Алекс Каменев - Макс Вольф: Рекрут. Наемник. Офицер. Барон [сборник litres]

– Какой-то производитель незнакомый, кажется, все довольно устаревшее, хотя добавленные параметры не уступают обычным модулям. Только вот жить он будет не слишком долго с такой кучей настоящего железа внутри организма, – тоном специалиста заметила Сильвия.

Она на самом деле неплохо разбиралась в имплантированных модификациях, так как от этого зачастую зависело появление осложнений при процедурах омоложения. Графиня Маккинн собиралась жить долго и не хотела испортить тело какой-нибудь сырой поделкой, могущей помешать ей в этом.

– А вон и барон Вольф появился, – ничего не сказав на ремарку жены, сказал граф. – Надо признать, по сравнению с Тариусом он выглядит не столь массивно. Хотя до этого я думал, что он довольно крупный мужчина.

– Что ты понимаешь, – досадливо поморщилась Сильвия. В отличие от мужа, она пришла в полный восторг от полуголого сингарийца. – Какой торс, какие мышцы, какие идеальные пропорции – тело просто изумительное. И сразу видно, что над ним не трудилась толпа докторов-пластиков, все свое, родное.

Графиня действительно из двух дуэлянтов отдавала предпочтение барону. Гигант при всех его впечатляющих габаритах выглядел неестественным уродом с синей кожей, маленькой лысой головкой и чрезмерно бугрящимися мускулами. А вот у барона Вольфа со всем был полный порядок, начиная от рельефной мускулатуры и заканчивая точеными чертами лица. В одних кожаных штанах и с большим мечом на плече он был похож на древнего воителя, прорвавшего ткань времен, чтобы вынырнуть в их испорченном обществе.

Роберт, покосившись с усмешкой на супругу, пускающую слюни от вожделения, едко сказал:

– Ты верно заметила: барон Вольф – сингариец. Так что обладать ты этим белокурым красавчиком сможешь разве что в мечтах. Развлекать в постели его будет голубоглазая брюнетка, чьи формы намного соблазнительнее твоих.

Упоминание баронессы Канваль вызвало на лице Сильвии гримасу досады. Ей не нравилась стройная выскочка, сворачивающая людям шеи с легкостью щелчка пальцев.

Неловкое молчание вспыливших друг на друга супругов само собой рассеялось, стоило поединку начаться.

– Какие они оба быстрые, – удивленно сказал граф. Первые мгновения боя показались ему смазанными движениями. Если бы не выводившаяся после обработки картинка с голокамер на миниатюрный экран дисплея наносети, он бы ни за что не разглядел бы ударов, которыми обменялись противники, почти сразу как оказались в круге.

– Смотри… ай… – жена непроизвольно схватила его за руку, когда барону чуть не снесли голову при очередном движении.

– Вот это да. Чуть оружие не выбил. Боец гра Пшемека весьма хорош.

– Тупая гора железа и биологических тканей, – раздраженно ответила на реплику мужа Сильвия. – В нем проводов больше, чем в моем прогулочном боте.

– Зато это ему не мешает побеждать. Смотри, как он гоняет твоего красавца по арене. Ха-ха. Не будь ставки на дуэли постыдным делом, бросающим тень на благородный род, клянусь всеми предками, я бы обязательно поставил пару миллионов на лысого великана.

– Да заткнись ты. Поединок еще не закончен… – графиня не успела договорить, как сингариец сначала воткнул клинок в ногу противнику, а затем еще одним ударом заставил того встать на колено. – Ха-ха. Я же говорила. Урод не имеет шансов против доблестного воина.

Но уже через несколько минут радость повелительницы Сатлоса омрачилась – Тариус каким-то образом сумел вонзить меч прямо в живот барона Вольфа.

– Похоже, он не так быстр, как могло показаться, – сказал граф Маккинн, наблюдая за последними секундами жизни благородного повелителя домена Канваль.

Дальнейшие события заставили не только супругов, но и всех остальных благородных, а возможно, и всех тех, кто наблюдал сейчас за поединком по сети, от удивления замолчать и раскрыть пораженно рты.

Упавший на колени сингариец, пронзенный длинным клинком, начал вставать на ноги. Идущий к нему противник замер на месте, недоуменно глядя на, казалось бы, поверженного врага.

Двуручный меч, торчащий из тела барона Вольфа, задрожал, потрескался и осыпался на песочную арену невесомым прахом. Широкая рана, обильно кровоточащая до последнего времени, прямо на глазах стала затягиваться, уже через несколько мгновений полностью исчезнув, не оставив после себя даже шрама.

Взревев, лысый гигант бросился на противника, понимая, что произошло что-то непредвиденное, и такая близкая победа может испариться быстрее воздуха из открытого корабельного шлюза.

Но он не успел нанести еще один удар – из груди сингарийца вырываются странные сгустки черного дыма, они хватают противника за руки, заставляя того замереть на месте.

Фигуру светловолосого аристократа с окраины Доминиона неожиданно окутывает полупрозрачная темная дымка, как марево горячего воздуха, эта субстанция дрожит, пульсирует, но не испаряется, стелясь по телу барона.

«Контуры системы безопасности регистрируют мощнейший выброс псионической энергии. Рекомендуем покинуть территорию, попавшую под воздействие».

Граф Маккинн удивленно читает предупреждение в выскочившем окне. Детекторы на пси-силу на Сатлосе стояли очень слабые, засекая лишь очень сильные воздействия такой редкой энергии. Псионики были нечастыми гостями в Доминионе, как правило, предпочитая развитую часть Содружества.

– Во имя бездны и всех ее обитателей, что происходит? – голос Роберта дрожал от суеверного ужаса. Супруга рядом ничего не говорила, молча глядя на творившееся внизу широко раскрытыми глазами.

Тариус, уже полностью охваченный черным туманом, кривит рот в беззвучном крике, наблюдая, как куски его плоти отваливаются один за другим. Проходит буквально пять секунд, и от мощного гиганта на земле остаются лишь искрившиеся электричеством обрывки проводов вперемешку с кусками биологической субстанции.

Миг, и преображенный барон находит себе новую цель.

Обе деянские провидицы, стоявшие недалеко от арены, оказываются во власти двух пепельных жгутов плотного тумана. Пронзительный вопль женских голосов, в котором ясно слышны оттенки страдания и ужаса, разносится над парковой зоной, вынуждая людей зажимать уши руками.

В этот раз от тел поверженных врагов почти ничего не остается, только серая пыль медленно оседает на металлические трибуны, заставляя находящихся вблизи зрителей непроизвольно отшатнуться назад.

– Поединок!!! – гремит возглас страшного измененного сингарийца.

Не ожидая ответа, он подтаскивает телекинезом оцепеневшего гра Пшемека к себе. Все те же струйки полупрозрачного черного дыма вгрызаются в тело вассала герцога Орана. Молекула за молекулой, конечность за конечностью, орган за органом – все превращается в прах.