Макс Мах - Пилот ракетоносца [litres]

– Наверное, это из-за взрыва… В смысле прыжок.

– Возможно.

– Как остальные?

– Все целы… Отделались легким испугом.

– Мы без хода и?..

– Три часа назад удалось связаться с одним из фронтиронских кораблей. Они нас забрать не могут, фрегат секретный, сам понимаешь.

– Но нашим-то они передали?

– Передали.

– И что дальше?

– Наши обещали быть не раньше чем через сутки.

– Мило…

– Да, как-то так, – согласилась Эльга. – Но, с другой стороны, грех жаловаться. Мы целы, система жизнеобеспечения хоть и покоцана, но не слишком. Сутки всяко-разно продержимся.

– Ладно, – согласился Эрик. – Теперь рассказывай о сражении.

Он уже понял, что империя победила, иначе какая, к черту, связь! Но все-таки хотелось знать подробности.

– Мы все после прыжка еще несколько часов были не в форме, так что самое интересное пропустили. Но у нас сохранились записи с наших собственных камер, плюс, пусть и с опозданием, но к нам снова приходит рассылка оперативных данных. Сам потом посмотришь, а пока скажу тебе, Рик, самое главное. Мы… Ну, то есть не мы, Эрик, а ты… Ты убил им тяжелый крейсер. Два попадания в корпус, как на учениях. Первая ракета пробивает коридор, вторая убивает. Там, может быть, живые и остались, но ход он потерял, так что теперь по-любому будет наш. Но это крейсер, а вот корабль-матку ты, Рик, считай, насмерть убил. Пять попаданий из шести, и все в яблочко. Это, конечно, уже от везения зависит, но тебе и всем нам сказочно повезло: у них, видимо, боезапас детонировал, а потом, до кучи, главный двигатель рванул.

– Так не бывает…

– Я тоже так раньше думала, но факт налицо.

– То есть мы им ордер все-таки взломали?

– Так точно, пилот! Вскрыли, как консервную банку! Наши, те, кто шел вслед за нами с отставанием по времени, завалили еще один крейсер и подранили второй… но и сами получили по максимуму.

– Совсем? – Эрик предполагал, что все так и случится. И не только с теми двумя, но и с ними самими. Слишком плотный заградительный огонь… То, что он уцелел, было чудом. То, что не уцелели они, – статистикой военного времени.

– Расстреляли влет.

– Жалко ребят…

– Эрик, из нашей бригады, похоже, только мы уцелели. В других бригадах уничтожена половина бортов, а остальные покалечены. Ты же догадываешься, почему за нами придут только через сутки.

– Догадываюсь, – признал Эрик, с ужасом представляя себе размеры потерь. – Дальше давай!

– Мы им треть эскадры за час боя уничтожили. Истребители тоже между собой сошлись, но наши оказались круче… А когда начали подтягиваться тяжелые корабли, «халифы» совсем спятили. Окончательно потеряли строй… Тут их фронтироны и ударили, сразу во фланг и в тыл… Дай бог, если треть кораблей ушла в прыжок. В общем, полный разгром!

– Это да, – согласился Эрик. – Но ты же понимаешь, что они вернутся?

– Вернутся, – согласилась Эльга. – Но не в этот раз.

– Что-то еще?

– Да, – кивнула Линдблат. – Под конец боя подошла эскадра из дальнего космоса. Трилистник, если знаешь.

– Слышал, но без подробностей.

Сейчас Эрик вспомнил, что в миссии Трилистника работали Лив, Трис и Грит.

– Это союз трех миров чуть ли в двадцати прыжках отсюда. Названий не помню, но это и неважно. У них вроде бы разведданные были. Вот они и пришли помогать. А специально припозднились или так карта легла, бог им судья.

– Большая эскадра? – уточнил Эрик, пытавшийся представить себе цивилизацию, развившуюся за пределами цивилизованного мира .

– Тридцать тяжелых кораблей.

– Неслабо так. Это кто же там в дальнем космосе живет? А наши что? Приняли как само собой разумеющееся или не очень? А что Фронтир?

– С Фронтиром у Трилистника, оказывается, имеется какой-то договор, а про наших не скажу. Не знаю. Но воевать вроде не собираемся. Есть хочешь?

– Нет, – отказался Эрик. – Я бы чего-нибудь горячего выпил, если есть.

– Чай с коньяком тебя устроит?

– А коньяк откуда? – удивился Эрик.

– Ну, ты, Рик, как дите малое, – покачала головой Эльга. – У хорошего командира, чтоб ты знал, всегда есть НЗ, даже если он не предусмотрен уставом…

Эрик вернулся на «Пакс Романа» прошедшей ночью. Не на «Вымпеле», а на пассажирском транспорте, доставившем на «носитель» выживших членов экипажей поврежденных ракетоносцев. Своим ходом, если верить слухам, на матку вернулись только пять бортов. Из двадцати четырех. Как ни посмотри, а по любым критериям огромные потери, но кто-то из древних сказал, на войне, как на войне . И правильно, между прочим, сказал.

Добравшись до «носителя», Эрик первым делом отправился к себе в каюту и переоделся. Он просто физически не мог больше оставаться в летном комбинезоне. Знал, что глупо – это был новый, чистый комбез, привезенный спасателями, – и все равно не мог. Все время чудился запах пота и мочи, и прикосновение синтетической ткани к коже вызывало зуд, которого, по идее, не должно было быть. Но и это пустяки по сравнению с тем, что Эрик видел, едва закрывал глаза. Раз за разом перед его внутренним взором появлялась одна и та же картина: размытые вспышки взрывающихся противоракет и смертельное сияние лазерных кластеров, и он, несущийся сквозь этот рукотворный ад навстречу с главной целью своей жизни – халифатским кораблем-маткой «Хадж».

С головой явно творилось что-то неладное, но Эрик понимал, что эта хворь должна оставаться исключительно его личным делом. Иначе спишут, как психа, и начинай жизнь заново. Опасения подобного рода преследовали его по пути в госпиталь, куда он, увы, обязан был явиться, поскольку по регламенту все участвовавшие в бою пилоты должны были проходить освидетельствование в обязательном порядке. Но опасения Эрика были напрасны. Его осмотрели, проверили с помощью различных приборов, но никаких отклонений, как ни искали, не нашли. Жив, здоров и даже выспаться успел. Сначала, пока валялся в отключке, и потом, пока сутки с прицепом ждали спасателей. И поскольку рассказывать о том, какие кошмары он видел во сне, Эрик не стал, ему подтвердили медицинский профиль Бета-11 – один из самых высоких в ВКС – и отпустили с миром.

Итак, он был свободен и никому не нужен. Занять себя было нечем, ну не роман же, в самом деле, читать! Есть он тоже не хотел, успел перехватить на транспорте. Поэтому Эрик пошел в бар. На рекреационной палубе располагалось несколько магазинов, баров и кафе. Было даже два ресторана. Но лучшим местом ему показался сейчас именно бар.

Внутри царил полумрак, гремела музыка, и можно было не опасаться, что кто-нибудь с тобой заговорит или заглянет в глаза. То есть в наличии были все те условия, в которых он нуждался. Не один – бар по-любому общественное место, – но все же наедине с самим собой и своими мыслями.