Алекс Каменев - Макс Вольф: Рекрут. Наемник. Офицер. Барон [сборник litres]

– Кто это? – спросил я с интересом, но очень легким, тем самым как бы говоря: скажешь – хорошо, нет – я не настаиваю.

– Один из взводных первой роты. Когда я только появилась в отряде, он почему-то решил, что из нас выйдет отличная пара, – ответила Стелла.

Мы неторопливо двигались по шикарному коридору, оформленному в старинном стиле. Высокий мягкий ворс коврового покрытия заглушал шаги в тяжелых военных ботинках.

– Судя по всему, не очень удачно для него?

– Конечно нет, – с равнодушием ответил девушка. – Не мой типаж.

Много позже, уже ночью, лежа обессиленной от страстных ласк, Стелла неожиданно вспомнила дневной эпизод с солдатом удачи.

Огромная баронская кровать легко могла бы вместить даже не двух, а куда больше людей. Широкое окно освещало комнату светом ясного звездного неба. Невесомое одеяло почти не скрывало женского тела, длинные вытянутые ноги и упругие груди свободно позволяли любоваться идеальными формами наемницы. Расслабленно откинувшись на подушку, Стелла начала говорить тихим голосом:

– Как правило, мы предпочитаем вступать в отношения только со своими, тем более если это касается продолжения рода. Точнее – особенно если это касается продолжения рода. В отличие от кхайя, сингарийки не ищут партнеров на стороне.

– Тогда почему я? – резонный вопрос возник сам собой.

– Ты в какой-то мере один из нас. Разве ты не знал? – чуть повернув голову в мою сторону, недоуменно спросила Стелла.

– В каком смысле? – удивление в моем голосе на самом деле подлинное. Я понятия не имел, о чем она говорила.

– На Антаре, в лабораториях «Филоры», нам пытались пересадить гены друг друга, перестроив геном обоих в кардинально ином ключе. И, несмотря на варварские методы доктора Гэлберт, ей это отчасти удалось. Откуда, думаешь, необычная внешность после твоего перерождения на корабле баронессы? – не дожидаясь вопросов с моей стороны, девушка сразу дала объяснения своей осведомленности: – Твое суточное нахождение в медблоке и необычные изменения тела активно обсуждают все солдаты, что вы наняли на лиманской станции. Они, кстати, считают тебя одним из нас.

– Сингарийцев?

– Да. Как, впрочем, и старый управляющий, и даже сама баронесса. Когда здесь появилась я, то, посмотрев на нас с тобой, все только утвердились в своих догадках.

– М-да… – неопределенно протянул я.

Хотя, может, это и к лучшему, пусть уж лучше считают сингарийцем, чем незнакомым, а значит, опасным феноменом. Новость про генетические эксперименты безумной докторши тоже удивили, хотя и не слишком. От мертвой последовательницы доктора Менгеле можно было ожидать чего угодно. Но теперь хотя бы стала понятна последняя трансформация: должно быть неудачно прижитые гены сингарийки «выстрелили», когда каарн – модуль Древних, провел трансформацию организма. Как итог всего этого невероятного безумия моей жизни – я теперь почти не отличаюсь от обычного сингарийца.

– А ты что по этому поводу думаешь? – спросил я.

– Что даже без имплантов ты сильнее, быстрее, возможно, умнее любого встреченного мною до этого человека. И что ДНК-образцы, которые я отправила домой почти сразу после прилета на веронскую станцию «Тахол-Ра», помогут нашим ученым еще больше изменить сингарийскую расу к лучшему, – вполне мирно ответила Стелла, нисколько не смущаясь неожиданного признания.

– Ты отправила образцы моего ДНК на Сингарию? – Мне бы злиться и переживать, но я почему-то оставался спокоен. Пусть их. Хотят создавать новую расу на основе моего генома – я не против, лишь бы меня не вздумали в это втягивать в качестве подопытного кролика для исследований.

Как будто прочитав мои мысли, Стелла заметила:

– Наши ученые намного искуснее той филорской дикарки. Ее варварские методы исследований больше подходят диким цивилизациям, чем просвещенным мирам Содружества. Мне уже сообщили из дома, что тесты по новой архитектуре генетического строения закончились успешно. В ближайшее время эти методики применят на животных, а потом возможно и на людях.

Как-то необычно было слышать, что твои гены активно используют для совершенствования других людей. Но в целом, учитывая прожитое время в Содружестве и виденные здесь чудеса – это уже не казалось чем-то экстраординарным и удивительным.

– Что такое «талиш»? – я решил сменить тему разговора, вспомнив однажды слышанные необычные слова на Антаре. – И что такое «талайя»?

– Название моего старого отряда – «Талиш», с древнесингарийского оно означает – «клинок», а талайя – уважительное обращение к женщине-воительнице, к мужчине – талайр, – совсем не удивившись резкому переходу, ответила девушка.

– Талайя созвучно с кхайя. У вас какие-то общие связи с зеленоволосыми любительницами матриархата?

– Нет, – усмехнулась Стелла, при этом чуть сдвинувшись в сторону, благодаря чему тонкое одеяло соскользнуло с одной из ее стройных ног, обнажив гладкое бедро. – Мы с ними терпеть друг друга не можем с самого начала их появления среди цивилизованных миров. Когда эти бешеные самки дорвались до космоса, то первым делом решили подчинить себе несколько соседних систем, пока наконец не дошли до территории одного государства, входящего в Содружество. Где получили жесткий отпор. Наши ученые занимались изучением пленников агрессивной расы. Тогда-то и было обнаружено, что они идут по пути евгеники, целенаправленного выявления и скрещивания определенных человеческих видов. «Кхайя» – с древнесингарийского означает изъян, ошибка, неправильность. Так наши ученые хотели сказать, что их путь ошибочен. С их легкой руки название прижилось среди остальных государств.

– А зачем они заводят детей от других за пределами своих планет, а затем еще и убивают отцов? – спросил я. Когда я это впервые услышал, то сильно удивился «забавным времяпрепровождениям» этой расы.

– Новые точки развития. Таким чокнутым способом они пытаются открывать свежие ветки генеалогического древа. Если образец даст хорошее потомство, его привлекут для селекции полноправных граждан, – чуть помолчав, Стелла презрительно заметила: – Идиотки.

– А мужчин-отцов зачем убивать?

– Чтобы те не вздумали предъявлять права на своих отпрысков.

– А почему ваши ученые считают их путь неправильным? – спросил я, про себя подумав о том, что ненависть со стороны кхайя по отношению к сингарийцам, может даже, оправданна. Это же надо было назвать целую расу «ошибкой», да еще сделать так, чтобы все другие приняли это слово за их настоящее название. Конечно, они это сделали не специально, но агрессивные зеленоволосые феминистки вряд ли скоро забудут такую подложенную свинью, если вообще забудут.