Руслан Михайлов - Пылающие дюзы

— Денег у меня вообще нет — со смешком признался я, ставя перед своим первым гостем кружку с горячим кофе. Рядышком опустилась небольшая плоская бутылочка без этикетки — Почти нет.

Бутылочку я поставил неспроста — путем нехитрых наблюдений через камеры открытого доступа Лео быстро вычислил пристрастия сего джентльмена. Индеец Суон предпочитал пойло сходное по крепости и вкусу с ядерным топливом, проще говоря, он любил вкусить местный крепчайший самогон. Почти не фильтрованная жидкость зеленоватого цвета не прельщала своим видом никого кроме алкоголиков любящих что покрепче и подешевле, не обращающих внимания на судороги собственной печени, не желающей плавать в жидком токсичном огне. Учитывая привычки Индейца Суона — завсегдатая дешевых баров — выяснить информацию особого труда не составило. А вот чего я не мог понять, так это прозвища «Индеец» — если свериться с древними картинками из сети, ничего общего кроме длинных и сальных черных волос не наблюдалось. Лицо европейского типа, глаза темные, но подобный цвет встречается у множества национальностей.

— А вот это неплохо, пал! — засипел Суон, мгновенным жестом цапая бутылочку и ловко скручивая пробку — Это дело! Знаешь как правильно с людьми разговор вести.

Я молча улыбнулся, усаживаясь напротив.

Да, мистер Суон набивал себе цену, нарочито играл губами, жевал несчастную пластиковую соломинку, но он имел на это право — он был одним из немногих лицензированных космо-пилотов, что сразу поднимало его на несколько ступенек в местной иерархии. И главное — у него собственный корабль. Это вздымало его еще выше. Общую картину портила лишь хроническая безработица, так что корабль чаще всего стоял на стыковке, каждый день съедая сбережения владельца. Только поэтому у моей затеи есть шансы на успех — в столь тяжелых условиях даже особо неприбыльная работа ценится на вес золота. И Суон это великолепно понимал, раз успел позвонить в течение дня несколько раз.

Отхлебнув горячего суррогатного кофе я блаженно вздохнул, чувствуя, как по пищеводу прокатился обжигающий бодрящий ком. Я окончательно проснулся. Пока я смаковал далеко не лучший суррогат во вселенной, индеец Суон успел отхлебнуть из пластиковой кружки солидный глоток и, не ощутив ожога, дополнил понизившийся уровень кофе изрядной дозой самогона. Не удержавшись, Индеец отхлебнул прямо из бутылки, бережно закрутил ее и, отставив в сторону, вперился в меня заблестевшим взглядом:

— Так что там, пал? Что за работенка наклевывается? Мои рекомендации ты знаешь, но сразу скажу — пятьдесят процентов от общей суммы вперед. Как задаток.

— Двадцать процентов вперед — парировал я — Как задаток. Чтобы ты мог чуть смочить топливом пересохшие баки корабля и запустить двигатели. Ну и отдать накапавшие за стоянку долги, ведь пока не погасишь задолженность, штрафная ведомость не закроется и причальные захваты не разомкнутся. Верно, Индеец? Твой Мустанг заперт в чужом стойле, да?

— Хм…. Так что за работа?

— Надо притащить в ангар корабельный корпус. Из тех, что плавают в космосе на территории отстойника.

Едва не поперхнувшись, дохнув на меня алкогольными парами, Суон не удержался и выпалил:

— С отстойника? Пал! Это же хлам! Там один голый металл! Ничего из начинки! — опомнившись, он тут же дал задний ход — Но дело твое. Я… я просто так думаю, пал.

Собеседник испугался, что я восприму его слова как указание к действию и откажусь от затеи, лишив его работы. Вот только я и без его слов знал, что за «сокровища» дрейфуют в космосе. Станция никак не могла похвалиться доходами и посему если с Невезухи что-либо и выкидывали, то только абсолютно бесполезное. Имейся у нас плавильная печь промышленных масштабов — возможно, разрезали и переплавили бы даже корпуса, но у нас не космо-верфь, а обычная перевалочная станция.

Мысль я озвучивать не собирался. Спокойно кивнул, отпил кофе, отставив кружку вздохнул:

— Знаю — улыбнулся и добавил — Возьмешься за доставку?

— Отчего ж не взяться! Не мое дело, конечно, пал,… но я так понял, ангар ты не для создания оранжереи арендовал.

— Верно. Не для оранжереи. А теперь обсудим все детали. Время деньги, мистер Суон. Я прикинул примерную сумму, пусть не особо высокую, зато я переведу ее сразу по завершению работы, а не стану кормить тебя обещаниями. Сможешь отправиться за корпусом уже сегодня? Точные координаты и описание нужного объекта у меня имеется.

— Сегодня?!

— Сегодня — абсолютно серьезно подтвердил я — Не собираюсь арендовать ангар вечность. Слишком тяжелым грузом он висит на платежной ведомости. Так что корпус должен быть доставлен сегодня и это одно из обязательных условий. Или Мустанг не в порядке?

— Мой скакун бьется в стойле и стучит копытами! Чуток напоить и можно отправляться, пал! Что ж… раз уж такое дело, то можно доставить и сегодня. Так какую там примерную сумму ты прикинул, пал?…

Мы сошлись на девятистах кредах.

И сейчас я шагал по грязным коридорам Невезухи почти полным банкротом. Мне не впервой оказываться на мели, но раньше на меня никто не косился. Новость о «родившемся» на станции настоящем гроссе пронеслась по Невезухе как пожар. Обо мне знали даже дети — что явственно следовало из их широко разинутых ртов и поблескивающих глаз смотрящих на меня с испугом и благоговением одновременно. Гроссов боялись и их же возводили в культ.

А я бы предпочел остаться инкогнито. Если б не острая нужда в деньгах, не согласился бы на подобную судьбу ни за какие посулы. Но сейчас поздно плакать. Свершившееся не обратить. И я постарался создать себе как можно более презентабельный и одновременно грозный вид. Полученный в наследство комбинезон сидит идеально, широкий монтажный пояс перехватывает талию. Причем не какой-нибудь там пояс, а созданный для профессионалов работающих в открытом космосе — подобные спецы собирали космические станции широкого спектра и любые модульные объекты. Обычно подобный темно-серебристый пояс одевался поверх пухлого ремонтного скафандра, но я проделал необходимые манипуляции с длиной, оставив все остальное в неприкосновенности. И получил несколько широких петель и карманов, могущих вместить в себя все необходимое для начинающего гросса: нож, денежные карточки, игольник, открыто висящий на поясе, держась на умном магнитном захвате, который, само собой, обязан быть на каждом монтажном поясе.

Условно боевое оружие я не случайно нес на виду — пусть видят, что я вооружен и готов пустить игольник в ход при первом намеке на опасность. И все равно, несмотря на свой серьезный вид, я держался центральных коридоров, не собираясь срезать дорогу темными закоулками.