Владимир Васильев - Рекрут

– Что ж, расклад более-менее понятен, – подытожил Дима. – Теперь надо определиться, что делать дальше.

Тут Дима внезапно перешел на русский и обратился к Косте:

– Ну что, напарник? У нас есть два варианта. Вариант первый, куда более разумный: попробовать уйти домой прямо отсюда. И вариант второй, на мой взгляд, не очень сейчас уместный: добраться-таки до Тала-Мазу и найти твоего Хетауцэ, хотя, на кой он тебе сдался, лично я не понимаю.

– Я хотел узнать, он действительно расплатился с погранцами за Виорела или нет? От него самого, – хмуро объяснил Костя.

– Решать в любом случае тебе, – пожал плечами Дима. – Так что решай. И желательно побыстрее.

«А ход-то прямо отсюда я смогу открыть? – подумал Костя с сомнением, припомнив бесплодные попытки в резиденции клондальцев. – Надо попробовать».

И он попробовал. Увы, тщетно.

Костины действия не ускользнули от внимания Димы. Напарник внимательно глядел на него и обо всем, конечно же, догадался.

– Облом, – вздохнул Костя.

– Понятно. Значит, пока по второму варианту. Но ты время от времени пробуй открыть – мы все-таки движемся, пусть и очень медленно. Как только сумеешь открыть – сообщи, опять прикинем, что делать.

– Хорошо, – пообещал Костя.

– А мы покуда придумаем, как двигаться быстрее, – добавил Дима и снова перешел на джавальский: – Эй, Серас, а что с вашим пароходом?

– Винт потеряли, – ответил матрос мрачно. – И что-то мне подсказывает, шплинты там ни фига не срезало. Срубили их нарочно, еще на стоянке. Багор мне в задницу, если вру.

– Задницу лучше побереги, – невозмутимо посоветовал Дима. – Значит, от машины проку никакого. Ладно. Тогда надо наладить какой-нибудь парус, вон хоть бы и из одеяла. Сумеешь?

– Чего там уметь… – скривился Серас. – Сейчас. Вейз, подсоби…

– Я подсоблю, – возразил Дима. – А Вейз пусть лучше пожрать сообразит. Война войной, а обед по распорядку.

Стюард с виду несколько повеселел. По-видимому, орудовать на камбузе ему нравилось куда больше, чем помогать по морскому делу.

Серас обернулся к рубке, потом снова взглянул на Диму, окончательно признав его право командовать:

– Может, сначала капитана похороним?

– Было бы неплохо – по такой жаре сами понимаете… А как именно?

– По-нашему, по-моряцки. Сейчас простынь принесу…

Серас смотался куда-то вниз и принес грубое серое полотнище. Постояв с полминуты над телом капитана, они с Вейзом завернули его в простыню и наскоро подшили края, чтоб не разворачивалась. Потом вынесли на корму и уложили у самого края, у проема в борту. Встали рядом. Стюард неслышно зашевелил губами, видимо, читал молитву.

В конце концов Серасу пришлось еще раз сбегать вниз, за грузом, который затем привязали трупу прямо к ноге. И только после этого похожий на мумию кокон с железякой на короткой веревке столкнули в воду.

Капитан ушел в море с легким всплеском и сразу исчез в глубине.

– Покойся с миром, – вздохнул Дима. – Все, теперь за работу!

Вейз ушел на камбуз, а Серас принялся колдовать с веревками, багром, веслом и одеялами. Косте с Димой выпала работа по части «подержи-потяни». Тем не менее очень скоро катер обрел даже не один парус, а два, растянутые между трубой и закрепленными в вертикальном положении багром и веслом. Серас показал, каким образом импровизированные паруса можно подобрать или же, наоборот, отпустить, и убежал к штурвалу. Косте проделанная работа показалась пустым баловством, однако все оказалось не так: катерок, к немалому Костиному удивлению, действительно набрал вполне ощутимый ход.

Сначала изменился характер качки: катер перестал бестолково плясать на волнах и пошел под углом к ним. Медленно, гораздо медленнее, чем под мотором, но тем не менее!

– Ну и ну! – поразился Костя. – Пара паршивых одеял движут такое здоровенное корыто? Поверить не могу!

Дима поглядел на него снисходительно.

– Нынешние ботаники сильно недооценивают тысячелетние технологии. Как видишь – зря. Они потому и тысячелетние, что проверены временем.

Костя уже догадался, что напарник доверяет не слишком технологичным вещам: среди его снаряжения он замечал спортивную рогатку. Тоже ведь проверенное тысячелетиями оружие! Почему-то Костя не сомневался: в руках Димы оно непременно окажется смертоносным.

Позавтракали они в полном молчании – бутербродами и холодным чаем. Обычно стюард разогревал снедь и напитки у котла, на специальной приступочке, но котел давно остыл, и раскочегаривать его никто не собирался.

Заговорил Дима только когда Вейз унес пустую посуду.

– Если мы сейчас подойдем к берегу, – спросил он Сераса, – где мы окажемся?

– В смысле – где? Где-то на побережье, между Авурой и Бранцу. Ближе к Бранцу.

– Бранцу – это что?

Матрос скривился:

– Дыра. По сравнению с той же Авурой. Авура – нормальный городок, а Бранцу – хутор на десяток мазанок. На улицах пылюка и козье дерьмо кучами. Причал еле стоит, если зимой вовсе смыло – не удивлюсь. И вода у них плохая, соленая, машину только портит.

– А уехать оттуда можно? В Харитму или хотя бы в Авуру?

– На чем? – переспросил Серас с иронией. – На козах разве что. В Бранцу живет только забитая деревенщина, да бандиты иногда ночуют. Даже если высадимся и уйдем в степь, один хрен перехватят. Лучше уж до Тала-Мазу дотянуть, там бандитов хоть и больше, да ведут они себя чинно, если не нарываться – никто не тронет. А там, может, какая посудина с югов на запад пойдет…

– А если назад повернуть? К Авуре?

Матрос с сомнением поглядел на далекий берег, потом на море.

– С таким ветром месяц идти будем. А вечерний бриз обычно короткий, минут сорок – сорок пять, на самом закате. Не, под парусами только на восток…

– А сколько идти до Тала-Мазу?

– Если как сейчас – суток трое-четверо. Если дунет сильнее – чуть меньше, но тут уж паруса и рангоут могут не выдержать. Ну а если опять заштилеет – сами понимаете…

– М-да, – вздохнул Дима разочарованно и внимательно поглядел на Костю.

– Ты пробуй, пробуй, и почаще. Раз в полчаса, – сказал он.

Костя на всякий случай попробовал. Безуспешно.

Так они и шли под шелест волн и мерное покачивание. Единственное, что еще произошло в этот день, – катерок нагнал что-то плавающее в воде у самой поверхности. Когда подплыли поближе, оказалось, что это один из охранников советника Фертье. Мертвый, конечно же. Над лицом уже успели потрудиться чайки, так что опознали охранника только по одежде.

Ход на Землю Костя до темноты так и не открыл.

Ближе к закату ветер изменился и задул с моря на берег. Серас кинулся переставлять паруса на другой галс, но, пока он возился, ветер почти стих, и катер вновь принялся бестолково колыхаться на бьющей в борт слабой волне.