Катэр Вэй - Меня зовут Ворн [publisher: ИДДК]

Выдолбили небольшое углубление, поместили туда тело, сверху уложили камнями. Хуманы затянули мотив без слов. Их многоголосье пробирало до самого костного мозга. Перед глазами Калина мелькали отрывки жизни с кадрами, где Джогу горланил с Лаки песни про океаны и бравых моряков, где он смеялся, подтрунивая над товарищами, его серьезное лицо на собрании перед походом и самый последний вечер у костра. Калин недолго знал этого парня, но и столь кратковременного знакомства вполне хватило, чтобы проникнуться к этому человеку симпатией. Именно человеку, потому что хуманы со своим укладом мальчику показались куда как человечнее, чем те, кого он встречал в чистых землях. Он молча смотрел на холмик, а душу терзали боль и печаль. Каково было сейчас тем, кто знал Джогу всю жизнь, парнишка и думать не хотел. На Кармана страшно было смотреть. Лицо его почернело, осунулось, и без того подернутые белесой пленкой глаза вовсе потухли. Самый натуральный зомби, только что не кидался с целью сожрать.

После похорон все еще раз смазали свои ожоги чудесной обезболивающей мазью, которую Карман сделал из вырезанных у птахи желез. Калин по достоинству оценил крылатую тварь после того, как терзающая его боль утихла. Обожжены оказались все. Телу Джогу досталось больше, чем кому-либо, но ему мазь была уже не нужна…

– Гобла, – тихонько спросил Калин, смазывая свои ожоги, – мы не будем ее выслеживать, чтобы убить?

– Нет – вместо Гоблы ответил его отец. – Сюда тварюга уже не вернется. Память у них хорошая, и где опасно, там кладку она больше делать не захочет. Будет новое тихое место искать лет через пять. Яйца отложила, они все погибли, следующие теперь не скоро появятся.

– А мы все подавили, точно?

– Все, вроде.

– Но вдруг она за нами пойдет, отомстить типа?

– Исключено. Она трусливая и огня боится, знает, что двуногие опасны. Нападает редко, только если вот так, сам угодишь.

– Вдова… Они своих самцов едят?

– Не совсем. Самец помогает плести гнездо, а потом дает себя укусить, после чего самка заворачивает его в кокон. Еда для детей.

Калин вспомнил, как она и Джогу заворачивала, но не озвучил свои мысли, промолчал.

– Ну, что, идемте? – опираясь на стену, поднялся на ноги Карман.

«Совсем старикан сдал», – подумал Калин, с сочувствием глядя в сутулую спину Кармана. Вздохнул и, подхватив свой вещмешок, двинулся вслед за остальными.

Грот предстал перед глазами как сказочный мир совершенно другой планеты. Продолговатый водоем бирюзового цвета отражал светящийся потолок, вода, тихо шелестя, сбегала по стенам, порождая внизу тонкую белую полосу барашков. Крохотные светящиеся насекомые, летающие повсюду, норовили сесть на кожу.

– Ай! Укусила! – Калин размазал по щеке фосфоресцирующее вещество.

– Естественно. Это же комар, – усмехнулся Март.

– Комары? Светящиеся? – Калин, вскинув одну бровь, посмотрел на товарища, как на дурака.

– Ну, да. А какие они еще должны быть? Обычные простые комары. Они любят сырость, живут вблизи водоемов. Если заметил комара, знай, где-то рядом есть вода.

– Угу, – кивнул мальчик, внимательно слушая очередную науку, – учту. А это что? – Ткнул он пальцем в покачивающийся над землей красный огонек.

– А это «кто», – Гобла острием копья легонько коснулся огонька.

Тут же из-под земли, расшвыривая мелкие камешки, вырвалась круглая многоярусная зубастая пасть и вцепилась в наконечник, полностью его заглотив. Поняв, что его жестоко обманули, жирный червь, выплюнув несъедобную железяку, вновь зарылся в грунт и вытащил наружу свой манок.

– Весело тут у вас, – хмыкнул Калин и настороженно огляделся вокруг.

Теперь он старательно обходил красные огоньки и, когда приметил светящиеся цветы, тоже отошел от них подальше, на всякий случай.

– Баюн, – кивнул Март, заметив маневры мальчика. – Правильно, от них держись подальше. В компании они не страшны, но если идешь сам, то лучше обойди.

– Там тоже зубастая гадость под землей?

– Нет. Он сам гадость, та еще. Плюнет иглой, а на ней яд. И пока ты валяешься не в силах шевельнуться, он оплетет тебя всего и начнет медленно вытягивать твою кровь. Питаются они так. Смерть долгая и мучительная, если вытащить некому. Но иглы их для охоты просто незаменимы.

– И не только, – буркнул рядом идущий Гобла.

– Да и это тоже, – хмыкнул Март, поняв, что имел в виду его друг. Ведь задачи у охотника и диверсанта разные, и если у первого цель – животное, то у второго – человек. – А давай-ка вон тот трухнем, – указал он на еще один «букетик».

Вытянув из рюкзака тонкое вязаное покрывало с вывернутыми с одной стороны петлями ниток, Гобла и Март, натянув его с двух сторон, осторожно подошли к растению и накинули сверху, принялись колотить по нему древками своих копий и пинать ногами тут же выступившие из-под земли корневища. Одеяло дергалось и шевелилось, словно под ним билась раненная птица.

– Все вроде?

– Вроде да, – еще несколько раз пнув несчастный куст, Гобла внимательно присмотрелся – покрывало больше не дергалось.

– Снимаем, – осторожно взяв его за углы, сказал Март.

Отошли в сторону, перевернули, словно шкуру гигантского ежика растянули на полу. Цветы на кустарнике поблекли, закрывшись в плотные бутоны, грустно повесив головы.

– Молодой еще, не обиделся, – подметил Март.

– В смысле? – удивился Калин. – Они еще и обижаться умеют?

– А то. Обычно, когда понимают, что их провели, то запах пускают такой… – задумчиво поскреб он небритый подбородок. – Ну… это, как дети обосрались. А он ток головы повесил. Глупый еще, молодой совсем.

Хуманы принялись снимать тонкие иголки, ловко выхватывая их пальцами и складывая в коробочки. Предложенную помощь мальчишки отвергли, сказав, что тащить его потом на себе никто не собирается.

– Ты лучше постой, по сторонам погляди, мало ли, кто подкрадется, а мы тут сами управимся, – примирительным тоном ответил надувшемуся от обиды мальчику Карман.

Провал под ногами круто уходил вниз, но по насыпи из бетонных фрагментов и земли образовался довольно пологий спуск. Халк снял с пояса дохлую крысу, недавно пойманную и убитую в одном из проходов, привязал к ней веревку и, закинув вниз, поддергивая, начал подтягивать ее обратно. Действия кузнеца возбудили мальчишеское любопытство.

– Зачем это? – спросил Калин, следя за процессом.

– Рыбачу, – ответил тот, продолжая свое занятие.

– И?

– Что «и»? Не понял, что ли? Хищника проверяю. Если есть там кто – отреагирует, нет – можно идти, – он в третий раз закинул крысу вниз. – Обычно срабатывает. Редко когда остаются сидеть.

– Не проще крикнуть?

– Не проще. Криком можешь напугать, а тут еда сама пожаловала, доступная, размер малый, кровью пахнет, значит, ранена, слабая. Мало кто устоит перед таким соблазном.