Станислав Сергеев - Призрак Родины [litres]

Но на этом вся помощь ополчения моей скромной персоне почему-то исчерпалась…

Ну что ж…

Сильно не высовываясь и наблюдая за происходящим, я спокойно поменял магазин на своём карабине, нацепил на него штык-нож, зарядил два пистолета, разместил их в разгрузке, подготовил все три одноразовых гранатомёта к стрельбе и разложил рядом с собой все трофейные гранаты, распределив их на две равные кучки примерно по десять штук.

Всё – теперь осталось только ждать, и времени на жизнь у меня осталось всего несколько секунд. Опять усмехнувшись, я постарался вспомнить лица всех потерянных дорогих людей – матери, отца, друзей… – мысленно сказал, что скоро встретимся, и взял в руку первую гранату.

Как раз танки и бронетранспортёр дошли до крайнего оврага и остановились, методично обстреливая вершину холма и огрызающихся из стрелкового оружия ополченцев.

Каратели в это время по узкому проходу быстро двинулись в мою сторону, показывая, что карту предстоящих действий они прекрасно изучили и знают, что и где искать.

Дождавшись, когда первые противники пройдут отмеченное расстояние, я выдернул кольцо из гранаты и кинул её под ноги карателям, спрятавшись за уступом стены. А руки уже сами по себе брали гранаты из первой кучки, выдёргивали кольца и кидали в сторону наступающих наёмников.

Когда прошли первые три секунды задержки – взрывы, сопровождаемые криками и стонами, загремели один за другим. После того, как хлопнула последняя граната, я подхватил одноразовые гранатомёты и, тихо матерясь, спотыкаясь на камнях, поднялся по склону метров на пять, стараясь не терять ни мгновения.

Вот они танки и бронетранспортёр. Они остановились на краю оврага, и так получилось, что я смотрел на них снизу вверх, и цели чётко выделялись на фоне голубого неба.

Трубу на плечо.

Бум!

Хлопок – и в ближайший танк, стоящий на расстоянии не более ста метров, полетела первая граната. Отбросил тубус в сторону и схватил второй.

Бум!

В бронетранспортёр, он явно не выдержит попадания.

Опять отбросил тубус.

Бум!

В следующий танк.

Результаты смотреть не стал – нет времени.

Скатился по склону к своему импровизированному опорному пункту и выглянул из-за камня, пытаясь оценить, как там торкские пехотинцы поживают.

Хм…

Человек десять так и остались лежать, а вот новая волна, видимо, решив, что у меня закончились гранаты, опять сгруппировались и пошли в атаку, тем более увидев, как кто-то лупит по их танкам из гранатомётов.

Опять под ноги продвинувшимся вперёд карателям полетели гранаты, правда, уже из второй кучки. Пара секунд – и снова захлопали взрывы, наполняя овраг криками и сто-нами.

Дождавшись последнего хлопка, я подхватил карабин, выскочил из-за импровизированного бруствера и пошёл прямо в быстро оседающее облако пыли, поднятое взрывами более чем двадцати противопехотных наступательных и оборонительных ручных гранат.

Наступило какое-то странное спокойствие…

Я бежал, как на тренировке, чуть согнувшись, прижав приклад карабина к плечу, и долбил одиночными в двигающихся и лежащих противников, автоматически сортируя цели по степени опасности.

Т-дум! Т-дум! Т-дум!

Карабин несильно дёргался в руках, и после каждого хлопка на моём пути замирала очередная фигура, экипированная в новенький ароанский камуфляж. На таком расстоянии даже навороченные шлемы из углепластика прошиваются насквозь тяжёлыми пулями, поэтому по возможности, чтоб не заморачиваться и экономить патроны, целил в голову.

Т-дум! Т-дум!

Движение, цель, выстрел…

Как на полигоне…

Деморализованные многочисленными потерями каратели, несмотря на подготовку, впали в ступор от столь резкого изменения обстановки и массовой гибели. Я не сильно быстро бежал, просто перемещался, чтобы осложнить прицеливание противнику, при этом привычно прижав приклад к плечу, стрелял, считая выстрелы и ожидая, когда пойдут трассирующие, предвещающие окончание магазина.

Т-дум! Трассер! Т-дум! Трассер.

Магазин, сброс…

Достать новый из разгрузки я не успел – с очередным возникшим у меня на пути противником я оказался на расстоянии одного-двух шагов, и мы оба на мгновение замерли друг перед другом, глядя в глаза.

Бывает так, что в горячке боя, когда азарт застилает глаза, фактически полностью подавляя страх и инстинкт самосохранения, у людей просто срывает башню, и начинается самая настоящая рукопашная схватка. Иногда бой доходит до такого остервенения, что люди забывают и о приёмах, и об оружии. Хочется давить, рвать на куски, грызть врагов…

И вот нечто такое начало поглощать меня, я почувствовал, как мир теряет краски, и всё вокруг начало становиться каким-то рваным и чёрно-белым. Во мне неожиданно из неведомой глубины души начало подыматься нечто древнее, священное. Возникло такое чувство, что за спиной стоят сотни давно умерших предков, погибших друзей, которые вливали в меня свою силу и давали благословение на последний бой. Страха уже не было, главное – не посрамить.

Мои губы самопроизвольно раздвинулись, показывая зубы в диком зверином оскале, а где-то в горле рождался вой, переходящий в привычное русское «Ура!».

Не знаю, что у меня в глазах увидел стоявший передо мной мауринский фашист, но перепуганное, искажённое от удивления и животного страха лицо врага чётко врезалось в мою память…

Прыжок через лежащее между нами тело – и я со всей силы, вложив всю пролетарскую ненависть, засадил прикладом карабина прямо по хлебальнику этого откормленного, великолепно экипированного скота. Сила рук, вес моего тела и инерция оружия настолько сложились вместе в момент удара, что я даже не увидел, куда же этот фашик улетел – и мой взгляд уже ловил следующего противника.

Странно, но люди, получив в руки автоматическое оружие, сразу начинают себя считать чуть ли не богами и вершителями судеб, видимо, возможность одной короткой очередью отнять у человека жизнь ласкает самолюбие и создаёт иллюзию собственной значимости, но…

Но вот когда эти супервоины сталкиваются с умелым противником, который их начинает методично уничтожать, то они в панике, трясущимися руками не успевают ни снять оружие с предохранителя, ни загнать патрон в патронник, ни качественно прицелиться – вместо вершителей судеб становятся просто мишенями, мясом, которому суждено гнить в земле.

Правда, рукопашная схватка – вообще отдельный разговор…

Обученный и подготовленный рукопашник, имеющий навыки штыкового боя, способен произвести фурор. Глаза в глаза, без выстрелов, подавляя своей силой воли – используя всю длину и инерцию оружия, как импровизированное копьё – он будет валить своих противников и идти дальше, вызывая панику и оставляя после себя трупы со страшными развороченными ранами.