Сергей Барк - Бог [СИ]

Ас не торопил меня. Затем, медленно развернувшись ко мне лицом, он прикрыл глаза.

— Еще, — очень тихо.

И я послушно прошелся по его торсу, напоминавшему вырубленные в скале ступени, по его плечам возвышавшимся двумя крутыми холмами.

Чуть приоткрыв глаза, так что сквозь мягкие ресницы светилась голубизна, отражая блики воды, он опустил руки мне на пояс и осторожно, чтобы не напугать, притянул ближе.

Я не вырывался, но смотрел прямо на Аса, пытаясь разглядеть знакомый холод лазурита.

Он наклонился, сердце забилось быстрее. Но. Я себя контролировал. Испортить все сейчас, выдать свои чувства… и, может, я больше никогда не увижу его.

Его губы были свежими и прохладными, не такими требовательными как раньше. Его ладони медленно гладили мои плечи, спустились на бока, еще ниже, на ягодицы. Меня потянуло и прижало к этому невероятному телу. Язык проник внутрь, углубляясь, нажимая. Бедром я чувствовал его затвердевшую плоть.

Локи, это ты?

Оторвавшись от моих губ, он тяжело дышал, крепче сжимая мои ягодицы. Глаза темные, он хотел меня. Свои собственные руки я обнаружил у Аса на груди.

И когда я успел?

— Давай, уединимся ненадолго.

Я опустил взгляд и тверже сжал подбородок.

— Давай.

Мы слезли с камней. Ас подал мне руку, и я принял помощь. На Гала я не смотрел, когда Ас уводил меня прочь, глубже в расщелину.

— Ас?

Блондин остановился и посмотрел на меня.

Последний выход, Кайто.

— Давай просто побудем вместе… Я не могу пока… — тихо запинаясь начал я. — Тогда, прячась в пещере с Галом… в общем, он меня порвал…

Смелости заглянуть в его глаза нет.

— Идем.

Я сам тащу его за руку вперед, и он следует.

Несколько шагов.

— Хочешь, я набью ему рожу, детка?

Смотрю на заботливого блондина и понимаю все раньше, чем из глубины тоннеля доносится собственное имя.

— Кайто.

Чтобы набить морду Локи не нужно было разрешение…

Кто отгадал раньше Кайто?

— Кайто, — доносится позади нас голос Гала.

Я отпускаю запястье Аса.

— Нет, бить морду никому не надо… Я был не против, — вру, но сейчас это неважно. — Извини, я… я хотел бы поговорить с ним наедине — и, не зная, что еще добавить, я рассеянно поворачиваю назад и тащусь обратно к водопаду.

Ас не держит и дает мне немного времени.

— Я неподалеку, детка. Если что, зови.

Пропускаю его слова мимо ушей. Все, что я вижу перед собой, фигура с темными выцветшими волосами и загорелые руки с белыми выступающими костяшками и трубками сплетающихся вен.

Подхожу вплотную.

Мы одни.

Молчим.

Гал поднимает взгляд.

Лазурит.

Синий-синий.

Словно из неба выжали весь цвет.

— Привет, зайка.

Продолжаю смотреть. На моем лице ни одной эмоции.

— Что ж, с ревностью ты неплохо придумал.

Чувствую, как непроизвольно сжимаются кулаки, как бьет кровь прямо в голову, разгоняемая негодующим сердцем.

— Хотел проучить тебя и промолчать… но… не смог, — Локи встает во весь рост.

Мой взгляд следует за его чужим лицом. Теперь снизу вверх смотрю я.

Замахиваюсь и бью в челюсть.

Он не уклоняется, даже не пытается.

В его глазах… печаль?

Раскаяние?

Просьба простить?

— Урод.

Локи поджимает губы в подобии улыбки.

— Понимаю тебя, малыш.

— Понимаешь?! — криком срывается с прикушенных от гнева губ. — Понимаешь?!

Я так много хочу ему сказать. Бросить в его наглую, бесчувственную рожу… Не просто сказать, но дать почувствовать, заставить ощутить ту боль и одиночество.

Тот ужас, когда я гнался за ним и не мог настигнуть. Тот дикий страх, когда дыхание останавливается помимо воли, горло спирает от отчаянья и слез, что не могут скатиться по щекам, ведь тело не подчиняется тебе более, оно окаменело. Жизнь ушла, душа оставила, и все, что ты можешь, это сидеть на мертвом песке, ожидая, когда солнце высушит оболочку и ветер развеет тлен, смешивая его с бесконечным морем одиночества…

Как я мог передать все это словами?

— Я тебя ненавижу, — тихо, шепотом между нами, стоящими так близко друг к другу. Наконец-то, я снова могу его коснуться.

Но не делаю этого.

Он мягко улыбается в ответ на мои слова.

— Я скучал, зайка.

Руки дрожат, а горло недвижимо от сухости.

— Я хочу видеть твое лицо. Твоё.

— Не сейчас, родной.

— Почему? Зачем этот идиотский маскарад?

Локи вздыхает и секунду размышляет о чем-то.

— Кайто, тебе не нужно забивать свою голову моими заботами.

Лава подавленного гнева кипит глубоко внутри, перекатываясь огненными вспышками ярости. Он не хотел делиться, не хотел впускать меня в свою жизнь, снова держа на расстоянии в положении… кого?

— Хорошо. Тогда мы уходим. Прямо сейчас.

Он внимательно смотрит на меня.

— Нет. Мы останемся ненадолго.

— Для чего?

Желваки на лице Локи напряглись. Ему не нравились мои расспросы.

А мне похуй. Довольно игр.

— Я не могу тебе всего сказать.

— Тогда я ухожу один.

Резко развернувшись, я двинулся к своим вещам. Пусть делает, что хочет, долбанный придурок.

За пояс меня перехватывают сильные руки. Дергаюсь — бесполезно.

— Кайто.

Я снова отчаянно рванулся, а он лишь крепче прижимает меня спиной к груди.

— Тише, тише, зайка.

Моих сил хватило на несколько минут. Железные тиски объятий держали крепко. Так крепко, что в конце концов я затих, наслаждаясь его силой, его властью над собой. Душа и тело подчинялись ему беспрекословно, как бы не противился упрямый, сохранивший шелуху гордости разум.

Его рука пережимала грудь в районе сердца, и он слушал меня, слушал мой немой протест против его жестокости. Слушал все мои невысказанные чувства и мысли. Он слушал. И мне снова становилось легче… Что же он делал со мной?

— Пожалуйста, — я попытался сглотнуть, но сухость тихо щелкнула в ушах, — расскажи мне.

Расскажи мне, о чем ты думаешь, расскажи, что у тебя на душе, если она есть у такого злого демона, расскажи мне хоть что-нибудь. Позволь надеяться, что я тебе нужен.

Он застыл позади. Я ощущал кожей, как напряженная от вибрации струна звенит в его голове, пытаясь принять правильное решение. Теплый воздух коснулся затылка, и он прижался к моим волосам, легонько тревожа макушку, отпуская волнение вниз по позвоночнику.

— Ас — мой брат, — слова запутались в моих лохмах.

Я не ослышался?

Локи сделал паузу, давая мне осознать смысл сказанного.

— Он ищет меня.

Я ждал, что он еще что-нибудь скажет, но его руки только плотнее обхватывали меня.

— Тогда почему ты прячешься?

— Потому, что он последний, кого бы я желал видеть.

— Я не понимаю.

— Это долгая история.

— Я хочу услышать, — Локи молчал. — Прошу тебя, — я сжал его руку, крепко обнимавшую меня поперек.