Кейт Лаумер - Избранные произведения в одном томе

Люцифер объяснил все это Квилличеку посредством того же вида мгновенной телепатии, который он использовал для предыдущих разговоров.

— Он в восторге, — сообщил дьявол.

Как только маленькие человечки узнали об этом, они стали сильно биться, скакать, сцеплять руки, а потом стали дурачиться и танцевать танец, па которого выражали радость.

Но тут кое-что произошло. Одинокий человечек встал на край стола и робко и застенчиво посмотрел на Карлин.

— Квилличек-78 обращается с просьбой, — сказал Люцифер.

— Ну, и чего же хочет этот субинкуб? — проворковала Карлин.

Она склонилась над малышом и поджала губы.

— Он хочет сказать… — произнес Люцифер. Он был в замешательстве.

— О, Джонни, могу я сохранить его для себя?

— Ну, если ты так страстно желаешь этого…

— Ему нравится жить в бутылке, предпочтительно в бутылке из-под кукурузной или пшеничного виски, — сказал Люцифер. Затем он добавил: — Но он может выходить из неё и играть с вами, когда вам этого захочется.

— Представляю себе, — задумчиво сказал Димплеби. — какое влияние он мог бы оказать своими плутнями на наши регулярные карточные игры в ночь с субботы на воскресенье.

— Вы уже видели пример этого, — сказал Люцифер. — Но я в такие моменты могу попросить его действовать поживее.

— О, нет, не надо, — запротестовал Димплеби. — Я не могу видеть голодных крошек.

— Мистер Люцифер, — сказала Карлин, — я надеюсь, что не покажусь нам любопытной, но где вы получили этот шрам на вашем боку, который я заметила, когда вы сняли рубашку?

— А, это… — Люцифер покраснел настолько, что лицо его стало пунцовым. — Ну, это…

— Судя по положению, вероятно, операция на печени, не правда ли, мистер Люцифер?

— Вы можете назвать это и так, — ответил Люцифер.

— Тебе не следует смущать людей вопросами чисто личного характера, Карлин, — строго сказал Димплеби.

— Да, дорогой, — ответила Карлин. — Люцифер, я хотела бы спросить вас, почему такого приятного малого, как вы, выгнали с небес?

— Ну, я… — Люцифер тяжело вздохнул.

— Это было сделано потому, что вы совершили нечто приятное, не правда ли?

— Ну, по правде говоря, я всегда думал, что это несправедливо, — выпалил Люцифер. — Мне было жаль бедных людей, поселившихся добровольно в сырых пещерах…

— Итак, вы принесли им огонь, — сказала Карлин, — и поэтому вас назвали Люцифером, или «несущим свет».

— Ты все перепутала, Карлин, — сказал Димплеби. — Свет людям принес Прометей. За это боги приковали его цепями к скале, и каждый день гриф терзал его печень, и каждую ночь рана зарастала снова…

— Но остался шрам, — нежно сказала Карлин.

Она страстно посмотрела на Люцифера. Тот сильно покраснел.

— Я теперь лучше унесусь отсюда, — сказал он.

— Но не раньше, чем мы разопьем это, — возразил Димплеби.

Он достал из ящика бутылку виски «Олд Кроу». Внутри нее на спине плавал Квилличек, сложив руки на животике и весело выдувая цепочку пузырей.

— Кажется, у меня где-то был еще резерв, — пробормотал Димплеби, роясь в баре.

— Люцифер, чем мы можем отблагодарить вас? — вздохнула Карлин, покачивая бутылку.

— Только тем, что будете считать все случившееся всего лишь шуткой, если, конечно, сможете, — ответил Люцифер.

— Надеюсь, что в один прекрасный день снова увижу вас в Аду.

— Я пью за это, — сказал Димплеби.

Он налил вино. Они чокнулись и, улыбаясь, выпили.

Человек стоял лицом к чудовищу на расстоянии двадцати футов.

