Юрий Валин - Вернуться

— Это что же, из-за двух рыл, один из которых вообще дикий дарк, целую комендатуру штурмовать? — жалобно поинтересовался Вини-Пух.

— Какой штурм? — презрительно сказал Квазимодо. — Там один часовой, да и тот наверняка дрыхнуть будет. Говорю же — не прежние времена. И ты, Винни, поосторожнее с морскими дарками. Лучше дикими рылами их не обзывай. Единственно, от кого я ничего худого в жизни не видел — так это от морских жителей. Фуа мне вообще братом стал.

— Разве я кого обзывал? — изумился толстяк.

— Цыц, — сказала Катрин. — Лингвистически-этнографические дискуссии отложим. Если обойдется без хлопот, взглянем на заключенных. Надеюсь, их не за групповое изнасилование под замок сунули. Ква, ты уверен, что там хоть один мореплаватель прохлаждается?

— На восемьдесят процентов, — насуплено сказал вор. — Я здесь ни единой знакомой морды не нашел. Может, и к лучшему — полагаю, приказ о моем умерщвлении за дезертирство еще в силе. Флота нет, а вздернуть-то запросто могут. Хорошо еще, меня с двумя глазами узнать трудно, — Ква похлопал по груди, где в мешочке висел уже извлеченный из глазницы стеклянный глаз. — Узнать не узнали, но и откровенничать никто не стал. Еще удачно, что меня за человечка из Райнио приняли. Оттуда за припасами как раз приехали. В тамошнем поселке таможня еще функционирует. Корабли редко проходят, но некоторые капитаны сдуру по старой памяти пошлину платят. В общем, насчет сидящих под арестом я гарантий не даю. К лорду Иддигу я близко соваться не рискнул — мы лично знакомы. Тут и лишний глаз не поможет.

— Правильно, что не сунулся, — согласилась Катрин. — Ты еще упомянул, что там, в комендатуре, оружейка рядом с подвалом?

— Точно, моя леди, — оживился одноглазый. — Нам бы запастись чем-то серьезным перед дальним походом. Эх, в прежние времена нам бы все собрали и упаковали. Я раньше с половиной Отдела Обеспечения в деловых отношениях состоял. Вот были времена!

— Да хватит уже ностальгировать, а то я прослезюсь. Флот сотни судов, красавец-командор на мостике флагмана, процветающая коррупция, — Катрин хлопнула вора по плечу. — Были времена, это ты правильно заметил. А сейчас рутиной займемся. Веди нас, Сусанин-герой.

Все принялись разбирать оружие, и Вини-Пух украдкой прошептал:

— Ква, неужто наша леди лично с лордом-комдором была знакома?

— Ха, у них знаешь, сколько конфиденциальных делишек было, — Квазимодо оглянулся на Жо. — Кто такой Сусанин-герой, не знаешь?

— Понятия не имею, — сказал мальчик, подтягивая пояс.

— Вы там долго болтать будете? — поинтересовалась Катрин, уже вышедшая на залитый лунным светом песок пляжа.

Окраины Скара запомнились Жо в основном кривыми изгородями, за которые норовили зацепиться потрепанные штаны. Ква вел отряд уверенно, не особо скрываясь. Пропетляв между хижинами и перебравшись через два десятка заборов, вышли к развалюхе с полупровалившейся крышей. Одноглазый проводник проскользнул в дверь:

— Проходите, придется подождать.

В хижине воняло сыростью, навозом и еще чем-то кисловато-сладким, от чего хотелось морщиться, а еще лучше побыстрее выйти на свежий воздух. За плетеной стеной гнусаво захрюкала свинья. Когда свинье ответило ворчание поближе, Жо невольно качнул топором.

— Это хозяин, — успокоил Квазимодо. — После орешков он только к полудню проснется, так что не волнуйтесь.

Голый маленький человек лежал ничком на низеньком ложе, дышал часто и неровно. Когда Квазимодо раздул огонь в очаге, стало видно, что кожа пребывающего в полуобморочном сне человечка отливает слабой желтизной.

— Вот такие они — "желтки", они же "желтяки", — Квазимодо жестом профессионального экскурсовода повел вокруг рукой. — Бедность и нищета, темнота и безграмотность. До десяти не все горожане считать умеют. Зато спокойны, как песчаные черепашки.

— Как бы нам какой-нибудь черепаший гепатит не подхватить, — проворчала Катрин, озираясь в поисках места, где можно было бы сесть. Вор поставил молодой женщине трехногий табурет.

— Этот крепкий. Садитесь, моя леди. Когда обоз выйдет, мы услышим. Они в путь еще до рассвета соберутся. До Райнио тащиться прилично, а ночевать под пальмами охотников немного. Здесь хоть берега и на диво спокойные, но люди нет-нет, да и исчезают. "Желтки" и те вечером под крышу норовят забиться.

— Это и есть нутт? — поинтересовался Жо, кивая на горсть мелких темных орешков, рассыпанных по щелястой крышке стола.

— Он самый, — вор махнул рукой. — Ну, как бедным "желткам" работать, если счастье, считай, на каждом кусте растет? Только в рот совать не забывай.

— Неужто орешки крепче сливовицы забирают? — Вини-Пух покрутил в пальцах крошечный плод.

— Положь взад, — недобро сказала предводительница. — Кто эту гадость тронет, руки поотрываю. Тебя, Ква, это тоже касается. Полагаю, это ты хозяину угощения отсыпал?

Вор пожал плечами:

— Ну, прихватил по дороге. Грядки за ближайшей рощей. Думаете, он сам бы не нашел, что за щеку сунуть? Так и нам, и ему спокойнее. Не смотрите на меня — сказали не трогать, я не трону.

— Наркотики у нас вне закона, — сказал Жо. — Тем более, что хозяин твой старый знакомый. Угостил бы его чем-нибудь доброкачественным.

— Я угостил, — покладисто сказал вор. — Правда, не знаю, старый ли он мой знакомый или новый. Хижина та же, это точно. А "желток".... Они почти не разговаривают, да и физиономии схожи. Может, это сын хозяина. Или внук.... Но угостил я его честь по чести. Вон там свинина осталась и лепешки. Разогреть?

Жо с наслаждением жевал мясо и свежий хлеб. За стенами хижины стояла тишина, лишь изредка доносился далекий рокот океана. Над городком, пропахшим нуттовым дурманом, плыла теплая ночная тьма. Хотелось спать.

Откуда-то донесся протестующий рев. Жо дернулся и обнаружил, что задремал, уткнувшись лбом в плечо наставницы.

— Они, — удовлетворенно сказал Квазимодо. — Ихние ослы орут. Собираются выходить. И нам идти пора. Не торопясь, двинемся. Пока они еще с постоялого двора выберутся...

Место для засады показалось Жо совершенно неподходящим. Дорога в редкой пальмовой рощице, под ногами все тот же песок. Катрин коротко глянула, пояснила:

— Практически еще черта города. Они будут расслабленны. Это же не военный конвой. Ква, сколько их может быть?

Вор, проверявший арбалет, сказал:

— Три повозки. Значит, как минимум трое возниц, плюс старший. Может быть, еще один-два человека. Возниц можно в расчет не брать — это "желтки". Полагаю, у нас будет численное преимущество.

Жо сидел за деревом с правой стороны дороги. Где—то рядом во тьме растворилась наставница. Одноглазый с Вини-Пухом засели по другую сторону дороги. Стояла предутренняя тишина, только ветерок шуршал жестяными листьями пальм. Раз на мальчика посыпалась труха — в ветвях завозилось что-то небольшое — наверное, сонная птица.