Олег Кожевников - Библия выживальщиков: Эпоха выживания. Мародерские хроники. Битва в пути [сборник litres]

Пока Саша принимал передаваемые сверху грузы, мы с Флюром направились к КРАЗу, ведь всех, без исключения, интересовало в первую очередь содержимое цистерны. По пути мы нигде не задерживались и ничего не осматривали. Даже мимо ГАЗ-66, с пулемётом в кузове, Флюр прошёл не останавливаясь. Добравшись до КРАЗа, Флюр каким-то немыслимым образом, в несколько прыжков оказался прямо на цистерне, стоя рядом с выступающей горловиной. Затем, открыв крышку, он заглянул внутрь. Всё последующее походило на весёлое представление, происходившее при освещении моего мощного аккумуляторного фонаря. Увидев содержимое, Флюр подпрыгнул, громко что-то прокричал, потом, захлопнув крышку, исполнил прямо на цистерне какой-то зажигательный татарский танец, чем-то похожий на джигу. Было ясно, что нас можно поздравить с находкой большого запаса топлива. Но я всё равно дождался, когда Флюр закончил бесноваться, и спросил:

– Ну что там, Хан, не томи душу – скажи, не зря мы сюда забрались?

Флюр, с улыбкой глядя на меня, сказал:

– Да ты что, Бать! Тут почти полная цистерна солярки – тонн восемь, наверное. А если ещё и «Урал» поставим на ход и загрузим этим топливом, то нам на фиг не нужна Констанца и её нефтяные терминалы. Тем более там пришлось бы мудрить с перегонной установкой, и, неизвестно, сколько бы мы на этом потеряли времени. Скорее всего, пришлось бы нам летовать где-нибудь в Румынии и жрать местную мамалыгу.

Потом он весело пропел:

Не нужен нам берег турецкий… И Греция нам не нужна!

И, с видом очень довольного собой человека, в два прыжка спустился ко мне. После этого мы, оглядев эту сторону ангара, направились обратно к Саше. Он всё ещё принимал опускаемый сверху груз. Увидев нас, сразу же спросил:

– Ну что там Хан прыгал и кричал, видать, нас можно поздравить?

Вперёд, как обычно, успел вылезти с ответом Флюр:

– Живём, Кот, там соляры – хоть задом ешь! Теперь можно напрямик двигать к Босфору. Чувствую, что всё-таки этим летом мне удастся обмыть свои бедные волосатые ноги в тёплом океане.

Саша хмыкнул и вопросительно посмотрел на меня. Как бы отвечая на этот невысказанный вопрос – что будем делать дальше, я начал распоряжаться и крикнул глядевшим на нас сверху ребятам:

– Всё нормально, топливо здесь есть. Сейчас пускай сюда спускаются Мастер и Граната – они займутся «Уралом», а остальным тут не хрен делать. Теперь у нас новый приоритет – нужно будет откапывать ворота в ангар и разбивать лагерь. Видно, придётся здесь побыть дня три-четыре. Да, и ещё, я здесь тоже не нужен, поэтому подождите немного, сейчас гляну на другую сторону ангара, и меня можно вытаскивать наверх.

После этого, обращаясь уже к Саше, я сказал:

– Думаю, вы тут вчетвером справитесь с «Уралом». Пулемёт пока трогать не надо, главное для нас сейчас – это завести и поставить на колёса «Урал». Кстати, если будет время, поищите ещё бензинчику, наверняка он здесь присутствует, хотя бы в баках грузовиков. А то, чувствую, снегоуборщик и генераторы за это время здорово уменьшат наш запас. Сейчас пойдём со мной, проверим ангар за этим опрокинутым «газоном», а Флюр пускай тут постоит, груз пока принимает, да и спускающихся ребят подстрахует.

