Сергей Антонов - Харам Бурум [litres]

– Не зуди, Яша, – не без ехидства улыбнулся ЧК. – С твоими-то связями и аналитическим складом ума такая операция – плевое дело. До сих пор поражаюсь тому, как быстро вы появились в Берилаге. Тут-то ты проявил себя истинным Гудвином!

Берзин сделал вид, что не замечает упреков Чеслава.

– А если по пути карлик сбежит? А как прикажешь его законопатить? Надо еще отыскать подходящий туннель и отправить туда бригаду подрывников! И все на мою голову! Лучше бы ты кончил его сразу!

Разговаривали в лаборатории Корбута. Профессору пришлось на время приостановить работы и выпроводить посторонних, оставив из подручных одного верного Тельмана.

Тот не принимал участия в разговоре и стоял рядом с Вездеходом, которого усадили прямо на пол в углу помещения.

– Ну, положим, я смогу позаботиться о том, чтобы наш маленький друг никуда не сбежал. – Профессор успел облачиться в белый халат и уже наполнял шприц каким-то раствором. – До пункта назначения Вездехода доставим в состоянии овоща. Гарантирую, он не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой, а язык его просто прирастет к небу. Какие проблемы? Размеры подопечного позволяют упаковать его в рюкзак среднего размера.

– Проблемы? – вздохнул Чеслав. – Проблемы в том, батя, что я не уверен в качестве твоих сывороток. В последний раз твое снадобье не очень-то подействовало.

– Я – ученый, а не Господь Бог. Действую методом проб и ошибок. Но в данном случае могу дать стопроцентную гарантию. – Михаил Андреевич со шприцом в руке приблизился к карлику и склонился над ним. – Ну-с, молодой человек, приступим с вашего позволения…

Носов только делал вид, что покорился своей участи. Стоило профессору оказался рядом, как Вездеход саданул его ногой в лодыжку. Корбут взвыл от боли и выронил шприц. Чеслав бросился к карлику, но дорогу ему преградил Берзин.

– Спокойно. У тебя был шанс сделать все так, как положено. Ты его упустил. Поэтому больше не дергайся. Я намерен в точности выполнить приказ товарища Субботина. Вездеход будет замурован живым и…

– Не забывайте, что я должен накачать его под завязку наркотой! – Корбут-старший, прихрамывая и морщась, поднял шприц. – В известном смысле он будет здоров. Физически. Не забывай, Берзин – это тоже приказ Субботина.

– Ахунов, Чеслав! – Берзин решил наконец действовать, схватил карлика за волосы и запрокинул его голову назад. – Помогите придержать чертенка, пока профессор сделает укол!

На этот раз игла вонзилась в вену на руке Вездехода. Он почти сразу обмяк, а затем закрыл глаза и уронил голову на грудь.

– Вот и все, – констатировал профессор. – Теперь он не доставит нам неудобств. Можно хоть на «Полежаевскую», хоть на Луну. Не дернется.

– Отлично. Собирайтесь. А я пойду позабочусь о том, чтобы вашу дрезину беспрепятственно пропустили через станции, где не очень-то жалуют нашего брата. – Перед тем, как выйти из лаборатории, Берзин остановился. – Да. И те, кто будут сопровождать груз на «Полежаевскую», не должны выглядеть как красноармейцы. Одеться надо будет попроще – придется сработать под челноков.

Как и предполагал ЧК, опыт разведчика и многочисленные связи на станциях, принадлежащих самым разным группировкам, через завербованных красными их жителей помогли Берзину организовать проезд группы, которой было поручено исполнения приговора, вынесенного Вездеходу.

Само собой, ни Корбуты, ни Берзин принимать участие в экспедиции не могли из риска быть опознанными.

Два лучших подрывника, Ахунов и пара рослых костоломов в поношенной одежде не вызвали больших подозрений, а тюк, в котором спрятали карлика, ничем не отличался от мешков с привычными грузами – связками сушеных грибов, кусками копченой свинины и канистрами самогона.

Когда дрезина миновала «Беговую», из этого добра мало чего осталось – продукты и выпивка щедро раздавались часовым на блокпостах, чтобы те проводили досмотр груза не слишком рьяно.

На подъезде к «Полежаевской» пришлось спешиться: туннели, некогда подорванные для защиты жилых станций от неясной, исходящей от «Полежаевской» угрозы, были частично расчищены отчаянными сталкерами, но о том, что передвигаться по ним на дрезине, не могло быть и речи.

По мере приближения к цели члены группы, и без того не жаждавшие общения, окончательно замолчали. По стенам, затянутым паутиной, и рельсам, покрытым какой-то бурой пылью, скользили лучи фонариков. Они выхватывали из мрака отдельные элементы безрадостного пейзажа, но не позволяли видеть всю картинку целиком. Темнота словно оставляла людям, потревожившим гробовой покой, шанс самим додумать, дофантазировать то, что ждало их впереди. Мрак и тишина могли не скрывать ничего ровным счетом, а могли быть и ширмой, за которой пряталось чудовище, превратившее процветающую станцию в братскую могилу без тел.

Люди молчали, но догадаться, о чем они думали, было несложно. Путевой Обходчик, Хозяин Туннелей… Образы легендарного существа, расплывчатые и неясные в привычном мире метро, здесь приобретали вполне осязаемые формы.

Обходчик мог поджидать отряд за любым завалом, в любой подсобке.

Справиться с пятью наглецами, посмевшими вторгнуться на запретную территорию, ему ничего не стоило – Хозяин Туннелей ухитрился спрятать в своих темных владениях сотни, если не тысячи трупов…

– Может быть, достаточно? – робко произнес Тельман. – Станция уже близко, а прямых указаний, где искать туннель для карлика, нам не давали.

– Точно, – согласился один из саперов. – Совсем не обязательно проходить через станцию. К примеру, этот туннель лично мне кажется подходящим…

– Ага! Тебе только побыстрее смыться отсюда, – усмехнулся его товарищ. – Боишься, что Обходчик за жопу схватит?

– А ты не боишься?!

Перепалку прервал громкий треск, донесший из глубины бокового туннеля, о котором шла речь. Каждый из пятерых отреагировал на этот звук по-своему. Ахунову, идущему налегке, ничто не помешало рвануть в сторону «Беговой». Подрывники, которым пришлось сбрасывать с плеч рюкзаки, почти не отстали от него. И лишь парочка мордоворотов, отличавшихся замедленной реакцией, остались на месте.

Тельману скоро стало стыдно за свое позорное бегство. Он остановился и, убедившись в том, что из туннеля не появилось ничего, кроме облака пыли, вернулся.

Сразу пять лучей фонариков осветили темноту. В ней не было ничего, кроме отколовшегося от свода бетонного обломка.

– Осмотрите туннель, – приказал повеселевший Тельман. – Мы должны быть уверены, что из него нет второго выхода.

Выхода на самом деле не оказалось. Туннель или был взорван, или обрушился сам, надежно запечатав второй конец глыбами такого размера, что сдвинуть их с места можно было разве что танком.