Сергей Валов - Потерянный рай

— Почему?! — недоуменно сморщила носик Марина.

— Да потому что провела рядом с ним не один год. А хотите, — внезапно, сама не зная почему, предложила Веселова, — я посвящу вас в одну из его маленьких тайн?

— Еще бы!

— Тогда слушайте. Между нами уже давно нечего нет, кроме дружбы и секса.

По началу, еще в кадетке, он питал ко мне очень серьезные чувства. Но я тогда было своенравна, ветрена и глупа. Настолько глупа, что позволила упустить свой шанс. Потом, уже в отряде, Костя встретил и полюбил другую женщину, причем настолько сильно, что, теперь его сердце навсегда принадлежит, только ей. Той единственной, утрату которой он переживает до сих пор…

Иногда я сожалею, что в отличие от него, не способна на такие серьезные и глубокие чувства. Но Костя… Он всегда был не такой как все. Особенный, романтичный, влюбчивый и очень преданный…

— Я бы сроду не подумала! — засомневалась Марина. — Мне показалось, что Ярославцев наоборот: хладнокровный, расчетливый и волевой человек.

— Это на службе. — Возразила ей Веселова и мечтательно прищурилась. — А в жизни… В жизни он именно такой как я сказала. Настоящий «Маленький принц».

— Интересно, — услышанное настолько заинтриговало Поленцову, что она решила выяснить все обстоятельства этой трагической истории: — А вам не составит труда рассказать мне о том, кем была та женщина, утрату которой он не может забыть до сих пор.

— Командиром сводной роты. Нашим первым командиром. Костя в отличие от меня вообще начал службу под ее непосредственным началом. Элеонора была очень опытным офицером да еще к тому же классным психологом. Стоило ей взглянуть на новобранца, и она сразу же определяла, будет ли из него толк. Между нами девочками говоря, я тоже ее боготворила. Она и мне помогла быстро и безболезненно войти в должность.

— Как вы сказали, ее звали?! — попросила уточнить Марина.

— Майор Космической пехоты Богрянцева Элеонора Брониславовна. — Задумчиво повторила Веселова и подвела черту: — Она погибла спустя полгода, после того как они познакомились.

— И что было потом? — поспешила спросить Поленцова, заметив, что Оленька явно не горит желанием продолжать этот разговор.

— Потом Костик просто закрылся. Ушел в себя и больше уже никого не впускал в свое сердце. Одно время я пыталась… Бесполезно! К тому же вы меня поймете, ведь любой женщине, в конце концов, надоедает роль любовницы. А его это устраивало. Поэтому наши отношения стали постепенно остывать и переросли в банальную привязанность… Вы, позвольте дать вам совет?

— Да, конечно!

— Не старайтесь сразу затащить его в постель. Наутро он поблагодарит вас, чмокнет в щечку и адью…

— И все-таки вы сожалеете, что ваш роман с Ярославцевым заканчивается таким вот образом. Я же вижу. — Проявила участие Марина и Ольга так и не смогла понять: игра это или действительно искреннее сочувствие.

Данное обстоятельство настолько обеспокоило Веселову, что та решила больше не откровенничать с ней. Тем более что она и так уже успела наболтать ей лишнего.

И кто знает, какие мысли крутились сейчас в этой очаровательной головке? Поэтому, вновь прикинувшись дурочкой Оленька, вдруг заявила с наигранной беспечностью:

— По Костику я и раньше-то сильно не убивалась, и давно подыскивала предлог, чтобы порвать наши отношения. Так что теперь вам и карты в руки. Смелее в бой! Обещаю лишь маленькую сценку ревности в целях соблюдения видимого приличия. Нельзя же уходить, не хлопнув дверью.

— Замечательно! — обрадовано заблестела глазками девушка. — Я постараюсь! Я очень постараюсь.

— О небо! Ну как же вы все-таки наивны! Нельзя же до такой степени доверятся людям. А вдруг, к примеру, из ревности, я взяла да и разыграла вас. — Веселова обняла ее и прижала к себе. Она прекрасно поняла, что Марина тоже врубила дурака, и решила прикинуться заботливой подругой. Однако юное создание не предоставила ей такой возможности:

— Извините ефрейтор, но кажется вам пора на космодром?! — Марина вежливо освободилась из ее объятий.

— Так точно, товарищ лейтенант. — Загадочно улыбнулась Оленька и, поправив перед зеркалом прическу, вышла из раздевалки.

Де Базиде прискакал к карантинной камере самым первым и теперь, нервно брюзжа себе под нос, нетерпеливо нарезал круги возле входа.

В вопросах соблюдения дисциплины времени он был настоящим педантом и всегда соблюдал «ефрейторский зазор». К тому же щепетильный француз на дух, не переносил тех, кто имел привычку являться минута в минуту. Ну а уж те, кто опаздывал, сразу становились его врагами до гробовой доски.

Веселова, возникнув чуть позже, не стала, как обычно, задирать ершистого лейтенанта и, встав немного в стороне, быстро провела подготовительные мероприятия по санобработке и организации пропускного режима.

Покончив со своими делами, она угостила «Шевалье» фруктовым леденцом, и накоротке обменялась первыми впечатлениями.

А тем временем на космодроме инженерный состав базы с помощью дистанционных роботов уже приступил к демонтажу прибывшего звездолета.

Корабль, с честью выполнивший свою основную задачу, теперь обиженно стонал и содрогался под лазерными резаками облепивших его киборгов. Еще дымившиеся на срезах одноразмерные куски металла загружались на пневмоплатформы и перевозились в один из пустующих ангаров. Там их маркировали и штабелировали, чтобы в дальнейшем использовать для повседневных нужд.

Новобранцы наблюдали за всем происходящим через прозрачный бронеколпак технического ограждения. Им было больно смотреть на то, как безжалостно уничтожается последний мост, связывающий их с прошлой жизнью, ведь в глубине души кое-кто из них все еще надеялся на возвращение домой.

Толпясь в карантинной камере, они непроизвольно сбились в кучу и обеспокоено зыркали по сторонам.

Изредка, когда особенно яркие вспышки от резцов высвечивали их бледные и напряженные лица они становились похожими на бездушных восковых кукол собранных в запаснике какого-то провинциального музея.

— Честно говоря, сейчас им не позавидуешь. На душе скребут кошки, и такое ощущение, словно на твоих глазах сгорает отчий дом. — Полушепотом изрек за спинами Ольги и Мишеля, Ярославцев.

— Полностью с вами согласен командир. Это зрелище действительно не для слабонервных! — поддакнул бесшумно подошедший Бухарин.

Четверка встречающих, не сговариваясь, выстроилась в шеренгу и замерла, в ожидании последующих команд.

Однако Ярославцев не стал торопить подчиненных, и позволил им порыться в собственных воспоминаниях, чтобы еще раз вспомнить тех, с кем они по-братски делили тяготы и лишения своих первых экспедиций.