Чуть не споткнувшись о большой аккумулятор, который Саша спустил сверху и отставил стоять в стороне, я первым направился в наполовину сплющенный конец ангара. Пробираться туда пришлось между стеной и опрокинутым ГАЗ-66. Когда я пролез в эту щель, увидел, что метров через семь ангар заканчивался выгнутой и прорванной в нескольких местах металлической полусферой. Половина из этих семи метров пути была засыпана снегом, толщина сугроба у самой прорванной стены была метра два, а всё свободное от снега пространство было забито рассыпанными бочками, какими-то банками и двумя цистернами на колёсах, ёмкостью по две с половиной тысячи литров. Одна из этих цистерн, так же как и ГАЗ-66, была опрокинута, она лежала практически вверх колесами, полностью принять горизонтальное положение помешала бочка, лежащая под ней. Дополнительным мазком к этой картине полного разгрома был вид торчащей из-под снежного сугроба части, по-видимому патрульного квадроцикла. Немалый колорит всему этому бардаку придавало освещение – два луча от наших фонарей постоянно перемещались, попеременно озаряя тусклым светом разные участки ангара.

Попробовав двинуть ногой ближайшую бочку, я убедился, что она пустая. Мы убрали все эти бочки и освободили проход к опрокинутой на бок цистерне. Первым к ней приблизился Саша, всё внимательно осмотрев, он повернулся ко мне и сказал:

– Теперь понятна причина, почему в ангаре попахивает бензином. Он вытек из цистерны. Эти обормоты плохо закрыли крышку, и от удара, когда она опрокинулась, открылась защёлка. Так что налицо полная безалаберность служак с этой заставы, так как на самом корпусе я не вижу ни одной пробоины.

Пока Саша освобождал проход к другой, я не утерпел, встал на колени и заглянул в распахнутую крышку этой цистерны. Там было сухо, как в пустыне Сахара, но дух бензина стоял такой, что меня даже слегка повело. Я поспешно вскочил на ноги и поспешил к Саше, который уже залез на вторую цистерну и теперь вскрывал захваченной монтировкой защёлку крышки заливной горловины.

Наконец, с трудом, помогая себе монтировкой, мой неуёмный зятёк открыл крышку и заглянул в цистерну. Потом он опустил внутрь руку с монтировкой, однако практически сразу же выдернул её обратно и начал внимательно оглядывать монтировку, обнюхивать её, даже, как мне показалось, собирался лизнуть кончик этой железки, но потом передумал – наверное, сообразил, что даже при теперешней температуре прикасаться языком к холодному железу не есть хорошо. Он в этот момент очень напоминал кота, который исследует незнакомый, но соблазнительный и вкусно пахнущий предмет. Такое сравнение очень развеселило меня, и я рассмеялся. Саша выпрямился, опустил монтировку, повернулся ко мне и недоумённо спросил:

– Ты что, Батя, какая муха тебя укусила? Сквозь смех я объяснил ему, как он выглядел со стороны. Он ухмыльнулся:

– А ты думал! Не зря же мне в спецуре такую кличку дали – значит, есть за что.

И уже серьёзно продолжил:

– Эта цистерна наполовину полная. Сначала-то я не сообразил, что там залито – запах из предыдущей бочки напрочь отбил у меня обоняние. Но сейчас нос мой вроде бы приходит в норму, и я уже могу определить – здесь залит керосин. Единственно, не могу понять, зачем на заставе столько керосина?

– А что тут непонятного? – удивился я и попытался дать этому объяснение:

– У них же здесь полно дизельной техники, ещё наверняка и электричество они получали от дизель-генератора. А, если помнишь, катастрофа произошла в конце осени, впереди ожидалась минусовая температура, вот они и набрали керосина, чтобы добавлять в солярку – готовить зимнее топливо. Это и для нас очень даже неплохо, сам знаешь, у нас керосина осталось всего-то литров тридцать. Кстати, я вот думаю, эти цистерны нам весьма кстати – если мы срежем их с телеги, то можем спокойно установить в кузов «Урала», и не нужно будет возиться с кучей бочек. Непонятно только, как вытащить цистерны из этого тупика? Наверное, когда откопаем ворота, придётся буксиром тащить всю эту технику наверх. Да! Времени это займёт много, с одним опрокинутым и придавленным стеной ГАЗ-66, наверное, придётся возиться часов пять, не меньше.