Алекс Каменев - Макс Вольф: Рекрут. Наемник. Офицер. Барон [сборник litres]

Абсолютно не похож на древнее существо из легенд.

– Что ты тут делаешь? – спросил я, игнорируя напыщенное обращение Ушедшего.

– Живу, – ответил Бертран, а точнее тот, кто скрывался за этим именем. – Просто живу. Наслаждаюсь после долгого забвения в Коконе Спокойствия. Ты не представляешь, что значит пролежать несколько сотен тысячелетий, ничего не испытывая, не мысля и в то же время иногда осознавая свое положение. Всего на краткий миг и не полностью придя в себя, где-то на самом краю разума. А после мгновенно засыпая снова, видя сны, не похожие ни на что в этой вселенной. Чувствовал себя когда-нибудь растением? Представь, что это ощущение растянулось на тысячи лет. Иногда мне казалось, что в одно из мгновенных пробуждений я сойду с ума от ужаса положения, в котором оказался.

Я равнодушно качнул головой.

– Какой кошмар. Мне стоит пожалеть тебя и твоих соплеменников?

Древний сделал шаг, на ходу изменяясь. Фигура выросла, лицо потекло, словно сделанное из мягкой глины, голова из круглой приняла овальную форму, волосы куда-то исчезли, нос уменьшился, зато глаза стали непропорционально большими, а кожа начала менять цвет с обычного на бирюзовый.

Удивительно, одежда также трансформировалась в некое подобие голубой свободной тоги, водопадом свисающей вниз.

Это-то как он делает? Не тело ведь. Материальный объект. Применяет псионику на уровне субатомных преобразований? Обалдеть, не встать! Крутой трюк!

Как ни странно, несмотря на абсолютную ни на что непохожую внешность, никаких отталкивающих впечатлений новый облик Ушедшего не производил.

– Так мы выглядели изначально, – сказало древнее создание, останавливаясь в десятке метров от меня.

– Думал, вы всегда умели преобразовывать себя, – произнес я, делая короткий шаг влево, тем самым обходя лежащее под ногами тело одного из охранников.

– Надо же появляться на свет в каком-то виде, – усмехнулся метаморф, спокойно воспринимая мои перемещения.

– Что вам нужно?

– Мы хотим того же, чего и обычные разумные – вернуть себе свой дом обратно.

– Теперь галактика принадлежит человечеству. Боюсь, вы несколько запоздали предъявлять претензии.

Тонкие светло-зеленые губы Древнего растянулись в улыбке. Необычное лицо приняло выражение, похожее на печаль. Хотя точно утверждать не берусь. Слишком оно не походило на человеческое. Мимика легко могла означать выражение совсем других чувств.

– Мы не желаем противостояния. Это уже случалось давным-давно и ничем хорошим не закончилось для обеих рас. Лучше пойти на компромисс.

– Превратить в себе подобных?

Пальцы чуть сжались на рукоятке импульсника.

Если у этого существа уровень регенерации на заоблачном уровне, придется стрелять очень много. Куда целиться сначала? В голову? Или в грудь? А если у него нет сердца? Или оно вообще находится где-то в другом месте? Это вполне возможно. Имея способность в любой момент переделывать тела, изменить расположение внутренних органов не должно составить проблем.

– А что в этом плохого? – сказал необычный собеседник, все так же стоя на одном месте. – Представь новый мир без насилия, войн, глупой конкуренции между своими.

– В конкуренции рождается совершенство, – возразил я. – А войны некоторые считают двигателем прогресса. Помнится, вы уже властвовали единолично в галактике, и к чему это привело? Раса самоубийц. – Последние слова поневоле прозвучали с презрением.

До сих пор не понимал, как метаморфы дошли до этого состояния. Изучили все и вся, познали сокровенные тайны природы? Ну так отправляйтесь куда-нибудь еще. Во вселенной полно галактик, где еще много загадок, ждущих исследователей.

Но нет, эти индивиды предпочли застыть, перестать двигаться вперед, а потом и вовсе кончали собой, сгорая в ближайших звездах.

Это что за ущербное поведение? О чем они только думали? Депрессивные меланхолики хреновы…

А Пармар все же оказался прав. Эти психи и впрямь хотели переделать человечество в себе подобных.

Ученый генетик с телом спортсмена умел не только окучивать молоденьких дурочек, но и весьма точно строить догадки, прогнозируя действия противника. Его не зря считали одним из умнейших людей Содружества.

– Мы не допустим старых ошибок. Все пойдет по иному пути…

Древний оборвал сам себя на полуслове и без всякого предупреждения вдруг атаковал длинными нитями черного дыма, вырвавшимися из его груди.

Черт! Как неожиданно.

Я резко дернулся в сторону.

Уход назад, прыжком через голову, опираясь на левую руку. Одновременно с этим правая, сжимавшая бластер, нацелилась на врага.

Переведенный в режим скорострельного темпа импульсник за полторы секунды выпустил больше десятка мощных зарядов, радостно понесшихся к застывшей на другом конце гостиной фигуре.

Снова очутившись на ногах, благополучно увернувшись от бестелесных щупалец, не останавливаясь я сдвинулся дальше, непрерывно ведя огонь по Древнему.

За шесть секунд изделие оружейника с планеты наемников исторгло из себя пятьдесят выстрелов. Мигнула иконка оповещения необходимости смены энергоблока.

Руки рефлекторно произвели необходимые манипуляции, продолжая поливать импульсами стоящего метаморфа.

Никакой защиты, никаких силовых полей. Все до единого заряды попадали в цель, жадно вгрызаясь в живую ткань, оставляя после себя выжженные отверстия.

Вот только вместо них невероятно быстро появлялась новая, свежая плоть, полностью скрывая под собой полученные ранения.

Очень быстро. Невероятно быстро.

Ни один имплант на регенерацию не смог бы сделать ничего подобного.

Очевидно, ЭРВ-оружием его все же не достать. Бластер отлетел в сторону мягкого пуфика. Придется действовать по-другому.

«Активация ядра Таасит».

В груди появился комочек тепла, сотканного из крутящихся теней, стремительно перерастающий в крупный шарик.

И вот теперь уже от меня к метаморфу потянулись черные нити пепельного дыма, несущие с собой мощь разрушения энтропийного поля.

Противник не стал ждать контакта, выбросив вперед точно такие же плети.

Они столкнулись, переплелись, присосавшись другу к другу, как настоящие щупальца осьминогов.

Уже через мгновение я почувствовал, как по телу начинает распространяться слабость. И вместе с ней жар. Будто каждую клетку в организме отдельно подожгли высокотемпературной плазмой.

Странно, в привычном понимании боли не было. Это скорее походило на иссушение, вытягивание жизненных сил. Словно очутился в пустыне, но обезвоживание наступило не через несколько дней, а через несколько секунд.

– А-а-аа!!! – не выдержав, закричал я.

И снова откуда-то из глубин возникла волна дикой ненависти. Она вдохновляла, придавала сил, а главное, помогала четко увидеть врага, кристаллизуя желание уничтожить его, отбрасывая остальное в сторону.