Александр Башибузук - Вход не с той стороны [litres]

Утром влили в себя ведро кофе, наскоро позавтракали и тронулись с места. Тропу мы ночью, конечно, потеряли, пришлось мне лезть наверх с биноклем и с каждого холма высматривать дорогу. Безуспешно, клятый приток Замбези под названием Желтая река, как испарился. Впрочем, особо заблудиться я не боялся – идем строго на север, так что куда-нибудь да приедем.

Становилось все жарче, но иногда проскакивал слабенький ветерок, смягчавший духоту. Все вокруг просто кишело живностью. Антилопы разнообразнейших видов, рогачи, еще какие-то незнакомые нам копытные. Больших гиен не видели, но зато наткнулись на целый прайд здоровенных кошачьих, очень похожих на исторически древних саблезубых тигров, причем, кажется, сумчатых.

Словом, едем и едем – «Хамви» исправно везет. Исправно, но, на мой взгляд лузера, он какого-то хрена начал реветь погромче и как-то подозрительно похрюкивать. Я на звания автотехника не претендую, поэтому убедился, что температура масла и воды в норме, топливо тоже вроде не жрет, лампочки на панели не мигают и не пищат, на том и успокоился. Герда знаниями американского автопрома тоже не блистает и ничего дельного подсказать не смогла. Так и катили, пока солнце в зенит не встало.

Одновременно изъявили желание перекусить, заехали на холм, в рощу пальмовидных деревьев и устроили стоянку. Впереди просматривались несколько таких же оазисов, и наконец блеснула водичка, вполне возможно, та самая Желтая речка.

Герда неожиданно вызвалась приготовить горячую еду, а я стянул ботинки и уселся на крыше с биноклем в руках. Благодать. Жена суетится, запахи вкусные, пищевые рецепторы торжествуют, ветерок обдувает… ветерок обдувает…

Стреляют же, мать твою!!! И рядом, пулемет аж захлебывается. Что же ты делаешь, додик, так же клина словить недолго! Ого, еще один вступил, но уже экономно, явно бережет патроны. Автоматы начали постукивать. Что за?..

Неожиданно в просвет между зарослями выскочил длинный внедорожник, вильнул, чуть не перевернулся, но выправился и помчался в нашу сторону.

– Герда, за руль… – рявкнул я и с удовлетворением заметил, что девушка мгновенно юркнула за руль и завела машину. – Умница, девочка…

– Сама знаю, – сварливо отозвалась эстонка. – Ну что там?

– Пока непонятно…

С крыши удиравшего внедорожника, высунувшись в люк по пояс, азартно палил из пулемета импозантный толстяк. Машина подпрыгивала, виляла, белая длинная борода толстяка развевалась, а молотил он в белый свет как в копеечку, куда-то назад. Через несколько секунд стало ясно, от кого они так героически драпают.

На открытое место резво выскочили три разнокалиберных джипа с улюлюкающими пассажирами. Пассажиры оказались совершенно черными, вооруженными донельзя разнообразно и вообще крайне бандитской наружности. Но это как раз и понятно, чай не по Бродвею раскатываем.

С головной машины очень грамотно работал пулемет. Похоже, пулеметчик не хотел уничтожать машину, а только повредить или напугать явно неумелого водителя, пока тот не перевернет машину. И это ему удалось. Джип в очередной раз вильнул, пошел юзом и таки перевернулся, толстяк рыбкой взлетел в воздух и улетел в сухой кустарник. В преследующих машинах радостно взревели и заулюлюкали.

– Э-э, нет, так не пойдет… – Затвор пулемета сочно клацнул, утащив за собой пузатый, длинный патрон.

Так, родные. Мне как бы все ясно и дело совсем не в расовых предубеждениях. Догоняющие, по умолчанию, попадают под раздачу. Ишь что удумали, за бородатыми толстяками гоняться.

В свое время я порядочно настрелялся из КПВТ и ДШКМ [40] ДШКМ – Дегтярева-Шепитального, крупнокалиберный модернизированный – отечественный крупнокалиберный пулемет калибра 12,7×108 мм, принятый на вооружение в 1946 году. и не думаю, что с «браунингом» будет большая разница. Прикинул расстояние, проверил прицел и коротко нажал на гашетку. Длинная туша пулемета отрывисто дернулась, а пули вполне заметно вздыбили фонтанчики перед самым носом головного джипа. Ты смотри, однако не растерял навыки. Ну что, братцы, тут вам и конец пришел.

Следующей очередью с головной машины преследователей сорвало капот, джип круто развернуло, он очень эффектно перевернулся, разбрасывая вокруг изломанные черные тушки, и сразу густо зачадил. Во второй я всадил очередь подлиннее, но повторить веселую картинку не получилось, он, чавкая разорванными покрышками, просто остановился и стал весело разгораться.

Водитель третьей машины, не желая повторить судьбу товарищей, стал на полной скорости разворачивать свое корыто, но плохо сориентировался и вылетел прямо на меня. Я его расстрелял прямо в упор, машину просто разнесло в клочья, даже Герда в кабине восхищенно взвизгнула.

Затем методично выдал по короткой очереди в каждую машину и дал команду выезжать к перевернувшимся беглецам. Не знаю, кто у него сидел за рулем, но толстяк как раз на карачках выползал из кустов и, мотая головой с развевающейся белой бородой, ошеломленно смотрел на учиненный мною разгром. Потом вскочил и спотыкаясь понесся к своей машине. Возле нее на коленях стояла маленькая хрупкая женщина. Увидев бегущего к ней толстяка, она вскочила и радостно понеслась к нему навстречу. Мы как раз подъехали, когда любящие сердца воссоединились. Любящие, несомненно. Они кричали в два голоса, ощупывали друг друга в поисках несуществующих травм и не сводили друг с друга глаз. Я даже чуть не прослезился при виде такой идиллической картинки, потом опомнился и стал натягивать ботинки – война застала меня босиком.

– Выходи давай… – подогнала меня Герда и, взяв за руку, чинно выступила навстречу счастливым спасенным.

Пожилые влюбленные, а им было минимум по шестьдесят лет, наконец-то нас заметили и оторвались друг от друга. Мужчина чинно сделал шаг вперед и, энергично кивнув головой, представился на английском языке:

– Позвольте представиться, граф Рудольф фон Валенштедт, профессор кафедры биологии Петерсбергского университета. Моя жена, графиня Ольга фон Валенштедт, баронесса Вяземская, профессор кафедры ихтиофауны Петерсбергского университета. Горячо благодарим вас за наше чудесное спасение.

Вот тебе новости, целые графья… И похоже, не врут… Мужик толстячок, но статный, стоит как аршин проглотил. Мордочка породистая, нос горбатый и крупный – нагло выдающий пристрастие своего хозяина хорошенько тяпнуть. Ну и борода! Нет, бородища! Ухоженная, белая как снег, да еще разделенная на пробор. А старушка очень миниатюрная, вся такая приятная, чинная и благостная, похоже, в молодости была настоящей красавицей. И русская к тому же…

Мужик еще раз мотыльнул бородищей и вежливо замолчал, давая нам представиться. Я принял тон, тоже чинно кивнул и отрапортовал: