Алекс Орлов - Граница лавы [litres]

С собой у них имелось два бронежилета, которые они отдали Брейну с Грюном, и лишь после того как те их надели, группа начала осторожное движение по коридору второго этажа.

Они благополучно спустились по лестнице в вестибюль, и в этот момент по радио их попросили задержаться – наружное прикрытие заметило «какие-то непонятки».

Спустя несколько секунд с улицы донесся грохот яростной перестрелки не менее дюжины стволов, но это продлилось несколько мгновений, а затем выстрелы сменились ревом моторов уносившихся автомобилей.

– Можно выходить! – сообщили снаружи, и группа рискнула выбраться на крыльцо, засыпанное кирпичными обломками, бетонной крошкой и кусками пластиковой фасадной отделки.

Припаркованные недалеко от входа несколько автомобилей выглядели как решето. Один дымился и должен был вот-вот разгореться в полную силу. Между тем два бронированных внедорожника, на которых прибыла команда ИСБ, оказались в порядке. Сколы бронекварца на окнах и небольшие вмятины со сбитой краской на корпусах не в счет.

Погрузив пассажиров, командир группы прикрытия приказал гнать как можно быстрее, поскольку злодеи могли вернуться.

– Кто это был? – спросил Брейн старшего, сидевшего на первом ряду.

Тот пожал плечами, не желая лезть в политику.

– А ты что скажешь? – спросил Брейн Грюна.

Тот вздохнул и тоже отрицательно покачал головой.

– Это мог оказаться кто угодно, – вынужденно ответил командир.

– Но разве в закрытом городе могут быть бандиты?

– Бандитов нет, но есть ведомственные интересы.

– Куда мы теперь? – уточнил Брейн, заметив, что в административном квартале они выбрали другой проулок.

– Сейчас прямиком к воякам. Если мы вас потеряем, они нам этого не простят.

Вскоре они подъехали к воротам, и те открылись без промедления – здесь уже ждали коллег из ИСБ.

Машины заехали на территорию, где среди газонов и клумб бросались в глаза четыре зенитные платформы с развернутыми мачтами, на которых тускло поблескивали колпаки антенн и пакеты зенитных ракет. Это оружие было развернуто здесь недавно, и на некоторых плоскостях еще оставалась складская пыль.

Едва внедорожники остановились у крыльца, их тут же окружила местная охрана – с автоматическим оружием и в легких бронежилетах.

Охране ИСБ выходить наружу не потребовалось, да им бы и не позволили. И едва Брейна передали военным, оба внедорожника развернулись и выехали с территории, а Брейна в плотном кольце охраны сопроводили в здание.

Внутри все было похоже на внутреннее расположение помещений корпусов ИСБ, и вскоре Брейн оказался в помещении, очень напоминавшем то, где с ним беседовали «лжевоенные» из «Гивенсайда». Мало того, в этот раз его встретил похожий тандем.

– Я полковник Шульц, представляю военную разведку, – сообщил Брейну худощавый канзас. – А это лейтенант Рум, он представляет наш отдел разработок противодействия.

Брейн поочередно пожал руки канзасу в военном мундире и лейтенанту, облаченному в гражданскую одежду. Как и в случае со лжевоенными, лейтенант выглядел полным и законченным «ботаником». Его рукопожатие оказалось вялым, ладонь была влажной.

«Ботаник» не мог ни на чем сосредоточиться надолго, но не потому, что был разгильдяем, а напротив – он одновременно обрабатывал в уме несколько задач. Брейну были знакомы такие экземпляры.

– Садитесь, майор, наконец-то мы получили возможность поговорить с вами лично.

– А мне сказали, что вы никуда не торопитесь, – с улыбкой заметил Брейн, занимая предложенное место.

– «Безопасники» любят набивать себе цену. Мы же сразу запросили у них встречу с вами, как только получили по своим каналам информацию о вашем предложении. Но они стали вертеть хвостом, придумывая, что бы с нас потребовать за такую услугу.

– Знакомая тема, – кивнул Брейн и осмотрелся. Да, это помещение в точности повторяло то, в котором он находился, когда по корпусу ударили штурмовики.

– Когда противник нанес удар, я уже предполагал самое худшее… – покачал головой полковник.

– Полагаете, они охотились за мной?

– Я не полагаю, майор, я знаю. У нас уже накопилось множество методических разработок, благодаря которым мы установили схемы поведения личного состава под воздействием гальванической массы. Операторы дриллов – не исключение. Чего-то подобного мы ожидали.

– А если ожидали, почему допустили?

Полковник покосился на «ботаника», но тот оставался во власти своих задач, которые продолжал решать, пока его не нагрузили новыми заданиями.

– Не все, что есть у нас в лаборатории, можно ставить на вооружение.

– Кто это определяет? – уточнил Брейн, хотя уже знал, что прямого ответа на этот вопрос полковник, конечно же, не даст.

– Есть военные чиновники, которые ставят ведомственные интересы выше общегосударственных.

– А чем мотивируют?

– Как бы не было хуже.

– Но с такой же формулировкой можно и мою идею завернуть.

– Можно. Но если это что-то особенное… Уж мы постараемся.

– Да, сэр, давайте уже озвучьте вашу идею, хотя бы тезисно, – попросил лейтенант, вынырнув из обдумывания многомерных операторов.

– Ну хорошо. Все дело в эхе от взрывов крупнокалиберных снарядов. Стартуют все единым залпом, а взрываются в разное время. Причем ритмический рисунок взрывов всегда одинаков.

– Может, они проходят разное расстояние? – предположил полковник и посмотрел на лейтенанта, но тот после секундной паузы отрицательно замотал головой.

– Нет, сэр, траектория для всех прописана одинаковая, иначе мы теоретически не сможем добиться нужного ударного эффекта.

– Значит, кто-то траектории этих снарядов намеренно рассогласовывает, – предположил Брейн.

– С нашей стороны их рассогласовывать некому, – пожал плечами полковник. – Команда на залп и программирование наведения производится дистанционно, оператором. При этом после залпа к нам приходит информация о том, с какими параметрами наведения были произведены выстрелы из каждого орудия. Эта информация считывается прямо с датчиков в реальном времени.

– А программы функционирования датчиков?

Полковник посмотрел на «ботаника». Тот потер пальцем переносицу и сказал:

– Теоретически это возможно. Нужно сделать полную проверку, но для этого придется выезжать на батарею.

– Неужели диверсия? – произнес полковник, нервно барабаня пальцами по столу.

– Думаю, я могу внести ясность, – сказал Брейн. – Дело в том, что в тех местах – там, где фронт и гарнизон, – водятся странные животные. Кожекрылые такие.

– Снежные лесмоты, – тотчас добавил лейтенант.

– Ну наверное. Так вот они имеют странную привычку мотаться над лавой, а потом, несмотря на то, что все же возвращаются целыми, вдруг взрываются в воздухе – прямо в полете, с тем же рисунком звука, что и снаряды. И неважно, сколько в стае этих кожекрылов – одиннадцать или пять, они взорвутся одним рисунком. В какой-то момент один, в другой два или три. Но вся стая самоуничтожится одним ритмическим рисунком и за один раз.