Максим Майнер - Норвуд [litres]

Дождь барабанил по утоптанной земле, а на небе уже появились первые звезды. Мы оказались в тесном переулке между низенькими домишками – рядом никого не было, но отовсюду слышались крики, не сулившие ничего хорошего.

– За кузницей смотрели? – поинтересовался у кого-то юный, судя по голосу, беллатор.

– Никого, – донеслось в ответ.

Вечерняя свежесть и прохладный дождь вернули ясность сознанию, но я не успел подумать, что делать дальше. Леко толкнул меня вперед и прохрипел:

– Тебе туда! – а сам побрел в другую сторону, опираясь на шершавую стену.

Я быстро осмотрелся, заметил привратные башни, возвышавшиеся над крышами, и побежал. Что же, возможно, иногда стоит просто положиться на удачу.

– Он здесь! – позади послышался голос Леко. – Все сюда!

– Где? – раздалось сразу с нескольких сторон. – Куда бежать?

– Сюда! Ко мне! – Леко голосил изо всех сил. – Скорее!

В лужах отражались отблески фонарей, а звон доспехов и оружия перемежался азартными криками преследователей, вставших на след.

Влажный воздух обжигал легкие и уносил усталость – мышцы гудели, наливаясь кровью, и когда я выбежал к воротам, от былого уныния не осталось следа. Не знаю, получится ли у меня вырваться, но я был готов к схватке.

Выход из крепости охраняли четверо бойцов, а неподалеку, на крыльце дома Ван-Прагов, стояли еще двое. Все в кольчугах и с короткими копьями. Щитов ни у кого не было, но оно и понятно – меня ведь хотели поймать, что гораздо проще сделать, имея более или менее свободные руки.

«Медлить нельзя, – пронеслось в голове. – Нужно действовать прямо сейчас. Если буду долго думать, то так и не решусь попробовать».

Никакого плана не было, так что оставалось только надеяться на везение. Над воротами покачивался фонарь, и я уже почти ступил в круг света, когда на крыльцо дома вышло несколько человек.

– Дядька Рэд, не надо! – пропищала одна из фигур, которая, без сомнений, была Золькой. – Разве ж рыжий рыжего станет бить?

Девчушка жалобно всхлипывала, но тут раздался другой голос – нежный и мелодичный.

– Рэд, тебе придется это сделать. – Ри говорила мягко, но настойчиво. – Мы должны выманить подлеца.

– Но ребенка сечь, госпожа? – пробубнил воин. – Неправильно это…

– Не переживай, – ласково произнесла девушка. – Всыплешь ей пару раз, она завизжит так, что в соседнем оазе слышно будет.

– Так, может, госпо… может, интерфектор и не придет вовсе? Зачем ему сдалась эта малявка?

– Сам же говорил, что он назвал ее и тех двух остолопов своими друзьями.

– Так, может, тогда их высечь? – с надеждой спросил Рэд.

– Нет, – с притворным сожалением вздохнула Ри. – Боюсь, что мужские крики не заставят этого труса выползти из той щели, в которую он забился…

Кулаки сжались сами собой, и я искренне пожалел, что у меня нет арбалета. Для такой гадины не жалко даже болта с наконечником из черного серебра.

– Дядька Рэд, – едва слышно прошептала Золька, протянув к воину маленькие ручки, – пожалуйста…

Мужчина запыхтел, вытер лицо, а после отбросил пучок розог в сторону.

– Не могу, госпожа. – Он виновато склонил голову. – Хоть убей, не могу.

Ри смерила воина удивленным взглядом – я уже замечал, что она не выносила, когда кто-то шел против ее воли.

– Хорошо, – процедила девушка и подняла розги. – Раз ты такой трус, я сделаю все сама.

Тонкая рука занесла орудие над головой, но прежде чем гибкий прут хлестнул Зольку, я вышел на свет.

– Не трогай ее. – Сейчас я ненавидел Ри так сильно, что перехватывало дыхание.

– Ха, – рассмеялась девушка. – Видишь, Рэд, я же говорила!

Ко мне уже спешили бойцы – их тени скользили по земле, и через мгновение в живот прилетел первый удар. Кто-то ткнул пятой копья в бок, другой подсек древком ноги, и я рухнул в пыль. Сопротивляться не имело смысла, поэтому я только прикрыл голову руками и терпеливо сносил побои.

– Норвуд! – Золька рвалась ко мне на помощь, но Рэд крепко держал отважную девчушку. – Норвуд, вставай!

Чьи-то руки подняли меня с земли, сорвали с пояса клинок, стянули кольчугу, а после потащили в темницу. Ри шла рядом и улыбалась, глядя на меня. Я тоже растянул разбитые губы в ответной улыбке. Стоило быть хоть чуточку благодарным, ведь ненависть к ней заглушила даже страх перед теми словами, которые беспрестанно крутились в голове.

«Три. Дня».