Станислав Сергеев - Призрак Родины [litres]

Нас, кстати, срисовали ещё днём, но сидящие в лесу спецы нашу группу – не зная ни нашего состава, ни задач – видимо, решили не трогать, пока не полезем далеко и глубоко.

Я стал более пристально просматривать информацию по всему району.

Н-да…

Предположение о наличии в районе крупных воинских подразделений противника можно считать доказанным. Даже по самым скромным подсчётам здесь сконцентрирована пяти-восьмитысячная группировка с множеством техники, которую попрятали по разрушенным зданиям перерабатывающих заводов.

Но, учитывая, что со старых производств здесь осталась куча металлического хлама, спецификацию средств усиления и точное количество даже инопланетная аппаратура вычислить не смогла.

Хотя, судя по показательным снимкам гуляющих ночью солдат, экипированы и вооружены они достаточно добротно. Учитывая то, как плохо снабжаются простые мауринские линейные части, наличие тут столь подготовленных бойцов говорит о немаленькой опасности, нависшей над республикой.

Вот как…

Хм…

И что нам делать?

Даже обладая всей информацией со спутников, мы всё равно не сможем определить, что же они тут прячут, явно же не подарочные торты клепают на годовщину образования Новомауринской республики…

Когда начало светать, я наконец-то принял решение о дальнейших действиях. Бойцы отряда уже всё знали относительно засады на дороге и давно ждали от меня каких-либо действий. Обманывать ожидания соратников не стал – у самого зудело, хотелось устроить пакость противнику.

– Ланка, ты переодеваешься в гражданку, наводишь макияж, кольца, серьги, другие украшения, духи. Красивое, изысканное нижнее бельё. Никакого оружия, и отмой руки от оружейной смазки.

Она удивлённо смотрела на меня, ожидая пояснений.

– Будешь выдавать себя за журналистку. Ты, я слышал, великолепно на генском говоришь?

Девушка быстро поняла, что от неё требуется, и загадочно улыбнулась.

– Да, командир. По произношению меня принимают за уроженку южных провинций. Если надо, то могу выдать себя и за столичную жительницу. Я там жила несколько месяцев, поэтому неплохо ориентируюсь в мелочах.

– Вот и хорошо. Будешь изображать генскую журналистку. Придумай себе легенду, выбери какое-то второстепенное печатное издание, которое в сети нельзя сразу проверить. Задание поняла? Выполняй, на подготовку – час. Потом я тебя немного погоняю по легенде… – сделав паузу, переключился на другого члена своей группы: – Драй, на трофейный джип наклей белые полосы, как принято у торков, ну и…

В течение полутора часов мы готовились к операции, у людей, естественно, возникали вопросы, а Орел даже не выдержал и поинтересовался относительно явной глупости моих телодвижений и лучших, и более приятных для ополченцев путей через болото. Пришлось его немного придержать, надавить авторитетом и, не унижая, объяснить своё видение ситуации, а особенно рассказать о большой вероятности наличия минных полей, секретов и других не менее смертоносных сюрпризах…

Мы неслись по разбитой дороге на максимальной скорости, подлетая на каждой кочке, как наездник, пытающийся оседлать бешеного оленя. В лобовом стекле напротив водителя виднелись три пулевых отверстия, задние колёса, простреленные в нескольких местах, несмотря на подкачку, полностью спустили воздух, и машина фактически ехала на стучащих по камням дисках. Из-под капота уже вовсю валил дым, и было видно, что на таком транспортном средстве мы не проедем и ста метров.

Сзади раздались выстрелы, и вокруг машины заплясали фонтанчики земли.

Ланка пронзительно вскрикнула, а я, не сумев вовремя вырулить на очередной рытвине, потерял управление, и джип, скрипнув последний раз тормозами, вылетел в кювет и с шипением шлёпнулся дымящимся капотом в болотную жижу.

Вокруг машины снова заплясали фонтанчики грязи, а со стороны территории, контролируемой ополченцами, загрохотал пулемёт.

Открыв дверь, я вывалился из машины с водительского сиденья и, вполне натурально схватив свою попутчицу за воротник, выволок её прямо через рычаги управления и руль на свою сторону, укрытую от невидимого стрелка. Пока было время, я вытащил из машины карабин, две трубы одноразовых гранатомётов и небольшой потёртый тактический рюкзак. Высунувшись из-за машины, увидел, как из кустов, скрывающих поворот дороги, вывернул джип, раскрашенный в защитные цвета, с ополченцем, стоящим в полный рост в кузове за крупнокалиберным пулемётом, закреплённым на мощной раме.

Машина остановилась, и боец, тщательно прицеливаясь, открыл по нам огонь короткими, скупыми очередями. В корпусе нашего джипа с неприятными хлопками появились несколько отверстий, а земля и грязная вода возле того места, где мы затаились с Ланкой, вздыбилась крупными фонтанами.

Ланка опять вскрикнула, прекрасно понимая, что убить могут-то по-настоящему.

Я, выждав, когда пулемёт замолкнет, высунулся над кромкой дороги, быстро вскинул на плечо трубу одноразового гранатомёта и, взяв чуть левее, нажал на спуск. Ощутимо грохнуло и, шипя реактивными струями, граната, оставляя за собой дымный след, улетела в сторону джипа.

Хлопнул взрыв.

Не попал, конечно, ведь целился в небольшой холм с землёй, возле которого как раз джип и остановился, причём так хитро, что его не сильно могли обстрелять наблюдатели со стороны торков, которые до нынешнего момента оставались безмолвными свидетелями нашего представления. Боец, стоявший за пулемётом, отлетел в сторону, выпал из машины на землю и так и остался лежать.

Осыпанный камнями джип ополченцев, взревев двигателем, резко сдал назад. С него выпрыгнули два бойца, залегли за камнями и стали постреливать в нашу сторону из карабинов. Я тоже несколько раз пальнул в их сторону. Набравшись смелости, они подбежали, подхватили лежащего ополченца, закинули его в кузов джипа и, пальнув для острастки в нашу сторону, скрылись за поворотом.

– Фух, – скатившись к замершей возле воды чумазой от грязи Ланке, выдал я, ободряюще улыбнувшись.

Она, блеснув глазами, в которых светилось неподдельное возбуждение от самой ситуации, снова вошла в роль испуганной генской журналистки – которая приехала писать про зверства роннийских оккупантов – и заговорила с сильным акцентом, прекрасно понимая, что нас могут слышать наблюдатели.

– Лейтенант, что будем дальше делать? Эти звери больше не вернутся?

– Не знаю. Этот район является ничейной землёй, поэтому нужно срочно уходить.

– А машина? В ней мои вещи!

– Жизнь важнее. Берите документы и самое важное, что легко можно унести. До нашего блокпоста отсюда километров десять.

Ланка ещё раз глянула на меня и чуть усмехнулась, на мгновение выйдя из образа. В принципе посмотреть было на что…