Николай Горцев - Точка Выбора

Да, жаль конечно, что не было другой возможности поближе «познакомиться» с этим любителем нанесения тяжких телесных, ведь в баре нас видела куча людей, и в случае чего (мало ли, не рассчитали дозу снотворного и сердце не выдержало) нам пришлось бы прятать труп так, чтобы никто никогда не нашёл. Ведь «нет тела — нет дела», как завещал великий «батька». Но пока кажется, что у Валуя здоровье железное. А искать он нас он вряд ли решится. На то есть мой хитрый план. Конечно, он может и не сработать. Но что-то мне подсказывает, что всё будет нормально: и информацию мы всю из него вытащим, и жаловаться он никому не побежит, ибо будет бояться.

В общем, кровь, вылитая из термоса, уже остывала до нужного состояния, слегка разбавленная холодной водой. Я принялся колоть в руку Валуя обезболивающее. После того, как игла вошла в неё, рука непроизвольно вздрогнула, и здоровяк что-то пробормотал про себя. Однако тут же провалился в сон опять, а обезболивающее начало поступать в его мышцу. Через пару минут его рука, вероятно, уже занемела и ничего не чувствовала. Нужно было не переборщить с обезболивающим — мало ли, догадается потом. Впрочем, после тех приключений, что я ему устрою, онемение мышцы может быть и не почувствуется, а если и будет чувствоваться, здоровяк наверняка подумает, что это от порезанных вен.

Первый надрез очень хотела сделать Лера, однако я её отговорил со словами: «Дура, убьёшь же!». Взяв лезвие я начал проводить им в местах, где вены лежат достаточно глубоко, Лера же стирала ваткой кровь. В тех местах, где свет фонаря высвечивал вены, я старался резать неглубоко, почти царапать, чтобы не задеть их. Где вен не было, я старался делать более глубокий надрез, и именно оттуда обильно текла кровь. В такие моменты Валуй едва не просыпался, дёргался, вздрагивал, но снова засыпал. Мне хватило терпения чтобы довести порез от лезвия до противоположного края руки, оставив неглубокую, но на вид очень внушительную рану.

Кровотечения вызвать она не могла, и уже через несколько минут эта кровь должна была свернуться. Но чтобы этого не произошло в дело вступала капельница, катетер и кусочек изоляционной ленты. Лентой край капельницы был закреплён на руке Валуя так, чтобы свежая кровь температуры тела поступала по ней прямо на руку спортивного фаната. Капельницу он вряд ли почувствует после обезболивающего, а вот стекающую по руке тёплую жидкость — да.

Для пущей остроты я посыпал на рану мелкой солью — теперь хотя бы жжение и покалывание дойдут до рецепторов даже учитывая обезболивающее, а свежая свиная кровь через несколько минут смоет все крупицы соли с руки. Это возымело действие — валуй спьяну начал что-то бормотать и дёргаться, пока ещё не понимая, где оказался. Нашатырный спирт, поднесённый к носу, привёл его сознание в большую бодрость.

- Где я? - всё ещё сонным голосом спросил он, попытавшись пошевелить конечностями.

Тут же поняв, что тело крепко привязано, он вскрикнул. Кортизол и адреналин, выброшенные в кровь, прогнали сон и даже частично сняли похмелье. На секунду он попытался прислушаться и понять, где находится. Именно в этот момент в ход вступил мой главный козырь: я щёлкнул сенсор и включил секретный механизм, природу которого пытался узнать, прямо в полуметре от Валуя. Голограммное свечение осветило пространство едва ли не ярче тусклого фонаря, у которого, похоже, уже садились батарейки. Фиолетовое сияние отражалось от яркой полированной поверхности металлической балки, на которой висела капельница. Непонятное стрекотание опять возникло из неоткуда, и Валуй, услышав его, встрепенулся.

- Батя, ты? - спросил он негромко.

Пока сияние гасло, я начал свою речь, стараясь говорить басовым, как можно более громогласным голосом:

- Нет больше твоего бати. - решил я брать на понт сразу, не медля. - И дела его нет. Не тем он дорогу перешёл, а ведь мог бы жить ещё…

Валуй то-ли от страха, то-ли от неожиданности, дёрнул порезанной рукой, но она была плотно примотана к креслу и не сдвинулась ни на сантиметр. Зато боль он, судя по всему, почувствовал.

- Не дёргайся. - громогласно продолжал я. - Ты ещё можешь жить. Мы дадим тебе шанс, если расскажешь нам всю правду.

- Вы вообще кто? - уже почти трезвым голосом спросил здоровяк.

Я понял, что именно сейчас пришла пора разыграть ещё один свой козырь, о котором я знаю. Я махнул рукой стоящей поодаль Лере, и та начала медленно ходить за моей спиной и раскидывать вокруг мелкие камни, создавая у нашего пленника эффект присутствия большого количества людей вокруг. Я произнёс:

- Мы — те, кого вы так не любите. Атланты. Сверхлюди. Теперь ты заплатишь за всё, ведь ты слишком много знаешь.

- Я, я, я не виноват! - занервничал «подсудимый», пытаясь смотреть по сторонам, однако голова его была плотно привязана к спинке кресла, а глаза завязаны. - Я не хотел!

Нужного эффекта мы с Лерой добились. Валуй зарыдал. Теперь он однозначно расскажет всю правду.

- Я знал что вы за мной придёте! - дрожащими губами бормотал пленник. - Не убивайте меня.

- Сейчас ты плотно привязан к пыточному стулу и у тебя разрезаны вены. - прозвучал мой бас, резонируя в стенах полуразрушенного помещения. - Не дёргайся и дыши медленнее. Это позволит сэкономить тебе силы и прожить на несколько минут дольше, если ты вдруг решишь что-то от нас утаить. Но чтобы не умереть от потери крови тебе придётся рассказать нам всю правду

- Мы же его не просто так убили! - выпалил, плача, Валуй. - Мы нашли у него в кармане ампулу. Он сказал что это «сыворотка бессмертия» и что два грамма этой сыворотки продлевают жизнь лет на сто. Больше двух граммов колоть нельзя: могут быть проблемы со здоровьем. Сперва мы хотели толкнуть её за бабки, а потом Васёк тайком украл её, вколол себе грамма полтора и умер. Умер, представляете! Мы нашли его тело в подвале вместе с ампулой и шприцем. Тогда мы и решили что это какая-то подстава, и стали пытать ублюдка…

Поймав себя на том, что он произнёс ругательство, он на секунду замолчал. Тут я понял, что некоторые люди и из реальности в реальность не меняются.

- То есть… Я хотел сказать… - начал было оправдываться он.

- Откуда вы знали, что он вколол именно полтора грамма? - решил я было поддержать диалог о непонятном веществе.

- В ампуле было шесть, а осталось четыре с половиной. Там шкала была...

- Ладно, хватит! - отрезал я. - Рассказывай сначала. С самого начала. У тебя ещё есть пара часов, пока кровь не вытечет.

- Прекратите, я всё расскажу.

- Нет уж, сначала расскажешь, а потом мы решим, прекратить или оставить тебя здесь умирать.

За моей спиной что-то хрустнуло под ногой Леры. Валуй вздрогнул от резкого звука. Лера не удержалась от смеха и мне пришлось тут же продолжить диалог, чтобы Валуй этого не услышал: