Вадим Михейкин - Первый сталкер [litres]

С неба повалил редкий снежок, подул порывистый ветер.

Митяй думал об артефакте в контейнере. Вспоминал события минувшей ночи, наемного сталкера Жекана и незадачливого проводника Марова.

Лишь прошагав пару сотен метров по мерзлой земле, Митяй почувствовал, как напряжение понемногу отпускает. Однако его сменили сонливость и неимоверная усталость.

– Давай отдохнем, – сказал он еще через пару сотен метров.

Привал путники устроили в старом вагончике, который они нашли за оврагом. Здесь было относительно тепло и спокойно, а угли в ржавой бочке говорили о том, что здесь люди были не такими уж редкими гостями. Внутри бродяги обнаружили несколько поленьев и дрова, оставленные прошлыми хозяевами. В Новосибирской Зоне считалось хорошим тоном оставить на привале что-нибудь из своего запаса следующим путникам – иногда это может здорово помочь человеку и даже спасти жизнь.

Здесь же нашлись несколько банок консервов и бутылей воды. Устроив полноценный пикник, сталкеры плотно пообедали и развели костер в бочке. Внутри стало тепло и уютно.

– Поспать надо, всю ночь, считай, на ногах и на нервах, – сказал Газон.

– Хотелось бы, конечно, сперва до Болот добраться, – признался Митяй, сидя у костра. – Но ты прав, сил уже никаких нет.

– Можем по паре часиков подремать. Если хочешь, я первый буду сторожить, – вызвался напарник.

– Давай.

Митяй прижал кейс к себе, рухнул ничком на пустую койку и сразу уснул.

Проснулся Митяй уже вечером. Сам.

Он резко вскочил. Костер в бочке почти догорел, на улице смеркалось.

«Сколько же я проспал?! И где Газон?!

Вещи напарника лежали на сыром матрасе в углу, но самого Газона нигде не было. Сталкер нашарил за пазухой стальной кейс с артефактом.

– Сука, – выругался Митяй.

Он выбежал на улицу и осмотрелся. Никаких признаков присутствия приятеля не было, тот как сквозь землю провалился.

– Газон! – прокричал Митяй во всю глотку.

Ответом послужила тишина. Сталкера охватила легкая паника и чувство тревоги. Он вновь кинулся к вагончику в поисках хоть каких-нибудь зацепок. Не мог же напарник просто так оставить его и уйти в неизвестном направлении, наверняка этому была хоть какая-то причина. Звери? Люди?

И вдруг снаружи где-то неподалеку грохнуло. Да так сильно, что земля дрогнула, а с верхушек деревьев вспорхнули вороны. А после загремели выстрелы.

Громко выругавшись, Митяй вновь выбрался на улицу.

Стреляли где-то неподалеку. И, судя по интенсивности огня, бой велся не на жизнь, а на смерть.

Но хуже всего было то, что среди общей какофонии звучал автомат Газона.

Митяй добрался до места бойни за четверть часа.

Посреди леса было нечто вроде высохшего искусственного озера, от которого осталась вонючая лужа, поросшая камышами и аномальными растениями, которые прежде Митяю видеть не доводилось. Кроме того, здесь все кишело кислотными аномалиями, начиная от тумана и заканчивая шипящими зелеными лужами. Сейчас в этом котловане развернулась настоящая битва не на жизнь, а на смерть. Над котлованом висело пороховое облако, схлестнулись не менее двух десятков человек. Одни оказались загнаны в центр котлована и засели в кустах, а другие наступали на них с противоположной от Митяя стороны. У первых позиция была проигрышной – оказавшись в самом центре булькающей кислотной ловушки, их буквально прижало плотным огнем. Кроме того, дышать ядовитыми испарениями было опасно, и долго сталкеры продержаться не могли. Наступающая же сторона, не жалея патронов, делала все, чтобы противник не смог вырваться из западни.

Митяй следил за битвой из-за холма, ища взглядом Газона, но того нигде не было видно.

И вот, наконец, он засек знакомый силуэт у края обрыва. Человек засел за кустарником и изредка открывал по кому-то огонь одиночными.

Митяй подкрался к нему со спины и резко дернул на себя за шиворот.

– Опа, ливер вылез! – вырвалось у сталкера.

Перед ним развалился напарник.

– Митяй? Ты… здесь?

– Ты какого хрена меня оставил? – злобно спросил бродяга.

– Извини. Я думал, быстро вернусь, а тут вон оно как. Не хотел будить, да ты бы и не проснулся. Спал как хорек.

– Что за кипиш здесь?

– Война. Сталкеры с бандитами сцепились.

– Здесь?!

– Сегодня ночью «Штаб» атаковал Ржавчинник. Бандитов разбили, кто уцелел – бежали на восток. Здесь их решили добить уже сталкеры.

– Сведения откуда?

– Я… говорил кое с кем.

– С кем именно?

– С Рамой.

– По рации или он тоже здесь?

– Здесь. Он попросил меня о помощи. Сперва они погнали бандитов, а потом угодили в ловушку.

– Ты сам здесь что забыл?

– Рама попросил меня убрать их снайпера и дал мне это.

Газон показал на чистенькую, промасленную СВД.

– Помнит, как я стрелков Бурчука перещелкал, – с гордостью сообщил Газон.

– Что еще он сказал?

– Бандитов почти разбили. «Штаб» освободил Ржавчинник, но дальше пока не пошел. Сейчас они там перевалочную базу развернули. Скоро все изменится.

– Усложнится?

– Для нас – да. Если «штабные» получат власть в Зоне…

– Ладно, я понял. – Митяй почесал затылок. – Рама нам вроде все еще друг. Во всяком случае, я надеюсь.

– Вот и я так думаю. Их у тебя почти не осталось.

Эти слова прозвучали как приговор, и Митяй впал в ступор.

– Все, не мешай мне, – сказал напоследок напарник и скрылся за кустами.

Митяй остался на месте.

Ему очень хотелось хоть как-то помочь сталкерам в котловане, но сейчас он был бессилен. Без должного снаряжения и оружия толку от него не было, оставалось только ждать.

После серии выстрелов из снайперской винтовки ситуация в стане бандитов изменилась. Лучшие стрелки погибли, и их строй рассыпался. Это послужило сигналом для бродяг, и те кинулись в контратаку.

Развернулся отчаянный бой. Ни одна из сторон больше не жалела боезапас и не пряталась по укрытиям. Со стороны все это походило на безумие. Ради чего это? Зачем столько смертей?

Прогремели два взрыва, и все прекратилось.

Когда Митяй наконец спустился в низину, он увидел несколько тел в грязных куртках и две неглубокие воронки. Эта картина уже почти перестала удивлять следопыта. Опять смерти, опять мертвецы.

Выжившие подбирали раненых и обыскивали поверженных. Все они были грязные, перевязанные, в рванье и каких-то обносках. Такое ощущение, что они всю эту неделю провели в окопах под артобстрелом. Среди них Митяй увидел Пороха. Был здесь еще и Медведь из группы покойного Данилы. Он пожал Митяю руку, а Порох сухо кивнул, держась, впрочем, как ни в чем не бывало.

– Рад тебя видеть, – честно признался Митяй Медведю.

– Взаимно.

Некоторое время сталкеры стояли в неловком молчании.