Игорь Вардунас - Слепая тропа [litres]

– Дьявол!

Выбравшись из лужи, он откашлялся и перекатился на спину. Некоторое время лежал, стараясь прийти в себя и перевести дыхание. Потом ладонью вытер воду с бороды и лица. Наглотался… Все-таки наглотался! Проклятая сука вырвала свой смертельный поцелуй. Черт, черт, черт!

Он судорожно нашарил коробочку с медикаментами, которые успел собрать в поход. Конечно же. Ничего. Пусто.

– Вот дерьмо… – Он отбросил бесполезную емкость в сторону.

Так. Соберись, без паники. Еще рано. Глотнул, и что. Может, она и не заражена вовсе. Счетчик молчит. Пока. Но вкус, оставшийся после маслянистой воды во рту, был странным, неживым, а невольное соприкосновение с влагой только еще больше раздразнило измученный организм. Язык словно обернули пленкой. Жажда с новой силой дала о себе знать. Спохватившись, он только тут понял, что оставил отвязанную бутылку на той стороне. Это все усталость, жажда, вымотанность и нервы. Ругаться не имело смысла, ведь винить он мог только себя.

Мужчина поднялся и посмотрел на воду, поверхность которой уже успокоилась и снова приобрела ровный иссиня-черный оттенок. От светофора под потолком остался только куцый полусогнутый штырь с огрызками кабелей.

Сколько же он наделал шума, пока барахтался. Да еще светофор… Хорошо, фонарик не разбил.

Подняв веревку, конец которой лежал тут же – при падении он не выпустил его из рук, – потянул ее, но та не подалась. Видно, зацепилась за что-то на дне или запуталась в останках светофора.

Датчик в кармане комбинезона тихонько щелкнул.

Прислушавшись, мужчина перестал тянуть веревку и кинул взгляд в темноту другого берега лужи, откуда пришел.

Кап… – знакомо отдавалось под сводами. Кап… Смерти было мало. Его снова приглашали напиться.

Кап.

Вдох.

Кап.

Выдох.

Кап.

– Хр-р-р-ш-ш-р-ч-ч…

Не показалось.

Возиться с веревкой не было времени. Он для уверенности подергал ее снова. Один раз, второй. Не дается. Жаль. Делать нечего, нужно спешить, как-нибудь обойдется. Сейчас от его действий зависели жизни многих людей. Да чего там людей – целой общины.

Если еще не поздно. Так, не думать!

Поправив рюкзак, мужчина потрусил вперед, подсвечивая дорогу фонариком. Вскоре мечущееся по асфальту пятно растворилось во тьме.

Лужу, в которой догорала палочка ХИС, с мягким плеском стало пересекать что-то грузное и большое, подмяв палочку под себя и сдвинув в сторону заскрежетавший остов машины.

Брошенный город проплывал где-то внизу.

Медленно. Словно призрак.

Его было почти не различить. Лишь почувствовать. Уловить.

Вдалеке застыли громады небоскребов, шпилями, словно пальцами, стараясь дотянуться до волшебных далеких лучей. Ниже – верхушки ратушей и соборов, многочисленные теле– и радиоантенны, будто разбросанные тут и там морские ежи. Далеко-далеко внизу при желании можно было разглядеть прямые линии улиц и проспектов, закрученные «рогалики» автобанов и даже просторное поле аэропорта с уснувшими на нем самолетами. Все мутное, переливающееся всевозможными оттенками бирюзового, голубого, лилового, синего – там, где свету еще хватало сил бороться с наступающей из глубин непроглядной чернильной тьмой.

Город не был жив, в то же время не был и мертв. Его окутывала тишина, изредка нарушаемая лишь тягучими перемещениями толщи воды. Течений и крупных хищников здесь не было, и стайки рыбок, изредка пугающиеся косяков побольше и покрупнее, спокойно сновали между отражениями силуэтов застывших исполинов.

Как назывался этот город? Как когда-то давно звучало его имя? Какие к нему вели дороги? Сколько было в нем жителей и какими они были – богатыми или бедными, злыми или добрыми… Жили в мире и благополучии, или шли на соседей войной? Был ли это разудалый притон веселых беспечных кутил, а может, напротив, благородная мекка ученых? Какая кара пала на них… Почили они в нищете или под весом собственного величия? Что это был за жребий? Какую карту они вытащили у Судьбы?

Не все ли равно сейчас… В тот миг Конца все были одинаково беззащитны и обречены, всем выпала общая участь. И каждый испил эту чашу до дна, испепеляя рукотворным ядом душу и отравляя тело. Их следов не осталось, имена и судьбы давно забыты. А город – вот он, застывшим мгновением продолжает плыть в вязком течении времени. И как же это завораживающе!

Здесь свободно дышалось. Точнее, она об этом просто не думала. Куда занимательнее было смотреть по сторонам. Разглядывать всю эту давно покинутую, предоставленную себе и времени спокойную красоту. Чарующее обаяние разрушения нестерпимо манило и притягивало. Даже уничтожая, человек умудрился сотворить что-то прекрасное. Вот только увидеть это ему не суждено. Что ж, может, оно и к лучшему.

Девушка посмотрела на свой длинный рыбий хвост, оканчивающийся красивым раздвоенным плавником.

Но почему она здесь одна? Где остальные?

Девушка огляделась. Кажется, она улавливала кавитацию. [7]

Так и есть. Все четче вырисовываясь, к городу приближалась подводная лодка, массивной спиной ловя на себе мерцающие пятна света, словно хищная рыба перед нападением. По очертаниям трудно было определить, какому государству она принадлежала. Да и откуда вообще ей здесь быть? Сейчас?! Кто управлял надвигающимся железным чудовищем?..

Звуки становились отчетливее. Но что это…

С обеих сторон, следуя одним курсом с ней, субмарину окружали русалки, несколько десятков. Будто сияющие, ослепительно, смертельно красивые. И теперь можно было отчетливо различить, что они пели. Тонкие, чарующие голоса мелодично звучали в унисон без единого слова.

Лодка почти поравнялась с ней, и девушка поняла, что должна присоединиться к подругам, но в этот момент словно кто-то постучался в самое сердце. Тревожно озираясь, она посмотрела наверх и различила темное пятнышко на поверхности. Неведомая сила подтолкнула вперед.

Туда!

А там бушевал страшный шторм. Освещавшего подводный город солнца как не бывало. Лодчонка с родителями металась по волнам, с которых ревущий шквал срывал клочья пены. Мама снова сигналила цветастым платком, а отец кричал, сложив ладони рупором.

На этот раз она точно успеет! Должна успеть!

Девушка гребла изо всех сил, сопротивляясь волнам и налетавшему ветру. Но вот из пучины поднялся чудовищный бородач Вильсон с пылающим взглядом и занесенным зазубренным тесаком.

– Нет! Подождите! Не надо…

Капитан с хохотом вонзил оружие в заслонившего мать отца, а Лера вздрогнула и, проснувшись, открыла глаза.

Она лежала в кровати одна. Часы на стене показывали раннее утро, Мигель с остальными давно был на стройке. Приснится же такое. Кошмар с каждым разом становился все красочнее и изощреннее. Когда же он, наконец, оставит ее… Откинув одеяло, Лера села, свесив ноги на пол и потянулась, вдыхая тонкий аромат цветка, кадка с которым стояла на подоконнике.