Андрей Никонов - Шаг в сторону (часть 2)

- Так что верь во что хочешь, обряды проводи, а храмы строить нельзя. Никакие, - продолжал Белосельский. – Запрещено. Чтобы соблазна не было. В Империи – там посвободнее, но чужие храмы все равно строить не разрешают, только официальных богов.

Про остальные части света я спрашивать не стал, и так информацию получил. Выходит, если перекрещусь, ничего страшного не случится.

- А мы с Милой по разные стороны, выходит, - усмехнувшись, закончил исторический экскурс Ирий. – У меня кормилица, колдовским-то молоком поить нельзя, была набожная, так она с детства мне эти сказки про единого бога рассказывала, так и осталось. Вон, Шушина мать. А сестра, у той со способностями проблем не было, так что семейные традиции чтит. Да, Мила?

Та показала брату язык.

- Так значит, про церковь эту лучше никому не говорить? – уточнил я.

- Да что уж теперь, рассказывайте, - раздался голос из-за кафедры.

На свет вышел высокий, мощного телосложения, мужчина в обычной городской одежде – камзол, свободные штаны, невысокие сапожки мягкой кожи, с короткой бородкой и вьющимися светлыми волосами. Без оружия – ладони он подчеркнуто держал открытыми, чуть разведя руки в стороны.

- Но, - Ирий попытался приподняться со скамьи, что-то мощное удержало его на месте, оранжевые нити вспыхнули вокруг.

- Не бойтесь, я вам вреда не причиню, - пришелец привычно встал за кафедру. – Только чтобы вы сами глупости не сотворили. Вон ваш товарищ спит, и пусть себе. А насчет рассказов не беспокойтесь, тут уже Пограничье, ваши глупые обычаи не действуют.

Ирий достал из-за пазухи карту, сверился.

- Точно, - подтвердил он, - ровно пятьдесят метров от линии.

- Да, - хозяин храма вздохнул, - сюда и ваши бегают, но закона-то не нарушают. Так что нет тут никаких причин что-то рушить. Сами-то зачем пришли?

- Дело у нас тут, - решил взять инициативу в свои руки. – Клад ищем.

- Клад, - мужчина расхохотался, - если бы тут что было, я бы давно нашел. Сто лет, почитай, тут службы провожу, да, кстати, представлюсь, раз уж вы такие невежды и в гостях хозяев не почитаете. Раб божий, а по совместительству барон Пограничья боярин черниговский Савваоф Володимирович Бяконтов.

Мы представились.

- А, так это те Белосельские, которые деда своего обокрали, - проявил удивительную осведомленность Савва. – Про Травиных слышал, да вроде род пресекся давно.

- В Пограничье мы теперь, - скромно уточнил я.

- Это где? А, триста верст за Новгородом, нет, не знаю те места, хотя много где бывал. Там, вроде, чудинцы раньше жили, пока их измененные не схарчили. Далековато забрались, почти к мурманам. В Одина веруешь?

- Нет, - пожал я плечами. – Гностик с уклоном в пастафарианство.

- Ну сейчас молодежь те еще извращенцы, некоторые даже считают, что Земля плоская, а звезды не подобие Солнца нашего, а на небо наклеены, - махнул рукой на мое откровение Савва, показав удивительную для средневековья осведомленность в астрономии. – Послушал бы ваш рассказ, да скоро уже на службу людишки собираться начнут. Давайте, ищите что хотите. а я погляжу, чтобы ничего лишнего с собой не унесли.

И он красноречиво поглядел на покрасневших брата с сестрой.

Ирий быстро оправился от смущения, вскочил со скамьи, достал лист с инструкциями. Я подошел поближе, заглянул через плечо. Клинопись окрасилась красным цветом, а внизу добавился новый абзац.

- На престоле, говоришь, - выслушал зачитанный текст Савва. – Эта кафедра тут стоит со времени основания храма, заклинаний столько, что даже камень небесный ее не разрушит. А у тебя сказано, внутри. Чушь какая-то. Ну давай, ищи, где там твой рычаг.

И отодвинулся в сторону, освобождая место Белосельскому. Тот присел возле кафедры, ощупывая каждый сантиметр поверхности, нажимая на только ему видные точки, прям облапал камень снизу до верху. А вот я сразу нашел то, что нужно.

Барельеф, идущий по верхнему краю, наглядно показывал сошествие Вифлеемской звезды. Семиконечной. А чтобы тупой какой сразу понял, что это, фигурки волхвов, схематично выполненные в виде клинописи, обьясняли, что с этой звездой делать.

Я достал из кармана брошь и под недоуменными взглядами зрителей приложил к звезде, состоящей из семи исходящих из одной точки лучиков, повернул немного, совместив концы броши с лучами, надавил.

Раздался скрежет. Верхняя часть кафедры, прямо по границе барельефа, разьехалась в разные стороны, освобождая нишу, в которой лежал лист бумаги. Практически такой же, как и тот, который Ирий держал в руках. И который рассыпался пеплом, стоило новому листу появиться на свет.

- Ты когда догадался? – Хомич положил баранью косточку на тарелку, скептически оглядел вымазанные жиром пальцы, чуть дунул на них, очищая.

- А вот когда он, - я кивнул на лыбившегося Силу, прихлебывавшего пиво, - кристалл зарядный на стол положил. Словно знал, что понадобится. И еще раньше сомнения были, когда выспрашивал, будто угадывал, что скажу.

- Прокололся ты, Сила Гранович, - рассмеялся библиотекарь. – Вон как тебя юнец раскусил, а племянники-то твои, тюфяки тюфяками, проглотили что дали и еще добавки ждут.

- Так парень из Пограничья, - Сила развел руками, - как там у вас, Марк – никому не доверяй, ничего не опасайся и просьбами не докучай, сам свое возьмешь, да?

- Примерно так, - согласился я.

- Так да не так, - Модест Всеславич развалился в кресле, взял чашку кофе, принесенную Шушем, отпил. – Ох, хорош кофе, сманю я к тебя слугу, такой должен в княжьем дворце жить, а не боярину прислуживать в этой лачуге.

Я оглядел залу – лачуга как лачуга, по мне так хороший дом. Отремонтировали травинское подворье на совесть, и всего за две недели – новые дубовые полы, кожей и камнем отделанные стены, хрусталь и золото. Дорого и богато. И, как ни странно, удобно. Еще позавчера здание напоминало муравейник, не меньше сотни человек прибивали, докрашивали, расставляли мебель, застилали кровати, клали черепицу на крышу и ровняли дорожки – все одновременно. А сейчас – вполне пригодный для жизни особняк с небольшим уютным парком.

- Шучу, шучу, - Хомич отсалютовал кружкой, - отличный дом, раньше похуже был, попроще, а ты, я вижу, не поскупился. И где только деньги взял, банкир мой волосы рвет на своей толстой заднице при мысли, что хоть и невеликие, но богатства мимо него проплыли. Ох, невеста будет довольна.

Я поморщился – прямо по живому режет, гад. Неделя до свадьбы осталась, или как тут ее называют, обряда. Ну да брак как не назови, он и есть брак. Радует только, что осенью моей будущей женушке в университет, а там четыре года безвылазно сидеть, первый год вообще почти за стены не выпускают. Отношения – они вдали друг от друга, как известно, только крепче становятся.