Максим Майнер - Норвуд [litres]

– Он пришел с севера! – Мастер Фонтен говорил негромко, чтобы неожиданный посетитель не услышал. – А ты знаешь, какие дела там сейчас творятся?

– Кое-что слышал. – Я окунул кончик гусиного пера в чернильницу и принялся старательно выводить ровные буквы на тонкой желтой бумаге. Обсуждать визит интерфектора было, конечно, интересно, но и текущие поручения никто не отменял. А наш бургомистр пусть и выглядит как полупустой мех с вином, но, когда злится, может задать настоящую трепку.

– Кое-что?! – Мастер всплеснул руками, отчего широкие рукава мантии съехали вниз. На коже стали заметны выцветшие от времени защитные татуировки. – Нашествие полчищ оживших покойников для тебя «кое-что»?

Я не ответил – письмо пером требует внимательности, и отвлекаться на разговоры нельзя, иначе работу придется переделывать. А что насчет мертвецов, так думаю – слухи сильно преувеличены! На севере живут точно такие же люди, как и здесь, а у нас дня не проходит, чтобы к ратуше не пришел очередной паникер, у которого украли курицу – само собой, для колдовских ритуалов, не иначе. А если кто-то заболеет и сдуру кашлянет в присутствии рыночных торговок, то вести о возвращении желтой пагубы тут же охватывают весь небольшой городок.

И еще, будь на севере все действительно так плохо, как рисует молва, интерфектор направлялся бы туда, а не оттуда. Правда ведь?

Прежде чем мастер Фонтен успел посетовать на мою неразговорчивость, дверь в кабинет бургомистра отворилась, и на пороге показались сам управитель города и его гость.

– Этих тоже забирайте. – Пухлая рука указала на меня и моего старшего товарища. – А за стражниками я сейчас пошлю ребятню.

– Не забудьте клинки, – бросил интерфектор, даже не взглянув на нас, и направился к лестнице на первый этаж. Подбитые гвоздями из черного серебра сапоги неприятно загромыхали по камню.

Городской глава проводил посетителя тяжелым взглядом и, нахмурившись, произнес:

– Поступаете в полное распоряжение господина интерфектора. Все его приказы выполняйте как мои. И попробуйте только меня опозорить! – Бургомистр погрозил кулаком. – А клинок – вот. Будет один на двоих.

С этими словами он снял с пояса небольшой кинжал и протянул его мастеру Фонтену.

Вообще, оружие из черного серебра должно было быть у каждого – обычной сталью с порождениями зла не справиться. Но стоили такие клинки очень дорого, а значит, обеспечить ими всех было сложно.

Да и зачем в самом деле такое оружие нужно простому писарю? Я и пользоваться-то им не умею! Хорошо еще, что воспитатель, мир его праху, пропил не все деньги, доставшиеся от отца, а хотя бы часть потратил на мою учебу. Иначе я бы и писать не умел.

Через четверть часа к зданию ратуши начали стекаться стражники всех трех ворот, а еще через какое-то время перед образовавшейся толпой выступил господин интерфектор.

– Меня зовут Глен, – произнес он. – И сегодня вы мне поможете.

Нельзя сказать, что новость была воспринята с воодушевлением. Всем известно, чем занимаются эти люди, и если одному из них понадобилась помощь, значит, в нашем городе завелась по-настоящему темная тварь.

– Стража встанет в оцепление, – продолжил господин Глен, – дом я укажу.

Городские вояки выдохнули с облегчением и негромко загомонили, постукивая копьями о камень мостовой.

– Где второй писарь? – обратился мужчина ко мне.

Четверть часа назад мастер Фонтен сунул мне в руки клинок, а сам куда-то убежал, сославшись на плохое самочувствие. Закладывать товарища не хотелось, но и лгать под пристальным взглядом интерфектора было страшновато.

– Не бойся, – вдруг тепло улыбнулся господин Глен. – Я опасен только для зла, а ты можешь говорить смело!

– Мастер Фонтен мается животом, господин! – Я все-таки решился на ложь.

– Тогда ты будешь единственным свидетелем, – огорошил меня мужчина и отошел в сторону, позвякивая кольчугой.

Почетная обязанность, но очень опасная! Свидетель должен отправиться вместе с интерфектором, а после подтвердить, что убитое существо действительно было порождением зла. Но если что-то пойдет не так… Шансов выжить практически нет. Теперь понятно, почему убежал мастер Фонтен.

После короткого инструктажа, который свелся к необходимости залить уши воском, дабы не поддаться на темные чары, мы двинулись за городскую стену. Целью был небольшой деревянный дом в два этажа, где, насколько я знал, сейчас никто и не жил.

– Как тебя звать? – спросил господин Глен, когда стражники окружили дом.

– Норвуд, господин. – Из-за воска ничего не было слышно, но я смог прочитать вопрос по губам. – Норвуд Грейс!

Мужчина только кивнул, натянул кожаные перчатки с вышитыми защитными символами и вошел в дом. Я последовал за ним.

На первом этаже было грязно, темно и тесно – почти все пространство заставлено каким-то хламом: деревянными ящиками, бочками и тюками. Сквозь щели в ставнях пробивались тонкие лучики, высвечивающие хороводы невесомых пылинок. Никакой угрозы на первый взгляд не ощущалось.

Прежде чем подняться на второй этаж, господин Глен обернулся. Лицо его вмиг побледнело и осунулось, а глаза как-то неестественно заблестели.

– Прости меня, Норвуд Грейс. – Интерфектор ухватил меня за шею и притянул к себе. И, прежде чем удлинившиеся клыки коснулись кожи, добавил: – Но бороться со злом можно, только впустив его в себя…

Странное дело, но боли я почти не почувствовал – только легкий укол, как будто кто-то из однокашников ткнул в шею кончиком очиненного пера.

Страха почему-то совсем не было, но и вырваться я не пытался, покорно принимая свою судьбу. Уж не знаю, трусость ли это или темные чары так на меня подействовали.

И все-таки какие удивительные совпадения порой случаются в жизни! Мой отец – единственный живописец на всю округу и самый мирный человек на всем белом свете – тоже умудрился погибнуть от рук порождения зла двенадцать лет назад. И это в нашем-то тихом городишке!

Ну а теперь и я отправляюсь по его стопам. А может быть, такова судьба всей нашей фамилии? Но проверить предположение не получится – поскольку на мне славный род Грейсов и прервется, а для того, чтобы подтвердилась закономерность, событие должно повториться как минимум трижды. Так учил меня отец.

Но был и приятный момент – возможно, я первый из Грейсов, который погибнет с оружием в руках, ведь клинок, выданный бургомистром, все еще находился у меня. От таких мыслей губы даже растянулись в улыбке.

– Ты смотри, он еще и улыбается! – Я не услышал, ведь уши были залиты воском, а прочитал по губам. Причем это оказались вовсе не губы господина интерфектора, плотно прижатые сейчас к моей шее.