Юрий Литвиненко - Дорогами апокалипсиса [СИ]

— Здравия желаю, — кинул руку к козырьку майор, — я майор Филин Андрей Евгеньевич, командир этого блокпоста. Рад вас приветствовать.

Мы так же представились, пожали друг другу руки и пройдя за ограждение, сели на лавочки у вагончика дежурной смены. Здесь мы коротко рассказали о себе, кто, откуда и куда. Филин покачал головой:

— Да, рискованные вы парни. В такое время решиться проехать через пол страны, не зная, что впереди творится.

— Ну, не только парни, — возразил я, — девушки у нас тоже есть. И подготовились мы основательно. А то, что происходит впереди, надеемся узнать у вас.

— Кое — что узнаете, но не много, мы сами мало знаем, что творится на востоке. С Читой только на днях связались, у них там тоже неладно, город, как и у нас, забит зомби. Выжившие в основном расселяются вдоль железки на Монголию, там большинство городов и посёлков не очень пострадали, хотя им тоже досталось. Основные центры в районах Даурии, Борзи, Оловянной. Рядом с самой Читой только пара небольших посёлков, где живут те, кто рискует вывозить из города различные ценности то, что осталось на складах, базах, в магазинах. Одним словом, мародёры. Только теперь они, как говорится, в законе. Мало того, это теперь вполне уважаемая профессия, хотя и очень опасная. За счёт таких отрядов и идёт в основном снабжение поселений, центров спасения, создание материальной базы для дальнейшего развития. Мы свяжемся с ними, сообщим о вас, дадим вам частоты для связи. Они по возможности помогут. Но вот о дальнейшей дороге вы у них вряд ли что-то узнаете. Как они говорят, с Востоком у них связи нет. И сами они в ту сторону пока не выезжали. Не до того, хватает выше головы забот и рядом с Читой.

— А как до них обстановка на трассе?

— Тоже не много известно. Мы в ту сторону далеко не выезжали, людей оттуда тоже не было. Так что придётся вам самим узнавать. Наши доезжали только до Петровского завода, там крепкий анклав организовался, мы с ними связь держим. Но они пока вообще на месте сидят. Строятся, осваивают то, что есть рядом. Единственный большой посёлок, что будет у вас по дороге, это посёлок Тарбагатай. Его почти не зацепило, выжило большинство людей. Деревню с нашей помощью они зачистили, теперь нормально живут, ещё и беженцев принимают. Но это всего в пятидесяти километрах отсюда. А дальше уже ничего неизвестно.

— И то хлеб, — сказал Сергей, доставая сигареты, — дальше будем сами разбираться. Деваться некуда, ехать надо.

— Смотрите сами, вам виднее, — пожал плечами Филин, — могли бы и у нас остаться, нормальные люди нам нужны.

— Нет, — покачал я головой, — мы дальше. Иначе, зачем было и начинать? Тем более половина пути уже пройдена.

— Как знаете. У нас задержитесь?

— Нет. Поедем. Ещё полдня есть, к ночи до Забайкалья доберёмся. Сейчас с капитаном всё решим, попрощаемся и двинемся дальше.

Постояв ещё минут пятнадцать с Образцовым, покурили, передали ему чемоданчики с материалами из Ачинска и Ангарска. Потом зашли в помещение блокпоста, сбросили на флэшку имеющуюся у них информацию и, попрощавшись, со всеми разошлись по машинам. Проехали под приветственно поднятым шлагбаумом и въехали на мост. На другой стороне посигналили бойцам, стоящим у такого же укрепления, как и на западной стороне и двинулись дальше, вдоль дачных домиков, оставив позади Улан-Удэ. Справа весело бежала река, слева невысокие скалистые сопки. Дорога была абсолютно чистой, ни единой машины, кроме наших, никаких препятствий, и меньше чем через час мы подъехали к посёлку Тарбагатай. Небольшой, весь одноэтажный, он лежал среди холмистой абсолютно голой степи, вокруг не было видно ни одного дерева. Дорога на въезде не была перекрыта, но пост стоял. С обеих сторон дороги позиции для стрелков, пулемётное гнездо, чуть в стороне строительный вагончик.

О нас, похоже, уже сообщили, потому что при нашем приближении к дороге вышли пятеро. Один в полицейской форме, остальные в гражданской одежде, кто в чём, но на каждом разгрузка либо РПС, в руках или на плече автомат. В основном АК-74, только у полицейского был «укорот». Старший махнул нам. Сергей, ехавший первым на своём «восемьдесят втором», за ним КАМАЗ и следом мы на колеснице остановились. Все мужчины вышли из машин, подошли к встречающим.

— Старший прапорщик Кузнецов, — представился полицейский и протянул руку. Следом представились и мы, пожали друг другу руки и, закурив, встали у БТРа, — мне сообщили по рации, что к нам гости. Теперь это редкость, можно сказать событие, тем более такая интересная колонна, БТР, КАМАЗ и ещё что-то.

— Не что-то, а колесница, в девичестве была автобусом ПАЗ, — а теперь боевая колесница и одновременно наш дом на колёсах.

— Да, сразу и не узнаешь, — поцокал языком Кузнецов, — основательно переделали.

— Так заранее готовились, — ответил я, — больше месяца на доработку потратили, зато теперь техника на все случаи жизни. Уже неделю едем, пару тысяч километров прошли и всё никак не нарадуемся.

— Мастера. И далеко ещё ехать собрались?

— Примерно столько же. Решили на родину прорваться, там все родные остались. А в такие времена правильнее своего рода держаться.

— Это точно. Ну а мы все и так местные. Правда, беда нас заметно проредила, кладбище за эти два месяца заметно разрослось. Мы не городские, для нас зомби тоже люди, пусть и бывшие. Они же не виноваты. И добивать их поначалу трудно было, и хоронили по-людски.

— Так, наверное, и правильно. Мы в деревне так же делали. А в городах попробуй всех похорони. Там и добить-то, упокоить всех невозможно. Люди просто убегают оттуда. Да и попробуй, найди там кого-нибудь в это время.

— Так оно и есть. У нас народу много из Улан-Удэ прибилось. Так такого порассказали, что волосы дыбом. Мы-то поначалу сами справлялись — полиция, охотники местные, потом ещё и военные помогли, оружия, патронов подкинули. Пулемёты, вон. А то у нас одна тварь появилась страшная, вояки её потом морфом называли, так пока её убили, она больше двадцати человек порвать успела. И, что самое интересное, почти всем головы разбила, так что они уже не поднимались.

— Ужасная тварь. Мы таких видели. А головы для того сразу и разбивает, чтобы не обратились. Такие для морфа главная пища, с её помощью он и мутирует. Всё остальное для него просто еда.

— Нам уже рассказали. Вы надолго к нам?

— Нет. Поедем дальше, успеем ещё до ночи километров двести-триста пройти. Не хочется задерживаться.

— Вам виднее. Так может хоть пообедаете с нами?

— Мы недавно из-за стола. Да оно и так в дальней дороге как-то голодным не бываешь, постоянно что-то жуёшь, то бутерброд, то сладости какие-нибудь. То кофе на ходу выпьешь.