Мария Галина - Избранные произведения в одном томе

Сердце у Тэша глухо стукнуло, когда он бесшумно поднялся и дотронулся до «плеча горца.

— Торран!

Тот сразу проснулся и недоуменно уставился на Тэша.

— Что же это я? — растерянно пробормотал он. — Что происходит?

И тут же, сориентировавшись и заметив лившийся из-под земли свет, сказал:

— Так. Надо будить остальных. Картли, эй, Картли, проснись!

Астроном вздрогнул и стянул куртку с головы.

— Простите, — произнес он, виновато моргая. — Я ведь не собирался спать.

— Никто не собирался, — ответил Торран. — Нас всех что-то вырубило. Ты видишь это?

Астроном огляделся по сторонам и, помявшись, ответил:

— Есть такие предания. Про полые холмы. Иногда, во время слияния двух лун, они открываются. Но входить туда нельзя. Можно пропасть навеки.

— Там кто-нибудь живет?

— Ну… лесной народ. Но это бредни, Торран. Сказки.

— А это тоже бредни? — спросил Торран, указывая на подножие холма.

— Это… — проронил астроном, близоруко вглядываясь во тьму. — Не знаю, правда, не знаю.

Мимо Тэша скользнула серая тень. Он отпрянул, но это был всего лишь Куэ. Хвост лемура был оттопырен, шерсть стояла дыбом.

— Торран, там такое делается! — воскликнул ночной бродяга. — Там идет такой процесс! Такой разнообразный штук!

— Какой еще процесс, ты, четверорукий? — устало произнес Торран. — Ты хоть раз можешь напрячься и в виде исключения изложить что-нибудь нормально?

— Я думаю, это и есть то, что на самом деле, Торран, — вполне серьезно объяснил Куэ. — Не то, что сверху, а то, что снизу.

— Ясно! — обалдело принял его разъяснения Торран. — Тэш, ты хоть понимаешь, о чем он?

— Кажется, да, — за Тэша ответил Картли. — Кажется, я понимаю. Я думаю, он имеет в виду, что все, происходящее в джунглях, является результатом каких-то глубинных процессов. Возможно, сейчас мы как раз наблюдаем один из них.

— А почему другие экспедиции этого не видели? — брюзгливо спросил Тэш.

— Другие не заходили так далеко, — сохраняя прежнюю серьезность, ответил Куэ, — они все отважно и предусмотрительно погибали раньше.

— Мне кажется, нужно спуститься и посмотреть, что же там происходит? — предложила Кироэ. — А то мы никогда себе не простим, что пропустили такое зрелище.

Торран сдался.

— Ладно. Если вы все решили, как выражается Куэ, отважно и предусмотрительно отдать концы, валяйте, суйте голову в пекло. Танг, Тар-Лоо, может, хоть вы окажетесь умнее?

Танг взглянул на него непроницаемыми глазами.

— Я очень хорошо чувствую, что там что-то происходит, Торран. Но я это чувствую все время.

«Танг обладает зачатками телепатического восприятия, — подумал Тэш. — Должно быть, он уже давно улавливал какие-то сигналы».

Они осторожно начали спускаться с холма, держа наготове еще сохранившие часть энергии лучевики. И, как выяснилось, вовремя. Холм начал дергаться у них под ногами, точно гигантское животное, пытавшееся стряхнуть с себя назойливых насекомых. Южного склона холма не было.

Он был словно срезан ножом. И там, внутри, под высокими сводами, струился мягкий переливающийся свет.

— О Господи, — пробормотал Тэш. Это не был маленький народец из легенд и преданий. Это было бог знает что.

Он как будто заглядывал во внутренности гигантского животного или в недра сверхсложной лаборатории, где уже невозможно отличить живое от неживого. Тут все дышало, пульсировало. Из протянувшихся по внутренним стенам холма слабо светящихся розоватых трубок толчками выплескивалась какая-то серая масса, которая, переваливаясь за пределы открывшегося в холме отверстия, расползалась по земле, приобретая странно знакомые очертания. Тэш пригляделся: она превращалась в траву, в стебли, в мелких юрких насекомых, которые тут же суетливо разбегались прочь. С потолка открывшегося их глазам тоннеля срывались бесформенные комки грязи, шлепались о грунт и постепенно приобретали форму животных — больших и маленьких, которые тут же, выбравшись из этой гигантской плавильни, уносились в разные стороны. Холм был гигантской биологической машиной, неустанно лепящей жизненные формы, а может, и не один этот холм. Каждая кочка, каждая возвышенность в джунглях была сетью живых фабрик, выпекающих и выбрасывающих из себя на свет Божий — что? Продукцию? Отходы производства? Или отходы жизнедеятельности гигантского организма, которым в действительности эти джунгли являлись. Не удивительно, что, по словам астронома, живые существа в джунглях действовали как одно целое — они и были единым целым. И, как любой целостный организм, джунгли отторгали любое попавшее в него инородное тело — инстинктивно и безжалостно, уничтожая его, подобно тому, как лейкоциты уничтожают попавшую в человеческий организм болезнетворную бактерию.

— Ладно, — первым пришел в себя трезвомыслящий Торран, — что толку здесь болтаться. Пошли отсюда скорее.

— Погоди, — возразил Картли, — если это и вправду… если это и есть настоящие джунгли, может, нам проще пробираться к нашему конечному пункту там? По внутренней системе?

Тэш отрицательно мотнул головой.

— Сама по себе идея неплохая, — сказал он. — Но мы хоть немного, да знаем о том, что происходит снаружи. Мы знаем, чего там следует опасаться. А что делается внутри? Да, может, эта штука тут же пустит нас в расход, чтобы построить из наших тканей что-то новое.

— Дело не только в этом, — добавил Тар-Лоо, с любопытством вглядываясь в недра живого холма. — Мы не знаем, когда и где откроется новый выход. Мы можем бродить там вечно — без воды и пищи, кстати. Во всяком случае, без привычной пищи. Ты что, будешь есть эту штуку?

— Я не возрадован туда лезть, — поддержал его Куэ. — В оборот, я рожден жить на деревьях.

— Картли, они правы, — сказал Торран. — Дело даже не в том, что мы не знаем, по какому принципу эта штука открывается и закрывается. Это и вправду здорово похоже на живое существо. И я добровольно не полезу к нему в глотку.

Картли вздохнул.

— Как ни странно, — заявил он, — там, внутри, возможно, безопаснее, чем здесь. Это живое нечто может распознавать чужих только на поверхности — там, где есть риск встретиться с ними. А его внутренние органы могут быть не защищены системой отторжения.

— Картли, — сказал Тэш, — а каким образом ты перевариваешь пищу? Объясни-ка мне, что с нею при этом происходит?

— И в самом деле, — подхватил Тар-Лоо. — Представь себе, что мы попадем ему в желудок.

— Я думаю, — продолжал упорствовать Картли, — что вы рассуждаете слишком примитивно. У него может не быть желудка, в нашем понимании. То, что оно и вправду живое, на самом деле ничего не значит. Ну ладно. Не хотите — не надо.

Они отошли от холма, который все еще подрагивал крупной дрожью, спазматически выбрасывая из себя новорожденных обитателей джунглей.