Кейт Лаумер - Избранные произведения в одном томе

— Разве я сказала «в полу»? Я ошиблась, Джеймс. Панель была в стене.

— Похоже, мои выводы оказались поспешными. В какой стене?

— Он прошел через всю кухню. Там стоял стол с подсвечником. Брем обогнул стол и надавил рукой на стену над ящиком для дров. Панель скользнула вбок. За ней было совершенно темно. Брем нагнул голову из-за того, что отверстие было слишком маленьким для него, и вошел внутрь…

— Это должна быть восточная стена… слева от задней двери?

— Да.

— Мисс Кэрролл, а вы можете точно вспомнить, что той ночью говорил вам Брем? Что-то о борьбе с чем-то, не так ли?

— Шестьдесят лет я старалась выкинуть Брема из памяти, Джеймс. Но я помню каждое его слово.

Она ненадолго умолкла.

— Я сидела рядом с ним в легкой двухместной коляске. Стоял теплый весенний вечер. Я сказала ему, что люблю его, и… и он ответил мне. Сказал, что ему следовало намного раньше объясниться со мной, но он все никак не мог решиться. А потом рассказал мне то, что, по его мнению, я должна была знать.

По словам Брема, его жизнь ему не принадлежала. Он происходил не… не из нашего мира. Был агентом могущественной державы и преследовал банду преступников… — Старая леди секунду помолчала. — Эту часть его объяснений я почти не смогла понять. Боюсь, она была слишком несообразной. Он бессвязно рассказывал о злобных созданиях, которые скрываются в полумраке пещеры. Его долг — каждую ночь вести беспрестанную битву с темными силами.

— Какую именно битву? И с кем — с призраками, демонами или еще с кем-то?

— Не знаю. Злые силы, которые не проникнут в наш мир, пока Брем после наступления темноты встречает их у портала и противостоит им.

— Почему он не подыщет себе помощника?

— Только он может противостоять им. Я плохо знаю психопатологию, но клинические симптомы паранойи мне известны. Я отодвинулась от Брема. Он сел, склонившись вперед, в его взгляде была решимость. Я начала плакать и просить отвезти меня домой. Он повернулся ко мне, и я увидела боль и страдание в его глазах. Я любила Брема… и одновременно боялась его. И он не стал поворачивать лошадей. Ночь приближалась, и враги ждали его.

— А потом, когда вы добрались до дома Брема…

— Тот все нахлестывал лошадей, и помню, как я рыдала, вцепившись в коляску. А затем мы уже были около дома. Брем, не сказав ни слова, выпрыгнул из коляски и вбежал в дом. Зажег керосиновую лампу и повернулся ко мне. Откуда-то донесся призывный вой — словно выло раненое животное. Брем закричал — что-то неразборчивое — и бросился в заднюю часть дома. Я взяла лампу и пошла за ним. В кухне он подскочил к стене и нажал на нее. Панель открылась. Брем взглянул на меня. Его лицо было совершенно белым. «Ради Высших Богов, Линда Кэрролл, я умоляю тебя…» — сказал он. Я закричала. И его лицо стало твердым, и он спустился вниз, а я все кричала и кричала… — Мисс Кэрролл закрыла глаза и судорожно вздохнула.

— Очень жаль, мисс Кэрролл, что я вынужден попросить вас кое-что вспомнить, — сказал Тримейн. — Но мне необходимо знать все.

Издали слабо донесся вой сирены. В зеркале заднего вида отразились тусклые огни фар. Но полицейская машина отставала где-то на полмили. Тримейн надавил на педаль газа. Мощный автомобиль устремился вперед.

— Джеймс, ты ожидаешь каких-то неприятностей на дороге?

— Встреча с полицией штата не очень желательна для меня, мисс Кэрролл. Догадываюсь, они не слишком довольны Джессом. И теперь жаждут крови. Но думаю, смогу опередить их.

— Джеймс, — спросила леди, сев прямо и оглянувшись назад, — если это сотрудники полиции, разве ты не должен остановиться?

— Не могу, мисс Кэрролл. Сейчас я не могу тратить на них время. Если в моей идее хоть что-то есть, мы должны как можно скорее добраться…

Машина проскочила в ворота и заскрежетала покрышками, останавливаясь у крыльца. Дом Брема, мрачный и неосвещенный, смутной громадиной стоял перед ними. Тримейн выскочил из машины, обогнул ее и помог выйти мисс Кэрролл. Твердость ее походки сильно поразила его. В блеклом свете сгущающихся сумерек Тримейн мельком увидел профиль старой дамы.

Когда-то, должно быть, она была очень красива…

Он сунул руку в бардачок и достал фонарик.

— Мы не должны медлить ни секунды, — заявил Тримейн. — Та машина отстала от нас не больше чем на минуту. — Он полез на заднее сиденье и вытащил наружу тяжелый чемодан. — Надеюсь, мисс Кэрролл, вы помните, что именно Брем делал с той панелью.

Они поднялись на крыльцо, и фонарик Тримейна высветил сломанный запор. Тримейн со своей спутницей прошли по темной прихожей и попали в кухню.

— Это было здесь, — сказала мисс Кэрролл.

Снаружи донесся шум мотора — машина, мчавшаяся по шоссе, затормозила, въехав во двор. Холодный свет фар упал на стену кухни. Тримейн кинулся к месту, на которое указала мисс Кэрролл, поставил чемодан на пол и принялся ощупывать стену.

— Посвети мне, Джеймс, — спокойно попросила мисс Кэрролл. — Нажимать надо здесь. — Она показала более точно.

Тримейн опять навалился на стену. Ничего не произошло. Снаружи донесся стук закрывшихся дверей машины; приглушенный голос пролаял команду.

— Вы уверены?..

— Да. Попытайся еще раз, Джеймс.

Тримейн принялся энергично шлепать ладонью по стене в поисках скрытой задвижки.

— Немного выше, Джеймс. Брем был высокого роста. Панель открывается под…

Тримейн потянулся выше, заколотил по стене, стал на цыпочки, стукнул чуть в стороне…

Тихий щелчок — и часть стены в три фута высотой и четыре шириной бесшумно откатилась вбок. Тримейн увидел хорошо смазанные металлические ползунки, а за ними ступени, ведущие вниз.

— Джеймс, они уже на крыльце, — предупредила его мисс Кэрролл.

— Свет! — Тримейн схватил фонарь и поставил ногу на порог. Потом потянулся за чемоданом и подтащил его к себе. — Скажите им, что я похитил вас, мисс Кэрролл. И большое спасибо вам.

Пожилая леди подала ему руку:

— Помоги мне, Джеймс. Однажды я не решилась сделать это. Теперь я не повторю ту глупость.

Тримейн заколебался, потом вылез в кухню и помог мисс Кэрролл забраться внутрь. В прихожей загрохотали тяжелые шаги. Луч фонаря высветил черную кнопку с шестью контактами. Тримейн нажал на нее. Панель скользнула на место.

Джеймс направил фонарик на ступеньки.

— Ну что ж, мисс Кэрролл, — сказал он. — Давайте спускаться.

Через пятнадцать ступенек лестница закончилась. Дальше шел коридор с изогнутыми стенами из черного стекла и полом из грубо оструганных досок. Совершенно прямой коридор был длиной в двадцать футов и упирался в старомодную пятистворчатую дверь. Тримейн попробовал повернуть круглую медную ручку. Дверь отворилась, и за ней открылось помещение, формой похожее на естественную пещеру, с влажными стенами из желтого камня, низким неровным сводом и утоптанным земляным полом.