Катэр Вэй - По дорогам Империи

Наверху зашебуршало, и нечто гибкое полетело вниз. Негромко шлепнулось о стену.

– О, веревка. Отлично. Вот по ней и залезем, – подергал командир висящий конец, проверяя на прочность. Перевел взгляд на неуверенно мнущуюся девочку.

– Не залезешь? – правильно понял он ее замешательство.

Анята отрицательно мотнула головой, перетаптываясь и подпрыгивая на месте в попытке хоть немного согреться. Она дышала на озябшие ладошки, растирая их, постоянно шмыгая носом. Постукивающие зубы при этом лязгали еще сильнее.

Мальчишку тоже давно уже колотило от холода, но не так сильно – ежедневные утренние водные процедуры у колодца все же оказались полезными.

По нашим названиям месяцев, сейчас на дворе стоял сентябрь, но с учетом уральской местности, а примерно туда Взрывник и попал, и изменений климата, днем на улице было довольно жарко, но с заходом солнца резко холодало. В лесу и в светлое время суток дети не особо спарились, а ночью в овраге и вовсе окоченели. Над речушкой клубился легкий туман, изо рта ребят шел пар.

– Высоко, а я рук вовсе не чую, и ноги болят сильно, да колено, что ушибла, когда с камня свалилась. Не смогу.

Калин задумчиво посмотрел на сестру.

– Знаю один способ, но… В общем, помочиться надо на руки и в ляжках погреть, быстро отойдут. Веревкой я тебя обвяжу, той, что из дома взяли, и поднимусь туда. Как скажу, лезь следом, а я подстрахую. Но, руки согреть надо, иначе не влезешь.

– Не смешно, Калин.

– Я и не смеялся. Хочешь тут остаться?

– Ты что, серьезно?

– Еще как. Если не можешь, давай я, ток ты глаза зажмурь и не подглядывай.

– Нет уж, спасибо, я как-нибудь сама справлюсь. Отвернись.

Анята подошла впритык к стене, поглядела вверх, не видно ли ее оттуда Митьку, и, потянув за шнурок, играющий роль резинки и завязанный обычным бантиком в два уха, присела на корточки.

– Ты точно не пошутил? – еще раз переспросила она Калина. Но услышав, как зажурчал повернутый к ней спиной брат, приступила к отогреву рук.

– Ой, как же холодно, – засунула она все еще ледяные ладошки себе между ног. – Не поворачивайся, я еще не все.

Тем временем уже и Калин начал прыгать на месте, махать руками, приседать и кланяться. Руки, и в самом деле, быстро отогревались, вновь обретая чувствительность. Пальцы начали слушаться.

– Кажется, все, согрелись, – сообщила она брату о своей готовности к подъему.

– Так, видишь узлы…

– Да знаю я, как подниматься, сколько раз лазали на деревья по таким веревкам, просто руки сильно замерзли.

– Тогда тут постой, я быстро.

Он дыхнул пару раз на руки, растер их, разгоняя кровь, и, уверенно вцепившись в веревку, пошел прямо по стене.

Именно пошел, быстро перебирая ногами и руками. Девочка уже устала удивляться новым способностям Калина, она просто хотела тепла, поесть и спать. Все остальное было пока неважно.

Митяя обнаружили в очень плачевном состоянии. Бедняге стоило геройских трудов доползти до выхода из пещеры, чтобы скинуть другу веревку. Поэтому Калину пришлось еще раз спускаться вниз, чтобы обвязать окоченевшую тушу животного и, поднявшись обратно, затянуть ее наверх, но до этого ее пришлось тянуть к воде и вынимать потроха, чтобы мясо не испортилось. Это следовало сделать еще раньше, но мальчик не думал, что их путь настолько затянется. Кое-как, но вдвоем с Аняткой справились. Дров в пещере оказалось – кот наплакал, догорали последние, и Калин с ужасом представил, как ему вновь предстоит спускаться вниз, в кромешную тьму, наполненную жуткими звуками леса и эхом, разносящимися по «каньону». Но горящий огонь детям был очень нужен, и пока мышцы окончательно не отказались работать от усталости и холода, мальчик пошел вниз в третий раз. Анята затягивала на площадку очередную небольшую вязанку дров, когда Калин влез обратно и распластался ковриком прямо на пороге.

– Все, я трупик, – буркнул он еле слышно и, раскинув в стороны руки, пролежал так пару минут. Он бы так и уснул, если бы не пинки и уговоры с угрозами заботливой сестры.

Обмазав все раны вонючей, но лечебной мазью, трое ребят полулежали у огня дожевывая небогатый ужин.

– Отец утром придет и заберет нас отсюда, – сообщил Калин с набитым ртом.

Митек перестал жевать и с укором уставился одним глазом на друга.

– Ладно еще, Анятку притянул, ее хоть можно уговорить не рассказывать никому, а батька твой… он же моему все скажет, и что тогда? Не пойду никуда. Я тут жить буду. А нет, так вообще уйду, куда глаза глядят.

– Не дури. Видел бы ты себя… – чуть не сказал «в зеркале», но вовремя прикусил язык. – У тебя глаз заплыл полностью, а второй еле видит, морда вон синяя вся, и ухо одно больше другого, да красивое такое, фиолетовое.

– Очень смешно.

– Больно надо. Ты губу свою не видишь, потому что фингалы мешают, а то таким вареником ток сметану в самый раз черпать из общей плошки.

Митек, смутившись, украдкой глянул на Аняту, но та уже давно спала. Так и уснула на боку, с недоеденной картофлей в руке.

– Зачем ты ее с собой взял? Глянь, как изранилась вся.

– Да я и не хотел брать, но только места этого не помню, а она, как оказалось, знала про овраг.

– Получается, ты рассказал ей про нашу прятанку?

– Нет, она умная, сама догадалась, что ходим куда-то. Подумав, поняла, где примерно находится это место. Вот и пошли вместе.

– А че без батьки сразу?

– Нема их было, но я записку на столе оставил. Прочтет и придет. В ночь – навряд ли, а поутру – так точно.

– А как же он нас найдет?

– Так же, как и мы – по следам.

Митек удивленно посмотрел на товарища.

– Ага, ты еще похвастай, что следы читать умеешь.

– Умею. Но на твои ума много не надо: ты всю дорогу кровищей заляпал.

– Странный ты стал, Калин, прежде не был таким. Хм… – он скосил глаз на труп мягколапа. – Права наша бабка, ты точно с Богами видался. Кстати, вон там и они. Пойди, глянь, можа, вспомнишь чего, или они напомнют.

Калин посмотрел в указанном направлении и только сейчас обратил внимание на саму пещеру. Странная она, слишком ровные стены для пещеры, как покосившийся короб с обгрызенным углом и сдавленной крышкой в той, дальней стороне.

Калин широко зевнул и протер лицо ладонью.

– Посмотрю, чуток вот только полежу… – снова зевнул, удобнее устраиваясь у костра в позе эмбриона, – и… по-смотрю…

Утро

Взрывник проснулся от того, что кто-то тихонько дернул его за пояс раз, другой. Приоткрыв один глаз, увидел косматый силуэт на светлом фоне. Сердце сжалось, дыхание замерло. Мозг взбодрился, моментально вывалив сразу несколько вариантов действий и тут же – вероятных последствий. В то же мгновенье мальчишка подсек стоящего ударом ноги и, перекатившись в сторону, вскочил в стойку, уже готовый биться, зажимая в руке оголенный клинок. Сердце колотилось о грудную клетку.