Юрий Валин - Вернуться

— Вот так-то, — отдуваясь, сказал Жо и посмотрел на наставницу.

— В общем, ничего, — пробурчала Катрин. — Но дырочку в боку тебе могли сделать. Попискивал бы, как тот резиновый ежик.

— Жо, могу написать тебе рекомендацию в морскую пехоту, — одноглазый улыбался во все свои новые зубы. — Хотя жизнь у них там скучноватая.

— Что там твои пираты, — Хенк откашлялся. — С тобой, парень, можно и по каннутским кабакам прошвырнуться.

— Кабаки через год, не раньше, — отрезала Катрин.

Молодая женщина медленно приходила в себя. Оказывается, смотреть, как дерется мальчик, крайне мучительно. От страха сердце замирало. Вот так и об инфаркте всерьез задумаешься. Проблемы с сердцем у Катрин уже бывали, но сейчас и без всякого вмешательства древних призраков о нездоровье вспомнила. Свой ведь мальчишка. Что уж там — сын. Ох, хорошо, что в светлых волосах леди седина не так заметна.

Из-за борта донеслись неразборчивые вопли. Ага, нужно вылавливать парочку пламенных революционеров и назначать каторжные работы. Катрин спрыгнула на корму. Здесь уже стоял Ква и с удивлением смотрел на реку. Метрах в пятидесяти, отнесенные течением, мелькали две головы. Катрин разглядела, как девчонка двумя руками цепляется за голову Дикси. Парень судорожно бил по воде руками. Вот оба ушли под воду.

— Тонут, что ли? — с изумлением сказал Квазимодо.

Над коричневой водой всплыло облако черных длинных волос, показались две макушки, снова скрылись.

— Эррата плавать не умеет, — слабо прохрипел заворочавшийся на палубе Эрго.

Мимо Катрин пролетела тень — Жо "рыбкой" врезался в воду. Квазимодо, выругавшись, аккуратно положил арбалет и сиганул в реку.

— Хенк, присмотри, — приказала Катрин и, бормоча матерное, последовала за друзьями. В воде широкие брюки немедленно облепили ноги, сковали движения. Отвратительный илисто-рыбный привкус наполнил рот. Отфыркиваясь, Катрин сильными гребками двигалась к утопающим. Обогнала одноглазого, невдалеке мелькала черная голова Жо. Но цель исчезла. А, вот — снова над водой мелькнули две головы: вытаращенные в смертном ужасе глаза девчонки, руки, клещами сцепившиеся на шее охранника. Вздохнуть Дикси девчонка так и не дала, — оба снова ушли под воду. Нет, ни на какую хитрость это не похоже...

Катрин плыла как на соревнованиях, руки рассекали воду с мощью ударов рукопашного боя, длинные ноги толкали гибкое тело. Где-то здесь... Молодая женщина нырнула. Под водой можно было различить разве что собственную ладонь — если ткнешь ею в нос. Ах, черт! Катрин нырнула снова, широко разводя руки, надеясь задеть дергающиеся тела, волну длинных волос. Мутная пустота. Ничего нет, даже дна не достать. Легкие наполнились болью, Катрин вынырнула. Рядом отфыркивалась одноглазая физиономия:

— Боги, да здесь глубина как в Глорской бухте!

Из воды пробкой выскочила голова Жо. Мгновенно набрала воздуха, скрылась, взбрыкнули босые пятки.

— Ква, — шире! — Катрин показала рукой. Одноглазый кивнул, нырнул.

Плывя в желтой полутьме, Катрин понимала, что отыскать утопленников уже невозможно. Место, где в последний раз видели несчастную парочку, утеряно. Течение ощутимо тянет вправо, к основному руслу. До дна не донырнешь, и не видно абсолютно ничего...

