Джозеф Стейтен - Контакт на Жатве [litres]

К счастью, объект подарил «шершням» двадцать минут: завтракал он не торопясь. Судя по передаваемым в реальном времени кадрам с камеры дрона, которые проецировались в уголке ГД Эйвери, повстанец допивал вторую чашку кофе, когда «шершни» появились из-за многоэтажного офисного здания с окнами из дымчатого стекла по другую сторону шоссе.

Съемка велась под большим углом и давала тепловую картинку происходящего внутри ресторана, при этом горячие предметы мерцали белым цветом, а холодные – черным. Объект был бледным, как и другие клиенты заведения. Теплый кофе в его руке имел темно-серый цвет, а это указывало на то, что водитель либо ждет добавки, либо готовится уйти. Но что важнее, Эйвери увидел окружающее объект красное мерцание: «аргус» дрона уловил на нем остаточные следы взрывчатки. Штаб-сержант предположил, что этот человек недавно посетил мастерскую, в которой морпехи только что побывали; может быть, даже помогал устанавливать мины-колеса на свою фуру.

Когда «шершень» Эйвери заложил вираж, чтобы развернуться к фасаду офисного здания, морпех оттянул черный нейлоновый шнур, пристегнутый к его наплечным пластинам, и открепил от крыла самолета «М-99 Стэтчон». Двухметровая гаусс-винтовка представляла собой соединенные магнитные катушки и разгоняла маленький снаряд до колоссальной скорости. Хотя это было крупнокалиберное стрелковое оружие, разработанное для уничтожения мин и прочих боеприпасов на расстоянии, оно весьма эффективно поражало так называемые мягкие цели – людей.

Эйвери опустил винтовку на амортизационную опору и прижал приклад к плечу. Система прицеливания установила беспроводную связь с ГД в его шлеме, и к картинке, передаваемой дроном, протянулась тонкая голубая нить. Это была линия прицеливания М-99 – траектория, по которой полетят 5,4-миллиметровые вольфрамовые пули. Эйвери наклонил оружие вниз, и нить окрасилась зеленым, указывая на то, что первая пуля попадет точно в грудь. Водитель словно почувствовал, как невидимая линия вошла в его левую подмышку и вышла чуть ниже правой, провел кредитным чипом по прилавку и развернулся на табурете.

Эйвери нажал на твердотельный переключатель в прикладе винтовки. Оружие дважды пикнуло, сигнализируя о полном заряде батареи. Он сделал два успокаивающих вдоха и выдоха и прошептал:

– Объект под прицелом. Запрашиваю разрешение на огонь.

За те несколько секунд, что потребовались подполковнику Абойму на ответ, объект неторопливо дошел до двойной двери «Джима Денди». Эйвери увидел, как водитель придержал створки, пропуская семейство из четырех человек. Он представил себе, как повстанец улыбнулся, говоря что-то приятное родителям, поспешившим следом за голодными и шумными чадами.

– Разрешаю, – ответил Абойм. – Огонь по готовности.

Эйвери снова сосредоточился и слегка надавил пальцем на спусковой крючок. Он подождал, пока человек спустится по короткой лестнице. Линия прицеливания указала, что первый выстрел попадет в парковку. Когда водитель сунул руку в карман мешковатых брюк, вероятно, чтобы достать брелок с ключом от фуры, Эйвери выстрелил.

Пуля вышла из ствола с приглушенным щелчком и пробила, не изменяя траектории, два этажа поликретовых полов офисного здания, усиленных стальными листами. Летя со скоростью пятнадцать тысяч метров в секунду, она просвистела над автострадой и поразила цель в верхнюю часть грудины. Человек разлетелся на куски, а пуля вошла в асфальт, превращая его в порошок и оставляя за собой кильватерный след.

Оба «шершня» мгновенно взмыли и перелетели через шоссе. Эйвери остался прикрывать с высоты, а Берн нырнул прямиком к ресторану. Ирландец спрыгнул с посадочной лыжи, когда самолет был еще в нескольких метрах от поверхности, и быстро направился к фуре. Кабина покрылась ошметками красно-белой плоти, к трейлеру прилипли обрывки коричневой одежды. Одна рука объекта застряла между колесами.

– Все в порядке, – прорычал в микрофон Берн.

– Никак нет, – возразил Эйвери. Проверяя передаваемую дроном картинку, он заметил ярко-красное сияние у табурета, на котором ранее сидел водитель. – В ресторане мина.

Берн и его ребята подбежали к входу в «Джим Денди» и вышибли двойные двери. Посетители, развернувшись на своих местах, с раскрытым ртом воззрились на вооруженных морпехов, появившихся из набитого торговыми автоматами фойе. Официантка машинально протянула Берну меню, но тот лишь грубо оттолкнул ее и ринулся дальше. «Аргус» штаб-сержанта заверещал, как взбесившееся насекомое, когда тот вытащил из-под стойки сумку из сетчатой материи бордового цвета, с золотой цепочкой.

В этот момент дверь туалета открылась и вышла женщина средних лет, в черных брюках и короткой вельветовой куртке, стряхивая воду с вымытых рук. Увидев вооруженных громил из отделения «Браво», она замерла на полушаге. Взгляд ярко накрашенных глаз метнулся к сумочке – ее сумочке.

– На колени! – взревел Берн. – Руки за голову!

Но стоило штаб-сержанту положить сумку на стойку и взять М-7 на изготовку, как женщина прыгнула к столику, за которым сидела семья из четырех человек, и, обхватив шею младшего мальчика, стащила его со стула. Ребенку было не больше четырех лет. Задыхаясь, он дергался, сучил ножками.

Берн выругался так громко, что его услышали в ТОЦе. Не будь тяжелой брони, штаб-сержант уложил бы женщину – она бы и шелохнуться не успела. А теперь в ее руках заложник и она диктует условия.

– Назад! – взвизгнула она. – Ты меня слышишь? – Свободной рукой она вытащила детонатор из кармана куртки – того же размера и формы, как и тот, который Эйвери видел в мастерской. Женщина держала устройство перед лицом мальчика. – Назад, или всех убью!

Несколько мгновений никто не двигался. Наконец, словно угроза разорвала удерживающую посетителей на местах цепь, они вскочили и ринулись к выходу.

Эйвери наблюдал за воцарившимся хаосом в своем ГД. Он видел ярко-белые фигуры более чем тридцати перепуганных гражданских, которые обтекали «Браво», оттесняя назад и сбивая прицел.

– Джонсон, стреляй! – рявкнул в микрофон Берн.

«Шершень» Эйвери завис над рестораном, линия прицеливания винтовки вращалась вокруг женщины, проходя свозь грудь. Но ее тепловая сигнатура была почти неотличима от сигнатуры мальчика.

Вдруг Эйвери увидел призрачный силуэт отца ребенка – тот встал со стула с поднятыми руками, показывая, что не вооружен. Эйвери не слышал мольбы отца (его голос был слишком тих для микрофонов в шлемах «Браво»), но его спокойствие только увеличивало панику женщины. Она попятилась к уборной, размахивая детонатором, выкрикивая неразборчивые, но яростные угрозы.

– Вали стерву! – прорычал Берн. – Или это сделаю я!