Владимир Васильев - Рекрут

– Пойдем окунемся. Море настоящее, если что.

– Но… – растерянно протянула Машка. – У меня же купальника нет!

– А зачем тут купальник? – усмехнулся Костя. – До ближайшего жилья два дня ходу. Нет тут никого. Только мы и море.

И с этой минуты Машка стала вести себя так, как Косте и хотелось. Она не задавала вопросов. Она не озиралась растерянно. Она просто доверилась ему.

И все было здорово. И море восхитительное. И вино прекрасное. И заниматься этим в воде оказалось очень любопытно – во всяком случае, Машка сказала, что ей понравилось. И время они рассчитали правильно – Машкина кожа лишь чуть-чуть порозовела под джавальским солнышком.

В общем, свист Виорела с обрыва донесся очень вовремя. Оделись, поднялись наверх. Виорел топтался у столбика – дожидался. И опять Костя Машку поцеловал, и опять они протанцевали два шага.

И оказались в Вологде, в квартире Виорела.

Покрывало Костя бросил у койки на пол – все равно следовало его как следует вытряхнуть, прежде чем стелить. Машка присела – надеть туфельки, наверное.

Виорел стоял спиной к зеркалу; в первые секунды Костя ничего особенного не заметил, но потом поза и выражение лица Виорела показались ему напряженными. Однако истолковал это Костя по-своему.

– Мы сейчас поедем, не переживай, – сказал он негромко. – Спасибо тебе еще раз…

– Вряд ли, – глухо отозвался Виорел. – Тебя кое-кто ждет. Девушку отправим, конечно, а тебе, боюсь, придется остаться.

Костя медленно-медленно повернул голову и поглядел направо. В дверном проеме стоял и едва заметно улыбался советник Фертье.

– Ой, – произнес Костя с совершенно той же интонацией, что и Машка час назад.

– Здравствуйте, Константин, – поздоровался Фертье по-джавальски. – Ваш компаньон совершенно прав относительно вашей подруги: ей совершенно точно ничего не угрожает, и в течение получаса она будет дома. Только отправлять мы ее туда не станем, просто завезем по дороге. Все равно нам ехать.

– Куда? – деревянным голосом уточнил Костя.

Фертье секунду подумал.

– В аэропорт, – сказал он по-русски, поскольку в джавальском нужное слово вряд ли существовало.

– Но он же закрыт? – удивился Костя. – Сколько лет ни одного рейса!

– Ничего, для нас откроют.

Фертье был совершенно спокоен и уверен в себе. Он явно знал, что говорит.

– Машины внизу, – добавил он. – Облачайтесь, к утру мы будем уже в Центруме.

Виорел протяжно вздохнул и шагнул к полотняным мешкам со снаряжением, а затем расстегнул штаны и принялся их стаскивать.

– Мне выйти? – подала голос догадливая Машка.

Виорел вопросительно поглядел на Фертье.

– Извольте на кухню, сударыня. – Он снова перешел на русский. – С удовольствием побеседую с вами пару минут.

По-русски Фертье говорил чисто и без акцента, но общая манера речи его была странноватая – Костя назвал бы ее старомодной. Так говорили актеры в фильмах о царской России, а не россияне двадцать первого века. Но вместе с тем у Фертье это получалось удивительно естественно. Во всяком случае, не вызывало отторжения.

Машка, негромко тюкая каблучками по линолеуму, прошла на выход. Костя натянул уже ставшую привычной робу. Виорел тоже облачился в походное.

– Ты как, с ранениями своими потянешь хоть? – сочувственно поинтересовался Костя.

– Можно подумать, у меня есть выбор, – буркнул Виорел. – Надеюсь, на полосу препятствий нас не загонят.

От внимания Кости не укрылось, что оружием своим напарник не пренебрег и проверял его, не таясь. Значит, определенная свобода в отношениях с клондальцами по-прежнему присутствовала. Это радовало, чего уж там.

– На.

Виорел протянул Косте короткоствольный револьвер, очень похожий на стартовый, – единственное оружие, которое Косте доводилось держать в руках. В школе, когда стометровку сдавали, физрук доверил в небо пуфкать. Но этот уж точно не стартовый, можно не сомневаться.

– Не пальнешь с перепугу? – хмуро поинтересовался Виорел. – Предохранителя у него нет, учти.

Костя только плечами передернул. Но револьвер взял. Когда-то же нужно учиться?

Как откинуть барабан, он знал. Откинул, глянул. Все шесть патронов желтели там, где им и положено. Плюс Виорел еще россыпью горсть добавил.

Запасные патроны Костя хотел сунуть в карман, но подумал, что это будет неудобно – тяжелые все-таки. Поэтому высыпал в сумку, благо та успела просохнуть после водных процедур при возвращении из Центрума. В небольшое боковое отделение, которое застегивалось на две пуговицы.

«Авось не растеряю», – подумал Костя, сунул револьвер в карман штанов и вопросительно взглянул на Виорела.

Тот ничего не сказал. Видимо, ничего не имел против ствола в кармане и патронов в сумке.

– Погоди, – с некоторым запозданием дошло вдруг до Кости. – Мы же в аэропорт! Какое оружие?

– Не наша забота, – буркнул Виорел таким тоном, что Косте сразу расхотелось задавать вопросы. – Ну, что, готов?

– Готов, – вздохнул Костя.

– Пошли.

Виорел поправил свою сумку, очень похожую на рюкзачок Димы, только носимую не на спине, а на боку, на длинной лямке, и решительно двинул на кухню.

В коридоре, прислонившись спиной ко входной двери, скучал один из посольских лбов. На катере его не было, но в самом посольстве Костя его точно видел. Фертье и Машка сидели у кухонного стола – неизвестно, какими разговорами клондалец развлекал Костину подругу, но подавленной она точно не выглядела. Даже улыбалась.

– Извините, советник, – заговорил Виорел по-джавальски, – но у нас свой ритуал перед дорогой.

Он вынул из шкафчика две рюмки, потом подумал и добавил третью.

– Я воздержусь, – предупредил Фертье.

– Как знаете. – Виорел убрал третью рюмку, потом шагнул к холодильнику и добыл початую пол-литру «Кедровой», а также банку с огурчиками. Налил, выловил огурчик, с хрустом разломил его пополам и одну половинку протянул Косте.

– Ну, на удачу, напарник, – сказал он ровно.

Они с Костей чокнулись и синхронно выпили. Хрустя огурчиком, Виорел убрал водку и закуску в холодильник, а рюмки в мойку.

– Вот теперь мы готовы.

Фертье встал.

– Константин, вы с дамой в первую машину. Виорел со мной во вторую, – объявил он и направился к выходу. Охранник заранее распахнул двери и посторонился.

Костя, держа Машку за руку, принялся спускаться по лестнице, а Виорел задержался – запирал квартиру. Внизу дожидались два джипа-паркетника, то ли «хюндаи», то ли «КИА», в сгущающихся сумерках Костя не разглядел, да и не старался особенно разглядеть. Перед ним снова распахнули дверцу. Костя попытался помочь Машке, но охрана его остановила.

– Нет, вы садитесь по центру, а девушка с краю, – сказал очередной атлет в свободной одежде. – К тому же ей раньше выходить.