Кейт Лаумер - Избранные произведения в одном томе

Раскаленные сильные пальцы протянулись от стула по нервным каналам мозга Мэллори — и встретили непреодолимое сопротивление Ри. В результате столкновения излученное самосознание Мэллори металось, как лист во время бури.

— Борись!

Остаток подконтрольного ему интеллекта сжался…

… И был схвачен, заключен в капсулу, унесен куда-то вверх.

Мэллори чувствовал, что летит сквозь клубящийся белый туман, пронизываемый вспышками и полосами красного, синею, фиолетового. Он ощущал давление огромных сил, которые бросали его то в одну, то в другую сторону, вытягивали его мозг, как гибкую проволоку, пока он не пересек всю Галактику. Проволока стала утолщаться, превратилась в диафрагму, которая разделила вселенную на две части. Плоскость приобрела толщину, разбухла, охватила все пространство/время. Обессиленный, издалека он чувствовал перемещение энергий, которые рыскали в поисках добычи прямо за непреодолимым силовым полем…

Сфера, в которую он был заточен, сжалась, сдавила его, направила его сознание по узкому, как игла, пути. Он знал, не зная, откуда, что заперт в комнате без воздуха, сжимавшейся, вызывавшей клаустрофобию, лишенный каких бы то ни было звуков и ощущений. Он вздохнул, чтобы закричать…

Но вдоха не последовало. Только слабый приступ ужаса, быстро исчезнувший, словно остановленный, чьей-то рукой. В темноте, в одиночестве, Мэллори ждал, все его чувства были обострены, контролируя окружавшую его темноту…

— Он у нас! — издали импульс Перцепторы.

В центре комнаты в ловушке с мозгом пульсировали потоки энергии, удерживающие и контролирующие захваченный образец.

— ПРОВЕРКА НАЧНЕТСЯ НЕМЕДЛЕННО. — Эгон не обращал внимания на импульс вопросов от сегментов мозга, отвечающих за размышления. — ПРИМЕНИТЬ ИСХОДНЫЕ СТИМУЛЫ, ЗАПИСАТЬ РЕЗУЛЬТАТЫ. ПРИСТУПАЙТЕ!

… Он вдруг почувствовал слабое мерцание света в другом конце комнаты: контур окна. Он моргнул, приподнялся. Под ним скрипнули пружины кровати. Он принюхался. В тяжелом воздухе ощущался запах дыма. Казалось, он находился в комнате дешевой гостиницы. Он не помнил, как попал сюда. Он отбросил грубое одеяло и коснулся босыми ногами покоробившихся досок пола…

Доски были горячими.

Он вскочил, побежал к двери, схватился за ручку и отдернул руку. Металл обжег ему ладонь.

Он побежал к окну, отодвинул в сторону заскорузлые от грязи тюлевые занавески, открыл задвижку, потянул за раму. Она не сдвинулась с места. Он сделал шаг назад, вышиб ногой стекло. Мгновенно клубы дыма ворвались в разбитое окно. Обернув занавеской руку, он выбил осколки, перебросил ногу через подоконник, нащупал пожарную лестницу. Ржавый металл врезался в его босые ступни. На ощупь он проделал вниз пять шагов и бросился назад, когда снизу взвился красный клык пламени.

Поверх перил он увидел улицу, пятно света на мрачно-сером асфальте десятью этажами ниже, белые лица, маленькие, как точки, обращенные вверх. В сотне футов от него раскачивалась раздвижная лестница, ведущая к другому крылу охваченного огнем здания. Он чувствовал себя брошенным, покинутым. Ничто не могло спасти его. Внизу под ним железная лестница была сплошным адом.

Было легче, быстрее перемахнуть через поручни, убежать от боли, просто умереть, — мысль пронеслась в его голове с ужасающей ясностью.

