрощался с рабством.

– Кузнецов, – сказал Иван, когда они разместили бесчувственного Убера на баулах. – Давай за едой. И воды набери. Да… только без крысятины, хорошо? Обойдемся чем-нибудь попроще. Задача ясна?

– Понял, командир. – Кузнецов кивнул.

Маленькая желтая сова стреляла пластиковыми глазами – вправо, влево. Тик-так, тик-так. Тик-так. На круглом животе стрелки показывали двадцать минут пятого. Рядом горела лама. Как Ивану объяснили, здесь для освещения использовали угрей. Они же электрические. В стеклянной трехлитровой банке, заткнутой крышкой с электродами, лежал гладкий черный угорь. Иногда он начинал метаться, дергаться – Иван видел синеватые разряды, когда угорь касался электродов. Забавная система.

На аккуратно застеленном топчане лежала раскрытая книга. Иван задержал взгляд. Интересно, что Лали читает? «Кетополис: город китов» гласило название. На обложке синий кит сталкивался с гигантским боевым кораблем. Фигурки людей летели в воду.

– Про что это? – спросил Иван.

– Про Катастрофу, – сказала Лали.

– Как? – Он вскинул голову.

– Не про нашу… там люди хотели уничтожить всех китов на свете. И им это почти удалось.

«Да уж, – подумал Иван. – Это по нас – сходить кого-нибудь уничтожить. Это без проблем. Хоть китов, хоть самих себя».

– Я видела, как твой друг дрался, – сказала Лали.

Иван кивнул, поднялся. Нужно проверить Убера и договориться о следующем пароме на Невский…

– Ты скоро уедешь, – сказала Лали негромко. Акцент в ее правильной четкой речи вдруг стал заметней. – Ты скоро…

Иван смотрел на нее. Открыл было рот – она быстро выставила ладонь.

– Подожди. – Глаза ее блеснули. – Я знаю, что ты мне ответишь, но если не спрошу, то потом буду гадать… – Она помолчала. – А я не хочу гадать.

Иван смотрел на ее губы. Он даже говорить сейчас не мог, в груди что застряло.

– Ты любишь ее? – спросила Лали. – Свою Таню?

– Да, – сказал Иван. – Только я никогда ей…

– Не говори. – Пальцы Лали прижались к его губам. – Не говори, иначе кто-то подслушает и сделает так, чтобы это не исполнилось. Я знаю.

Иван стоял, чувствуя на губах ее горьковатый аромат. Он потянулся обнять ее… уронил руки.

– Ты красивая. – Иван взял ее ладонь и прижал к своему горящему лбу. Прохлада. От ее пальцев стало легче. Лали вся была рядом – с ее телом, с ее кожей, с ее длинными ногами, стоящими на земле крепко, упрямо, с ее бешеным нравом… с ее нежностью.

От взгляда на нее у него замирало сердце.

– Не говори так, я буду ревновать. Нет, не буду. Вы, мужчины, можете любить многих женщин. Но ты другой. Для тебя каждая женщина – одна единственная на свете. Пусть я буду единственной.

Иван помолчал.

– Откуда в тебе столько мудрости, женщина? Тебе же всего сколько… шестнадцать?

– Каждой женщине – тысяча лет, – сказала Лали негромко. – И каждой – семнадцать. Это же просто.

– Да, – сказал Иван. – Это просто.

Вернувшись, Иван обнаружил на причале новое действующее лицо. Он кивнул Артему, прошел, сел рядом, не выказывая удивления. Не то, чтобы брат Лали его совсем раздражал, но…

«Но что ему здесь надо?»

– Слышали, кавесы совсем сдурели? – сказал Артем.

Кузнецов с Убером переглянулись.

– Это кто такие? – спросил Иван.

– Ну ты темный, – сказал Артем почти снисходительно. Иван улыбнулся уголками губ. – Кавесы – это бывшие диггеры. То есть это у них раньше презрительная кличка была для тех, кто звания диггера не достоин. Но дальше так пошло…

Так стали звать тех, кто копает путь из метро. В Финляндию. Они, наверное, думают, что в Финляндию никто ядерными ракетами не целился. Да щас! В Финке был натовский противоракетный радар, который нашим в любом случае пришлось бы уничтожить. Первоочередная цель. Мне отец рассказывал. Он был полковник ракетных войск. Так что Финки больше нет, некуда копать. А они копают.

– Да не к финнам они копают, – подал голос Уберфюрер.

– А куда?

– В Москву.

Иван даже рот открыл.

– На хрена? Там же камня на камне… и тот, наверное, радиоактивный.

– Деревня ты, брат. Московское метро – ядерное бомбоубежище класса А. Я вот знаешь, где учился?

– Где?

Похоже, Убер забыл далеко не все.

– В Керосинке. За вас, за нас, за нефть и газ. Нефтегазовый институт на Ленинском проспекте. Пятый в Европе, между прочим.

– Круто… наверное. И что?

– Старшаки рассказывали, в подвале Керосинки стоит атомный реактор – на всякий пожарный случай. Я как-то сунулся в подвал – куда там, режимная зона! Послали меня куда подальше. Хорошо, не посадили. Потому что от этого реактора Метро-2 питается. Ну, про Метро-2 ты слышал, конечно? Ну, это… Д6! Слышал? – обратился он к брату Лали.

– Н-нет.

– Да все про него слышали. Мол, повезло москвичам, они там в секретное метро схоронились и жрут теперь одни каперсы с ананасами.

Артем помялся.

– Что хотел-то? – сжалился над ним Убер. – Ну, говори.

– А что такое «каперсы»?

Когда Артем предложил отойти, Иван кивнул: он ждал этого разговора.

Они прошли вдоль веревочных перил, огораживающих центральный остров, остановились. Фонарь над головой едва слышно потрескивал. Пахло озоном. Артем наклонился и подобрал рыбью кость. Бросил в воду, подождал, пока вокруг места падения взбурлит вода от угриных тел, повернулся к Ивану.

– Оставь мою сестру в покое, – сказал Артем резко. – Слышишь, диггер?

– Слышу, – сказал Иван. Не драться же мне с ним? – Все хотел спросить. Ты поэтому меня терпеть не можешь? Из-за сестры?

– Не только… – Артем помедлил. – Ты… ты похож на нашего отца.

Иван поднял брови. «День ото дня все интереснее жить».

– Который полковник ракетных войск?

– Отец нас бросил, – сказал Артем. – Что ему? Он ушел, а мы остались.

«Все наши истории чем-то похожи, – подумал Иван, глядя на угрюмого паренька. – Только у меня, кажется, все наоборот. Это мы с матерью бросили отца». Мать утверждала, что это был лучший ее поступок в жизни. Но иногда по ночам, когда думала, что Иван не слышит, плакала. Тогда они жили на «Проспекте Большевиков» – который «Оккервиль»… «Наверное, это любовь, – решил Иван. – Наверное».