Валерий Гуминский - Оазис

— Думаю, это уже будет проблема Галантини, — усмехнулся Симон. — Вы нашли неплохую пещеру с золотом, парни. Думаю, Директор согласится на мои требования.

Я переглянулся с паханом. Монах заметил наши перемигивания и ожидаемо спросил:

— Так ты подумал над моим предложением, Алекс?

— Знаешь, брат Симон, после сегодняшней ночи мне любая авантюра милее, чем постоянные сшибки с мутантами, — ответил я чуточку вычурно. — Думаю, я соглашусь.

— Точно? — вздернул бровь монах и покосился на замершего Канадца. — А твой напарник?

— Он босс, — ответил я с усмешкой. — А боссы напарниками не бывают…

— Русский, ты забываешься! — прорычал Канадец, и прилипшая к нижней губе сигарета задвигалась в такт его словам.

— Канадец тоже хочет с нами, — притворно вздохнул я. — Как только не отговаривал: что это опасно для жизни, можно не вернуться обратно… Бесполезно.

— Ну, остается найти еще пару человек — и в путь, — уверенно ответил монах, словно уже все было решено. Признаться, я был в недоумении. Каким образом он снимет обвинения с каторжников? Неужели есть какие-то рычаги влияния? Орден — организация серьезная, и все может произойти по их желанию.

— Вы подумали о кандидатурах? Алекс, ты упоминал какую-то девушку…

Канадец громко фыркнул.

— Она не боец, — честно признался я. — Просто… Мне показалось, что Гранд-Могила — не ее место.

— Ага, мы тоже здесь как бы случайно, — пахан помотал головой в удивлении. — Ты о Малышке Солли говоришь, русский? Нашел, о ком жалеть! Ее самые лучшие качества бойца — подсыпать яд в стакан с виски.

— Девушка будет привлекать внимание, — поддержал его монах. — Любая свежая женщина на клановых землях — страшный раздражитель.

— Я особо не настаивал взять ее, — пожимаю плечами. Разумные доводы монаха и Канадца воспринимаю спокойно. — Нельзя — так нельзя. Еще раз повторю: я плохо знаю местный контингент. Вот Канадец…. Что скажешь?

— Артишок и Чарли, — призадумался мужчина. — Но у тебя с Чарли какие-то терки начались. А он — человек злопамятный. Если выбирать между бабой и Чарли — тогда уж Малышка! Хотя, один черт, передеремся из-за бабы, или получим большие проблемы.

— Чарли не подходит, — категорически отрезал я. — Не тот тип. А что Артишок?

— Парень с головой, — охотно откликнулся босс, с отвращением откинув бычок в сторону. — Много не разговаривает, но авторитет имеет. С оружием на «ты». Сидеть еще десять лет. Может ухватиться за предложение.

— Не убежит, почуяв свободу? — мне стало интересно.

— Артишок — такой же авантюрист, как и мы все, — Канадец обвел пальцем невидимый полукруг, в который попал я и брат Симон. — Это смотря, куда убегать. Если не увидит перспектив — останется на месте, хоть ты режь его.

— А твои кореша: Бурито и Губастый Джок?

— Нет, — поморщился напарник. — Не та психология.

— Обидятся.

— Кто? Они — шныри! А нам в походе нужны бойцы. Вот Артишок — боец. И ты, Алекс, тоже умеешь драться.

— Хорошо, господа, — прекратил наш диспут монах и выразительно постучал пальцами по запястью, словно давал понять, что время на исходе. — Что решаем с артефактами?

— Твое предложение разумное, — ответил я. — Берем самое легкое и уходим. Возвращаемся в Гранд-Каньон, докладываем Галантини о находках, пусть мозг себе ломает, как вывозить остальное. Это мы еще на верхних этажах не были! Брат Симон ведет переговоры о нашей амнистии.

Мы вернулись в лагерь после полудня. Солнце уже перевалило зенит и начало клониться к закату, подсвечивая слепящими лучами плато и развалины Черного Заводи. Приятно удивились, когда заметили БТР с вояками, колесящим между логовищем агрессивных сектантов и входом в котловину. Оказывается, они таким образом решили пресечь попытки конкурирующей группы прорваться в город и разделаться с нами. И на том спасибо.

На плато нас ждал сытный обед и бурная радость группы, уже не чаявшей увидеть нас в живых. Эрманито даже просигналил нечто невообразимое на автобусном клаксоне. Пока мы опустошали котел с остатками каши с консервированным мясом, подъехали вояки. Они видели нас, поэтому перестали маячить на глазах сектантов. Пропылив мимо них, миновали Черную Заводь и вернулись на плато.

Артефакты с величайшей осторожностью приняли на грузовик и упаковали в ящики со стружкой, после чего тюремная охрана отобрала у всех оружие. И я понял, что командировка закончилась. Даже какое-то опустошение в груди появилось. О погибших не вспоминали. Их все равно не смогли бы вытащить. Да и что там можно было брать? Видели мы несколько обглоданных костяков, когда уходили. Подъели ребят твари за ночь. Значит, есть в городе еще морфы или оставшийся в живых мутант. Но ничего. Опыт появился. Нужно только организовать крупную экспедицию в развалины и подчистить башню. Я бы для уверенности еще и Черную Заводь прошерстил, прихлопнув конкурентов. Не хочется ждать нападения со спины. А взяв под контроль весь город, можно неплохо поживиться. Галантини с такими находками сразу премию заработает.

Вернулись мы на каторгу в самых сумерках. Удивительно спокойно доехали, не подвергнувшись атакам неизвестных бандитов. Наверное, свою долю приключений мы получили.

Галантини встречал колонну самолично, нервно пожевывая сигару в зубах. Охрана почти в полном составе была согнана на площадку. Всю нашу группу загнали в прогулочный бокс, а меня и Канадца Директор приказал доставить в кабинет. Грузовик с артефактами проехал дальше и скрылся за углом административного здания. Там находился склад, куда сгружали все найденные ценности. БТР не стал заезжать на территорию тюрьмы, и воняя чадом выхлопов, уехал к себе на базу.

Суматоха улеглась.

Морда у Галантини была довольной.

— Господа! Вы меня порадовали! — заявил он, когда меня и Канадца завели под охраной в знакомый кабинет. — Очень порадовали! Старший надзиратель Дженкинс уже доложил о результатах экспедиции.

Директор сел в кресло и сцепил пальцы рук между собой, положив их на живот. С минуту изучающе переводил взгляд с меня на Канадца, потом усмехнулся.

— Признаться, я вчера очень сильно волновался, когда группа не вернулась к месту дислокации. Хорошо, что военные связались со своими и передали информацию о вашем столкновении с сектантами и вынужденной ночевке на плато. Говорят, вас помешали морфы выйти на поверхность?

— Пришлось переночевать в одной башне, — пожал плечами Канадец.

— И каково? — в глазах Галантини зажегся огонек любопытства.

— Страшно, — честно ответил босс. — Но штаны не загадили, в отличие от Дженкинса.

Хозяин каторги расхохотался, вытирая слезы с уголков глаз. Смешно ему, жирному ублюдку.