Доктора Рида Нолана, одетого в хаки, седоволосого, крепко сложенного, загоревшего дочерна под большим солнцем планеты Кейка-9, едва ли узнали бы его бывшие коллеги по университету, в котором он провел первые десятилетия своей взрослой жизни.

А существо, стоявшее перед ним, показалось бы им просто фантастическим. Массивное, как динозавр, рогатое, с клыками, как у африканского кабана, с пятнистой шкурой и стройными, причудливо сочлененными ногами, оно опустило голову и долбило копытом дерн.

— Ну, Император, — сказал Нолан мягко, — в этом году вы рано сюда пришли. Отлично. У меня для вас имеется богатый урожай сорняков. Я полагаю, стадо не намного отстало от вас?..

Он выдернул стебель дикорастущего растения, ободрал с него жесткую кожицу и предложил сочную сердцевину животному. Местное всеядное подошло неторопливо и приняло предложенное, глядя на человека с тем бесстрастием, с каким оно смотрело на все несъедобные предметы.

Во время их первой встречи, три года назад, Нолан пережил несколько неприятных минут, когда, подобно чуме, накатилось спустившееся с гор стадо. Огромные животные обнюхивали его пятки, а он сидел, как на насесте, на одном-единственном подходящем для этой цели чахлом дереве, с которого чудовища могли легко стянуть его, если бы захотели. Затем они двинулись дальше. Сейчас, уже будучи более осведомленным, Нолан по достоинству ценил ту тщательность, с которой огромные животные уничтожали местные растения и грызунов на его полях, и ту идеальную осторожность, с которой они избегали какого-либо контакта с чужеродными земными растениями. Кабаны были великолепными самообслуживающимися культиваторами и распространителями удобрений.

Коммутатор на запястье Нолана мягко зажужжал.

— Рид, в лагуне появилась надводная лодка, — произнес взволнованный женский голос. — Довольно большая лодка. Как ты думаешь, кто бы это мог быть?

— В нашей лагуне, Аннета? Не знаю, что и ответить. Я на верхнем пастбище, за Северным хребтом. Поеду посмотрю. Между прочим, Император здесь, стада должны быть на следующей неделе.

Нолан взобрался на свой полевой карт с мягкими колесами и поехал вверх по склону к месту, с которого открывался вид на возделанные поля и засаженные рассадой огороды. Они тянулись до самого пляжа; дальше искрилось море, покрытое пятнами островов.

Лодка оказалась в нескольких сотнях ярдов от берега и явно направлялась к причалу, который Нолан закончил в прошлом месяце. Это было большое, широкое, окрашенное в серый цвет судно, неуклюжее, но мощное на вид, низко сидящее в воде. Аннета услышала его удивленное ворчание.

— Может быть, мы оказались на туристическом маршруте? Не обращай внимания, девочка. Не суетись, готовь бутерброды. Вероятно, это нечто вроде официальной инспекции. Я не могу себе представить, кто еще мог проявить интерес к нашему поселению.

— Что они делают здесь, в двенадцати сотнях миль от Таухолда? Бюро раньше не баловало нас своим вниманием.

— Чем и заслужило нашу благодарность. Успокойся. Я спускаюсь вниз. Может быть, нам будет приятно пообщаться с новыми людьми после этих трех лет.

Путь вниз с высот до линии изгороди, очерчивавшей пределы обработанных угодий, занял пятнадцать минут. Воздух казался сладким от запаха с трудом выращенных гардений. Несмотря на их необыкновенную красоту, привезенные растения не были предметом роскоши; Нолан обнаружил, что их аромат хорошо отпугивает местных кабанов. Система изгородей была проложена с таким расчетом, чтобы направлять в сторону сезонную миграцию огромных животных, когда они, как волна, устремлялись с холмов попастись на своих традиционных пастбищах у берега — лугах, которые теперь интенсивно обрабатывались. Кабаны, похоже, признали целесообразность сохранения плантации, не возражая против изменения обычного маршрута.