Послышался звон разбитого стекла, и над ним вылетело окно. На его спину пролился дождь обжигающих осколков. Железо жгло ноги. Он вдохнул побольше воздуха, прикрыл лицо рукой и нырнул в бесновавшееся пламя.

Он полз, чуть не падая с жестких металлических перекладин, преодолевая выступы. Боль во всем теле. Он взглянул на свою руку: ободранная, кровоточащая, обгоревшая…

Руки и ноги больше не принадлежали ему. Помогая себе коленями и локтями, он перекатился еще через один выступ, соскользнул на следующую площадку. Лица уже были ближе, руки тянулись к нему. Он с трудом поднялся на ноги, почувствовал, как последние секции лестницы подались вниз под его весом. Он представлял собой пятно красного цвета. Он почувствовал, как покрытая волдырями кожа сползает с его тела. Закричала женщина.

— О, Господи, сгорел живьем, и все еще ходит! — отрывисто сказал кто-то тонким голосом.

— Его руки… пальцев нет…

Что-то поднялось, ударило его, призрачный удар в момент, когда над ним сомкнулась темнота.

Реакция индивидуума была ненормальной — сообщили Анализаторы. — Стремление к выживанию огромное. Столкнувшись с очевидной неизбежностью физического уничтожения, он предпочел агонию и увечья спокойному доживанию в течение короткого времени.

Существует вероятность того, что такая реакция представляет собой чисто инстинктивный механизм необычной формы, — указали Анализаторы. — Если так, это может оказаться опасным. Требуется больше данных по этому пункту.

Я/МЬІ ИСПОЛЬЗУЕМ НОВЫЕ СТИМУЛЫ ПО ОТНОШЕНИЮ К ОБЪЕКТУ, — сказал Эгон. — ПАРАМЕТРЫ СТРЕМЛЕНИЯ К ВЫЖИВАНИЮ ДОЛЖНЫ БЫТЬ УСТАНОВЛЕНЫ С БОЛЬШЕЙ ТОЧНОСТЬЮ. ВОЗОБНОВИТЬ ПРОВЕРКУ!

Сидевший на стуле Мэллори стал извиваться и обмяк.

— Ну что?

— Он жив, ваше превосходительство! Но что-то не так! Я не могу довести его до уровня звукового выражения! Он подавляет меня с помощью комплекса своих фантазий!

— Выведи его из этого состояния!

— Ваше превосходительство, я пытался. Но я не могу пробиться к нему. Такое впечатление, что он вытянул энергетические ресурсы стула, и использовал их для того, чтобы усилить свой механизм сопротивления.

— Подавите его!

— Я попытаюсь, но его сила фантастична!

— Тогда мы добавим энергии!

— Это… опасно, ваше превосходительство.

— Не опаснее, чем неудача!

Техник с помрачневшим лицом переключил панель на более высокий уровень энергетического потока, проходящего через мозг Мэллори.

— Объект шевельнулся! — взорвались Перцепторы. — Новый мощный поток энергии в поле мозга! Моя/наша хватка ослабевает…

— ДЕРЖАТЬ ОБЪЕКТ! НЕМЕДЛЕННО, С МАКСИМАЛЬНОЙ СИЛОЙ ИСПОЛЬЗОВАТЬ НОВЫЕ СТИМУЛЫ!

Заключенный отчаянно сопротивлялся принуждению, а тем временем свободный чужеродный мозг сконцентрировал свои силы и с большей энергией ввел новый стимул в находившийся в смятении захваченный разум.

…Горячее солнце жгло спину. Слабый ветерок колыхал высокую траву, растущую на склоне, где укрылся раненый лев. Капли пурпурно-красной крови, висевшие на высоких стеблях, обозначили путь огромного кота. Он должен быть здесь, распростершийся на земле в тени колючего кустарника, его желтые глаза сузились от боли: грудь его разорвана пулей большого калибра. Он ждет, надеясь, что его мучитель придет сюда…

Сердце Мэллори глухо стучало под влажной рубашкой цвета хаки.