Катэр Вэй - По дорогам Империи

– Водятся, Калин, водятся, – задумчиво произнес дед. – Откуда же ты умный-то такой на мою голову взялся. Нушик, приведи себя в должный вид и отправляйся к нашему знакомцу за снадобьями нужными. Денег где взять, сам знаешь. И передай ему, если станет драть втридорога, сам шкуру с него спущу.

Нюша кивнул и отправился на второй этаж по деревянным ступеням, слегка поскрипывающим под его весом.

Калин посмотрел на свои окровавленные руки, бездвижно лежащие на коленях, и подумал, что надо бы их вымыть, пока не засохло. Но, наверно, он это подумал вслух, потому что спустя миг дородная служанка уже поставила табурет у ног мальчика, водрузила на него корытце и принялась бережно, кусочком ткани в теплой воде отмывать от крови правую, затем и левую руку. Разомлев от приятных ощущений, Калин вновь погрузился в спасительную сонливость и, не дождавшись окончания процедуры, так и уснул сидя, уткнувшись подбородком себе в грудь.

Норг дернулся в сторону мальчика, но вожак остановил его жестом.

– Спит. А ну, ребятки, снимите-ка меня, а малого сюда уложите, пусть отдыхает.

* * *

«День сейчас, или ночь? Сколько я проспал? Как там Крон, воспаление уже началось?» – поползли сонные мысли в голове Калина.

Открыв глаза, он уперся взглядом в стену, а за спиной полушепотом бубнили голоса. Мальчик хотел уже подняться, чтобы посмотреть, как там раненый, но услышанная фраза, брошенная Свистуном, заставила его передумать и сделать вид, что он продолжает крепко спать.

– Да от пацана давай избавимся, и число ровное выходит, – предложил голос Вити.

Ответом ему было молчание, и лишь тяжелое дыхание Нушика послышалось громче остальных.

– Да не зыркай ты так на меня, дыру прожжешь, – ответил Витя с долей иронии в голосе. – Ну, шутки шутками, а теперь давайте серьезно. Только я один понял, что мальчишку готовил Мастер смерти?

Кто-то сдавленно крякнул. Шорох одежд, скрип мебели – сидящие люди шевелились, меняли позы.

– Ну-у… – подал голос Гриня, – я подозревал что-то, но чтобы Мастер смерти? Не, Вить, ты гонишь. Какой идиот станет ребенка этому обучать, да еще и отпустит потом вот так свободно по Империи гулять? Видал я императорскую элиту и скажу тебе, мелкому до них срать и срать еще. Там такие звери…

– Не о том я, – перебил его Витя. – Странный он, знает слишком много для простого человека, а как для деревенского мальчишки, так и вовсе тут говорить не о чем. А слова эти его? Ты вот знаешь, что такое «антибиотики»? Вот то-то. И я не знал. Понимаешь теперь? И еще, к примеру, ты вот, бывший гвардеец, начнешь махаться с таким же гвардейцем, выучку одинаковую заметишь?

– Еще бы, – тут же ответил Гриня.

– Ну, вот и я замечаю раз за разом, что этого пацана учил наемный убийца. И, Лаки, ты уж прости, но я не удивлюсь, если этот сопляк не просто так к нам прицепился, и не ты его наколол, а он тебя. Думаю, что тут мы оказались не волею случая, а по четко спланированному умыслу. Короче, я предлагаю, пока этот глотов отпрыск спит, спеленать его и допросить, как следует, а после…

Калин услышал характерный щелчок языком.

– Не торопись с выводами, – начал Лаки. – Зачем ему было тащить нас в эту дыру, если его цель – я? Я правильно тебя понял?

– Возможно, не только ты, а все мы, – ответил Витя. – Брать нас приказано живьем. А до Николота отсюда рукой подать.

– Так все же ему нужно в Николот? – спросил Нушик.

– Нужно, – продолжил излагать свои подозрения и наблюдения Витька, – но после нашей поимки. Вспомни, когда в последний раз на Перешейке проводили зачистку? Лет семь назад. И тогда действительно чистили все трущобы, весь сброд, больных и отъявленных нарушителей, а вчера что было? Это не зачистка, Лаки, это самый натуральный отлов конкретных людей, а именно нас и тех, кто так или иначе участвовал в играх. И еще мар этот чертов. Он же так и стоит у дверей, и не отогнать. А за кем ночной мар пойдет, кроме своего хозяина?

– Только за тем, кто подобен его хозяину – за имперским воином, – глухо, как бы нехотя, признал Гриня. – Твоя правда, Витька, я тоже удивился, когда этого зверя у наших дверей увидал, но есть у меня другой подозреваемый в наших бедах. Нушик, ты помнишь, когда мы к Главе уговариваться о проведении игр пожаловали, как он потел и трясся весь?

– Ну, так лихорадило его, – ответил Нушик, – сам же он нам сказал, что болен. Потому и от приглашения отказался, хотя обычно завсегдатаем сидел.

– А мне вот кажется, что не лихорадка тому виной, а обычный страх, – вновь заговорил Гриня, припоминая все детали того дня. – Глаза у него сильно бегали, и все на занавеси свои поглядывал, словно ожидал оттуда чудища кошмарного. А нас спровадил как лихо, припомни? И торговаться, как обычно, не стал, взял сразу то, что первое предложили, и в двери нас пихать, мол, устал он очень. Покой лекарь прописал, уходите, гости дорогие.

– Хм… и верно, – начал вспоминать и Нушик. – Вот сейчас только понял, что меня так напрягало. Там еще кто-то был, точно тебе говорю, и я это почувствовал, но не понял тогда. Вот же, болван я.

Лаки, тяжело вздохнув, удрученно произнес:

– Эх, Бадр, Бадр… Продал, значит, нас, старый прощелыга. Ну, что ж, вот тебе и задание нарисовалось, Витенька. Сходи-ка ты к другу нашему ненасытному, да порасспрашивай его со всем своим умением, кому и зачем мы так сильно понадобились, но только после, когда Крона выходишь. В Николоте ждать вас будем. Думаю, дней через десять загляни к нему на огонек, Крон к тому времени на ноги подымется, уходить проще будет. А про мальчонку ты правильно заметил, я тоже эту выучку вижу, но не мы его цель. Тот несчастный находится в столице, вот парень и рвется туда. И да, Гриня, ты верно подметил, благоволят ему Боги. И нам заодно, покуда мы с ним рядом будем. Так что, советую тебе, Витя, еще раз все обдумать и более внимательно глядеть впредь на происходящее.

И тут раздался стук, торопливый и громкий. Словно стучащий очень спешил войти.

– Кто там? – вежливо спросила служанка.

– Это я – Гобла! Открывай же скорее эту проклятую дверь.

Судя по голосу, Гриня, посмеиваясь, хрюкнул и предположил, что проголодавшийся за сутки мар, видимо, примеривается, с какой части тела несчастного Гоблы начать свой долгожданный обед. Дверь открылась и тут же с грохотом захлопнулась.

– Уберите эту тварь с улицы! – заявил ворвавшийся гость вместо приветствия. – Он мне чуть руку не отъел!

Недавние собеседники заржали все хором. Калин, пользуясь удачным моментом, сделал вид, что проснулся от шума. Поднявшись, он увидел, что у дверей, прислонившись к ним спиной, стоит тот самый ночной незнакомец и испуганно, с примесью злобы таращится на от души веселящуюся компашку.

– Проходи, проходи, – махнул рукой Лаки, приглашая гостя к столу.