...Хенк протянул руку, помог выбраться на трапик. Катрин расстегнула ремень с ножнами, стянула проклятые штаны. Квазимодо уже выжимал свою рубаху. Жо, выбравшийся из реки последним, обессилено сел на ступеньке трапа.

— Вот оно как бывает, — пробормотал Квазимодо. — Считай, что на ровном месте...

Катрин посмотрела, как он развешивает рубашку на леерах. Рядом сидел скорчившийся Эрго, рожа бледная, у рта тряпка — тошнит толстяка после "массажа" почек. Но смотрит на реку. И глаза такие же, как у Жо — не верящие.

Катрин молча сделала узнаваемый знак Хенку. Самое время извлечь остатки конь-яка. Бородач понятливо кивнул, исчез внизу.

Жо от кружки отворачивался:

— Не хочу.

— Не для удовольствия, кадет, — мягко сказала Катрин.

Мальчик глотнул, задохнулся и зажал рот рукавом мокрой рубашки. Замотал головой.

Хенк вопросительно взболтнул остатки в баклаге.

— Толстому плесни, — кивнула Катрин. — Пусть свои мятые почечные лоханки ополоснет, дурак неповоротливый. Только чуть-чуть.

Эрго глотнул, ошеломленно закрутил головой. Отойдет мужичок. Катрин хотела с досады сплюнуть в воду, воздержалась. Хенк протянул баклагу — спиртного там оставалось на глоток. Катрин отказалась, ткнула в сторону одноглазого. Квазимодо отрицательно покачал головой, и Хенк, вздохнув, добил остатки лекарства.

Одноглазый пошлепал к штурвалу. Требовалось заняться делом. На основную проблему Катрин уже успела глянуть — забившийся на бак голозадый скорчился в комок, и притворился неодушевленным мешком из смуглой кожи. То, что гад не попытался сбежать, Катрин совершенно не удивило — для этого сукиного сына обитаемый мир сжался до размеров знакомой палубы, и хоть четвертуй его, урода, по собственной воле он катамаран не покинет.

— Всё из-за любви, — пробормотал Эрго, вытирая рот тряпкой. — Он же на девочку смотрел так, что мне отвернуться хотелось. А она на хозяина молилась, дуреха.

— Все из-за меня, — прошептал Жо. — Если бы я ее за борт не вышвырнул... Она на меня как на бешеную собаку кинулась. Ненавидела меня. Кэт, может быть они за мыс ушли? — мальчик с мольбой поднял глаза на наставницу.

— Может быть. Только думаю, что теперь парень свою красавицу в иных краях оберегает. В тех, где охота лучше, пиво никогда не кончается, и предки вовремя мудрые советы дают, от глупостей доходчиво предостерегают.

— Мы им не оставили шанса поумнеть. Я не оставил, — прошептал Жо.

— Шансов мы им целый ворох предоставили, — сухо напомнила Катрин. — Люди обычно не от любви гибнут, и не от клинков врагов. Куда как чаще от собственной глупости загибаются. Пусть меня боги за правду, не ко времени сказанную, простят.

— Леди, я их отговаривал, — пробормотал Эрго. — Не нужно было за оружие хвататься. Только они ведь моими друзьями были. Что теперь со мной будет?

— Если можешь стоять, пойдешь работать. И хватит страдать. Никто не хотел, чтобы такая чушь приключилась. В Каннуте жратвы достанем, помянем ушедших. Всё, пошли делом заниматься.

Жо резко встал, едва не задев наставницу плечом, поднялся на палубу. Катрин вздохнула — шок, он, сколько ни готовься, все равно шок. Тем более, когда тебе четырнадцать лет.

Жо быстрым шагом прошел вдоль борта, нырнул под гик. Цензор, лежащий на носу, изо всех сил втиснул голову под защиту рундука. Жо ударил безжалостно — под ребра, жестко вывернув стопу. Голозадый завопил, попытался скорчиться плотнее, но уже после второго удара обмяк, лишившись чувств. Слышались только короткие удары...