Макс Глебов - Запрет на вмешательство [СИ litres]

– Тут ты прав, Нагулин! И даже сам пока не понимаешь, насколько прав! Где и под чьим руководством ты освоил противотанковое ружье «Панцербюксе-38»? Только не надо рассказывать мне байки, которые ты втирал сержанту Плужникову – здесь с тобой работают на совершенно другом уровне. По словам сержанта, подтвержденным показаниями пленного, ты владеешь этим оружием на очень высоком уровне, что невозможно без длительных тренировок. Отвечать! Быстро!

– Есть отвечать, товарищ капитан! Обращаться с оружием меня учил отец…

Кулак капитана рванулся к моему лицу с весьма впечатляющей для местного жителя скоростью. Чувствовалось, что у особиста было непростое детство, и ему не раз приходилось участвовать в различных потасовках. Однако сильный и хорошо поставленный удар капитана пришелся в пустоту – я успел сместиться вправо, уходя с линии атаки.

– Прошу меня дослушать, товарищ капитан, – произнес я, глядя на особиста, несколько озадаченного своим промахом, – Мой отец – единственный человек, который учил меня обращению с оружием, но, видимо, у меня к этому делу талант. Я могу это доказать.

– Каким образом? – мрачно глянул на меня капитан, начавший было выходить из-за стола, но остановившийся после моих слов.

– Дайте мне образец иностранного стрелкового оружия или какой-нибудь редкий отечественный экземпляр, с которым обычный красноармеец, то есть я, сталкиваться раньше не мог. Я разберусь с ним за несколько минут и смогу стрелять из него намного точнее любого другого бойца.

– Ты предлагаешь мне устроить тир под носом у немцев, Нагулин? – зло усмехнулся капитан, – Да и где я тебе возьму такое оружие в тылу врага? Немецкое, сам понимаешь, для проверки не подходит, а другого иностранного, извини, не имеется. Время тянешь, паскуда?

– Зато у меня такое оружие есть, капитан, – раздался чуть хрипловатый голос из-за перегородки.

Дверь во вторую часть блиндажа с легким скрипом открылась, и в комнате появился уже немолодой офицер в чине подполковника. В руке он сжимал пистолет, который вычислитель немедленно распознал, как «Лахти L-35». Да, действительно экзотическая штука для этих мест. Откуда только товарищ Лиховцев его выкопал?

– Трофей, еще с финской кампании, – словно услышав мой немой вопрос, пояснил подполковник, – Ну что, боец Нагулин, у тебя три…, хотя ладно, пять минут. Патроны, ты уж извини, я тебе не дам, но если разберешь-соберешь и объяснишь, зачем какая деталь нужна, считай, один вопрос ты снял.

Судя по хитрой ухмылке Лиховцева, была в конструкции этого пистолета какая-то заковыка, на которую подполковник надеялся меня поймать.

– Разрешите, товарищ подполковник? – протянул я руку к оружию.

– Бери, за тем и принес.

Я взял в руки с виду грубовато сделанный пистолет, внимательно осмотрел детище финского оружейника Аймо Лахти и приступил к его разборке. Для начала оттянул пальцем защелку на нижней части рукоятки и извлек магазин на восемь патронов, пустой, естественно. Вновь изобразил сосредоточенное изучение незнакомого оружия, опустил вниз найденный на левой части корпуса стопор, отделил от рукояти блок ствола, сдвинув его вперед, и обратным движением извлек из него затвор. Дальше я снова ненадолго впал в задумчивость, рассматривая частично разобранный пистолет. Собственно, для неполной разборки осталось извлечь небольшой П-образный замыкающий блок, что я и проделал на глазах поскучневшего особиста и явно заинтересовавшегося моими успехами Лиховцева.

– С неполной разборкой, как я понимаю, все, товарищ подполковник, – доложил я, – Если будем делать полную, то мне понадобятся соответствующие инструменты.

– Полную разборку делать не будем, но ты должен ответить мне на один вопрос, – внимательно посмотрел на меня Лиховцев. – Вот эту полукруглую деталь видишь? Что это и зачем она нужна?

Я с минуту вертел в руках раму со стволом, внутри которой на подпружиненном штифте крепилась указанная подполковником полукруглая штуковина сложной формы с множеством вырезов и канавок.

– С финской, говорите, привезли, товарищ подполковник? – уточнил я у Лиховцева.

– Ну, да, с финской. С убитого офицера бойцы сняли у озера Толвоярви, – по лицу подполковника пробежала тень. Видимо, воспоминания о тех днях были для него не слишком приятными 1 1 Сто тридцать девятая стрелковая дивизия участвовала в Советско-финской войне, действуя на правом фланге 8-й армии в районе озера Толвоярви. Наступление дивизии закончилось неудачей, и она была вынуждена отступить на восток в район озёр Вегарусъярви и Салонъярви, где и встретила конец войны. .

– Тогда понятно. Пистолет этот, судя по всему, разрабатывался специально под условия крайнего севера, потому что надежности всех узлов и механизмов, а также защите от грязи и низких температур конструктор явно уделял повышенное внимание. А деталь эта нужна для ускорения отката затвора – это повышает надежность срабатывания автоматики при стрельбе в тяжелых погодных условиях.

– Ни хрена себе… – подполковник явно был поражен до глубины души, и пока я в обратном порядке собирал пистолет, лишь молча наблюдал за моими действиями.

– Отпусти его, капитан, под мою ответственность. Боец и впрямь уникальный, и мне такой в полку до зарезу нужен, особенно сейчас. Верни ему ту немецкую пушку и вместе с остальными, кто с ним был, выдели в распоряжение штаба. Это, считай, наше единственное серьезное противотанковое средство на данный момент. А проверить остальные его слова ты еще успеешь, когда к своим выйдем.

– Товарищ подполковник, – возмутился капитан, – сержанта разрешите у себя оставить? Он из войск НКВД, а у меня людей не хватает.

– Сержанта забирай, – отмахнулся Лиховцев, – Все, Нагулин, свободен.

Подполковник собрался было уже вернуться в свою часть блиндажа, но я не мог отпустить его просто так.

– Товарищ подполковник, разрешите доложить?

– Что у тебя, Нагулин? – обернулся командир окруженцев.

– Товарищ сержант наверняка сообщил товарищу капитану о том, что я могу слышать работающие моторы и другие звуки, сопровождающие передвижение войсковых колонн, с гораздо большего расстояния, чем большинство людей.

Лиховцев бросил взгляд на капитана, и тот молча кивнул.

– Продолжай, – разрешил мне подполковник.

– В ожидании своей очереди на допрос я внимательно слушал, что происходит в окрестностях нашего леса. Лагерь в основном спит, канонада тоже стала ночью не такой громкой, и в редкие моменты затишья я отчетливо слышал, как по окрестным дорогам к нашей позиции подтягиваются немецкие войска. Тяжелой техники я услышал немного, но, как минимум, три танка в одной из колонн шли. Остальное – в основном грузовики. Всего, по моим прикидкам, к нам выдвинулся усиленный пехотный батальон. С рассветом пехота начнет прочесывать лес. Если они натолкнутся на серьезное сопротивление, сразу прекратят продвижение, но контакт разрывать не будут, а дальше вступит в дело артиллерия, минометы и, возможно, те бомбардировщики, которые уже отметились здесь вчера вечером.