Владимир Ильин - Напряжение на высоте [СИ]

Словом, Ника там уже была. Меня положили рядом и унеслись во двор.

Кота Брунгильда выплюнула подальше внутри своей конуры, после чего с довольным видом устроилась под моим боком, уложив морду на лапы и выглядя абсолютно счастливой. Вечерело.

— Аээхдыы, — произнесла Ника виновато.

Я повел языком, с радостью отмечая возможность невразумительно мычать. А еще слегка начали двигаться пальцы рук.

«Прекрасная первая брачная ночь!» – раздраженно выразился я, но на мои звуки одобрительно гавкнула только Брунгильда.

Зато теперь мы могли с Никой смотреть друг на друга и выяснять отношения. Правда, минут через пять помирились и смотрели уже влюбленно и чуть виновато.

А затем мир шарахнуло сверху так, что я на мгновение потерял зрение. Продавившаяся земля завалила вход, а бетонная плита над нами покрылась сеткой трещин, скрывшись в поднятой пыли.

Жалобно скулила Брунгильда; шипел, пытаясь кого-то поцарапать, кот. От земли же над нами стал пробиваться ощутимый жар – сначала просто теплом, потом удушьем, пробирающим почище натопленной бани. И только отвод в метро давал шансы не сдохнуть. Впрочем – покосился я – его практически завалило, оставив щели в сломленной пополам бетонной плите с торчащей арматурой.

Затем жар сменился холодом – лютым, с корочкой на веках и видимым дыханием. После чего удар повторился, замуровав нас от выхода окончательно.

Не сразу тишина ощутилась тем самым моментом, когда все завершилось. По-прежнему скулила Брунгильда и топорщил шерсть кот. Но прошла уже вечность длиною в половину часа, и никаких новых атак я не ощущал.

Что, впрочем, не означало немедленного желания выбраться – не стоит забывать о возможной команде зачистки. К тому же, воздух был, язык перестал ощущаться онемевшим и даже руки обрели подвижность. А еще рядом была любимая девушка, которая точно никуда не сбежит.

— Руки, — возмутилась Ника на мои посягательства.

— Дорогая, я в кои то веки муж!

— Здесь, под завалом?! — возмущалась она.

— А как же дух романтики?

— Рядом с котом и собакой?!

— Они отвернутся.

— Я так не могу! — категорично заявили мне.

Вздохнув, нащупал Машка и отвернулся к Брунгильде.

— Максим, ты спишь? — спросила в тишине Ника.

— Кота глажу. Ему страшно, — буркнул я.

— А ну! Меня гладь. Мне страшно.

Что, собственно, делать оказалось куда интересней. В конце концов, должна же быть у нас хоть какая-то брачная ночь!..

Но стоило продвинуться к ней, как сверху предательски заскрипели камнями. А затем и вовсе по-хамски впустили в наш уютный уголок свет полной луны!

— Господин, я так рада, что вы живы! — размазывая землю по лице, плакала от счастья та самая китаянка, которая так удачно свалилась в Москву-реку парой дней раньше.

— Пошла вон! И камни обратно верни! — зашипели мы на нее хором.

Короче, все равно пришлось выбираться. Тьфу! Все же хорошо было!

Ну а сверху, за выжженным кратером, которым некогда был мой дом, за оцеплением из алых лент, в свете огней скорых и полиции, нас уже ждало огромное количество людей, радовавшихся нам, как родным. Даже сильнее, чем родным. Потому что лютовавший не так далеко глава клана Шуйских на полном серьезе желал кого-нибудь повесить.

— Живой, скотина, — оглядел Шуйский меня с ног до головы, после чего прижал к груди и обнял.

— Вот он – читал мое досье, — пережив спонтанные чувства, деловито объяснял я супруге. — Никогда раньше не виделись, а какое доброжелательное отношение!

— Максим… — словно не слышала меня Ника, глядя на коричневый пепел в кратере. — А давай, если у нас будет сын, назовем его Вениамином?

Сердце кольнуло. Еще и от того, что кратер имел вполне читаемый рельеф – с серьезным уклоном напротив того места, где мы были.

— Давай.

Нас побеспокоили через десяток минут молчания.

— Максим, вас к телефону, — пробрался ко мне княжеский порученец. — Его сиятельство разрешил. Говорит, важно.

Я принял трубку.

— Максим, слышишь? — произнес знакомый голос. — Это – не я! Слышишь!!! Это – не я!!!

— Мои условия вам все еще интересны, — ответил я князю Черниговскому.

— Я не знаю, как у тебя получится… Но я хочу, чтобы наши юристы встретились.

— Вам позвонят, — положил я трубку.

— Я видела призраки, — шепнула китаянка из-за спины, заставив вздрогнуть.

— Ты еще тут? — возмутилась Ника.

— А я теперь от вас никуда не уйду, — нахмурилась она. — У меня миссия.

— Оу, миссия… — вздохнул я.

— Она мне не нравится! Пусть она уйдет! — требовала невеста.

— Не прощаюсь! — гордо подняв подбородок, убежала китаянка по своим делам.

Еще и оттого, что к ней направилась встрепенувшаяся и только сейчас отреагировавшая на постороннюю княжеская охрана.

Ника же осталась недовольно шипеть.

— Ты погоди, — успокоил я невесту. — Кто знает? Быть может, имя для дочери нам тоже выдумывать не придется.

— Собака! Собаку держите! — охнули где-то позади, за скорыми.

Там отчего-то тоже решили обследовать пострадавших домашних животных – хотя что им будет, у Машка вон в ошейник такого накручено, что окрестные собаки гавкать боятся…

— Бруня, сюда! — строго произнесла Ника.

И даже радовалась какое-то время, с гордостью глядя, как несется к ней огромная собака. А потом с разочарованием вздохнула, когда Брунгильда пронеслась мимо, прямо в пыль и пепел пережженной земли.

— Переживает, — грустно констатировала жена. — Они ведь территориальные, а тут дом сожгли…

Собака действительно смотрелась смятенной – то срывалась к краю, то вынюхивала что-то в центре, то вновь мчалась странными зигзагами, жалостно поскуливая. И ладно бы обычных размеров – но в холке она была мне по пояс. Так что зрелище было печальное и тоскливое.

Пока Брунгильда, наконец, не остановилась в дальнем от нас пятачке, громко гавкнула и принялась зарываться лапами в землю. Громко лаять и снова рыть.

— Нашла что-то? — еще не понимая, произнесла Ника.

Но люди из поисковых групп, что были к собаке ближе, уже со всех ног неслись к находке – опережая вскочившего и рванувшего вперед меня.

— Веня! — охнула жена и опрометью понеслась за мной.

— Тут труп, — чуть не сбила меня издали тусклая фраза.

— Уберите собаку, я проверю, — не верили ему.

— Не чувствую жизни, — ответили ему холодным тоном специалиста.

И вся суета разом остановились.

Я раздвинул вставших полукругом людей, пробираясь ближе. Посмотрел на перекрученное тело, сломленное, будто игрушка. Обнял и прижал к себе Брунгильду, приседая с ней рядом и удерживая ее.

Рядом замерла Ника и с болью в глазах до крови прокусила нижнюю губу.

— Тело мы забираем, — вздохнув, обозначил мужчина в белой форме медика.