Максим Максимов - На Марс! [litres]

– Понятно. Значит, ты должен закончить книгу, это меня радует. Точнее сказать, мы должны закончить книгу. А то меня посещали ужасные мысли, что ты можешь оборвать резко историю и я исчезну.

– Ты, Ваня, и так рано или поздно исчезнешь, я же не могу писать эту повесть вечно.

– И что тогда со мной станет?

– Я не знаю, очевидно, тебя просто не будет, и все.

– Я боюсь такого исхода, – сказал Иван.

– Но он неизбежен. Мы все смертны. Меня тоже когда-то не было, и в будущем опять не станет. И куда мы отправимся после смерти, никто не может знать наверняка. Вот только ты сможешь снова оживать в умах людей, когда они будут браться за книгу, а я в отличие от тебя когда умру, то умру навсегда.

– Ну спасибо, – сказал Ваня, – успокоил. Ладно, от смерти не уйти, это понятно, просто иногда страшно думать об этом. А что делать сейчас? У тебя есть идеи, как быть с этим, вторым автором? Он так и будет нам все портить, а если он полностью завладеет твоим телом и его личность станет основной, то черт знает, чего он мне тут понапишет. Или вообще книгу удалит.

– Я не знаю. Надо как-то постараться не пускать его в историю. Если б он хотел удалить книгу, он бы давно это сделал. Я поставлю компьютер на пароль для начала. Может, это сработает.

– Пароль на компьютере не проблема взломать.

– Согласен, но попробовать стоит.

«Эх, везет другим персонажам в других книгах, – подумал Ваня, – их пишут нормальные писатели, а мне попался шизофреник какой-то».

– Так, ты полегче там с выражениями. Я все слышу. А то я тебе сейчас придумаю что-нибудь неприятное. Например, Ваня попал на полчаса в Антарктиду голый.

– Ладно, ладно, я же шучу, – быстро протараторил Иван.

– Да не боись, я тоже шучу, хватит пока с тебя мучений.

– Может, уже пора меня в мою комнату вернуть? – недовольно произнес Ваня.

– Да, секунду.

Иван оказался в своей квартире. Он лежал в мягкой постели под кондиционером. В комнате был выключен свет…

– Погоди, Макс, – начал говорить Иван, – я боюсь темноты. Пиши давай, что в комнате был включен свет, но не яркий, а так, слегка приглушенный, или как там это описать.

– Ты давай не командуй.

– Хорошо, извини, ну, пожалуйста, напиши, что слегка было светло, мне лень вставать включать лампу.

На столе горела лампа, слегка освещая помещение. Иван засыпал в своей постели, после тяжелых событий, в которые никто бы не поверил из тех, кто живет в его мире. Постепенно он погружался в сон, отпуская этот ужасный день и оставляя его где-то сзади, на страницах этой вымышленной вселенной.

Иван проснулся около полудня. Немного повалялся в постели, вспоминая вчерашний сумасшедший день. Потом встал и отправился в ванную. Умылся и почистил зубы.

Стоял на кухне и смотрел в окно на детей, играющих на площадке. Раздался щелчок чайника. Ваня налил в кружку заварку и залил кипятком. Положил ложку сахара и две ложки клубничного варенья. Сел на диван и жестом руки включил огромный плоский телевизор, висящий на стене. Экономический канал. Ведущий рассказывал про успешный запуск новой солнечной электростанции вместо старой атомной, срок годности которой подошел к концу.

«Как? Разве сегодня?» – подумал Ваня, вскочил из-за стола и побежал в комнату. Включил ноутбук. Подсветка на клавиатура засияла разными цветами. Иван зашел в свой торговый терминал фондового рынка. На графике котировок акции компании «Каменев и партнеры» был резкий подъем после успешного открытия первой солнечной электростанции.

«Отлично, сыграла моя ставка, – подумал Ваня, – а ведь мог и потерять много денег, все-таки весь мой капитал в акциях всего одной компании. Ай да Каменев, как я рад, что не ошибся в тебе. Если и остальные электростанции заменят на его солнечные, то я и другие его акционеры станут сказочно богаты. Боже, как же я счастлив. Я не верю…»

Ваня сел на кровать.

– Обалдеть! – прокричал он, только сейчас осознавая, что его капитал увеличился в несколько раз этим утром.

– Обалдеть! – крикнул он еще громче. – А‐а‐а!

Иван резко вскочил с кровати и снова уставился в график котировок.

– Если новая электростанция будет обеспечивать все нужды людей, – тараторил он про себя, – то заменят и остальные, тогда в его компанию станут инвестировать еще больше людей, а может, и государственную поддержку получит… тогда!.. его акции вырастут во много раз и я… я тоже разбогатею еще больше! Прям не верится… я этого ждал, я это прогнозировал, как и многие, кто в теме, но я не верю…

Ваня стукнул кулаком по столу.

– Ай да Каменев! – Ваня ходил по квартире, размышляя вслух. Никак не мог сдержать эмоции. – Вот сукин сын!

Зашел на кухню и глотнул чаю.

– По всей стране если заменит электростанции, то это же… это же сколько денег будет в его компании! Нужно больше акций! Нужно купить больше его акций!

Ваня сел на диван.

– Так, все хорошо, надо успокоиться. Черт, мои пять миллионов превратились в восемнадцать! Сука, в восемнадцать! Да я теперь все что угодно куплю! Нет, надо ждать, не надо ничего покупать, они еще вырастут. Сейчас как пойдут заменять электростанции! Надо докупать акции, на всю мою прибыль только акции.

Ваня смотрел в телевизор. Не замечая, что там показывают, погруженный в себя, он считал свои будущие миллионы. Иван позабыл про все проблемы, которые его окружали, и про вчерашний день. Он мечтал о будущем. Мечтатель в нем не умрет никогда.

Иван вышел из дома. Он немного отошел от эйфории, которая была вызвана осознанием того, что он резко приумножил свой капитал. Мысли о двух противоборствующих личностях писателя, работающего над его историей, начали заполнять голову Вани.

«Значит, они сражаются за контроль над телом Максима, – думал он, неспешно шагая по тротуару, – а я оказался в центре этого противостояния. Каждый пытается писать свое. Судя по всему, они не могут общаться друг с другом за пределами этой книги. Хотя, может, и могут, через какие-нибудь переписки. Но переписки не имеют значения. Для Максима важна эта книга и тот, второй, на это и давит. Он не будет удалять книгу. Нет. Он пытается писать свой сюжет. Или портить сюжет Максима – этими нелепыми сценами. А если он все же удалит книгу? Нет… видимо, книга – это некий индикатор. Чьей воли в теле Максима больше, тот и писать будет больше. Как тому второму автору показать Максиму, что он доминирует в теле? Писать эту книгу вопреки воли Максима. Делать все вопреки воле Максима. А почему именно борьба разворачивается в книге? Точнее, через книгу. Потому что Максим писатель, а книга это, должно быть, то, что полностью заполняет мысли писателя. На это тот второй и нацелился. Ударить по самому сокровенному. Я думаю, это так и работает. Мне кажется это логичным, хотя… я рассуждаю с позиции здорового человека, и что там у них… у этих шизиков… в головах, да черт его разбери, но сейчас, мне кажется, я выстроил более-менее понятную для себя картину сложившейся ситуации. Ладно, предположим, что все, что я сейчас продумал, это факт. Допустим, так оно все и есть. Хорошо. Возникает вопрос – «А что я могу сделать в данной ситуации?» Ведь я, по сути, связующее звено между ними. Может, попробовать того второго вытащить на разговор? Но он не идет на контакт.