Максим Майнер - Норвуд [litres]

– Вот тебе! И еще! Держи!

Слух постепенно возвращался, и я смог различить радостные возгласы Леко. Безумец вернулся и теперь швырял в чудовище черепа, пританцовывая на месте.

– Получай! Жадина! Выкуси!

Цепь со свистом рассекала воздух, едва успевая подхватывать на лету пожелтевшие останки. Вот почему меня отпустили – поймать кости для твари было важнее, чем убить поддельного интерфектора.

Пока я приходил в себя, чтобы наконец подняться на ноги, у Леко закончились припасенные снаряды. Морковь, брошенная следом, чудовище не заинтересовала, и тогда старик ринулся на врага, подхватив с пола трухлявую деревяшку.

– Ну-ка, лезь обратно!

У самой земли подрагивала цепь, но Леко перескочил через нее длинным прыжком. Увернувшись от меча, он ловко прошмыгнул под вооруженной рукой и приложил своей хлипкой дубиной по спине существа.

Палка с сухим треском переломилась пополам, а старый воин уже тянул из кучи ржавый, но не сильно погнутый меч. Тварь же, до этого стоявшая на одном месте, уперлась обрубленной рукой в пол и, словно какой-то странный паук, побежала к Леко – стремительно и неумолимо.

Стук костей и звон цепи, волочившейся по земле, сопровождались рывком. Мгновение – и существо атаковало полуголого старика.

Размашистый удар.

Леко присел – светящийся клинок прошел над головой.

Ответный выпад.

Тварь даже не взвизгнула – ржавый металл только слегка поцарапал белую кожу.

Мой спаситель оказался по-настоящему умелым воином – он двигался быстро, бил расчетливо и словно предвидел действия противника. Однако Леко, в отличие от неизвестной твари, все-таки был обыкновенным человеком. Цепь, вылетевшая откуда-то из-за спины, вырвала из его рук оружие, а удар навершием меча свалил на землю.

– Беги… – прошипел старик. Он не прекращал бороться, но у меня не осталось и тени сомнений в исходе схватки. – Я справлюсь… Беги…

Хороший совет, которым сам Леко отчего-то не воспользовался – он вполне мог уйти, оставив меня на растерзание, и никто бы об этом не узнал. Но он так не поступил.

Я спрятал клинок в ножны – против этого существа черное серебро бесполезно. Рядом, как назло, не было ни одного черепа, поэтому в голову твари полетел обычный камень. Я же рванул туда, где высилась гора из человеческих останков. Ведь не просто так наш противник их охранял!

Пальцы сжали хрупкую кость, и я, размахнувшись, изо всех сил швырнул один из черепов в стену, а не туда, где кипела схватка. Хруст разлетевшихся обломков совпал с пронзительным воплем существа.

– Уйди от него! – рявкнул я и раскрошил каблуком чью-то челюсть.

Тварь явно поняла меня и сразу отошла от Леко, который вяло трепыхался в пыли. Отошла, чтобы рвануть ко мне. Теперь она двигалась значительно быстрее и, кажется, даже немного увеличилась в размерах.

«Что же, способ действенный!» – мелькнула веселая мыслишка. То ли безумие оказалось заразным, то ли я просто привык к опасности, но страха не было – только бесшабашная злость.

– Стой! – для убедительности в стену полетела какая-то большая кость. Вряд ли человеческая, уж слишком огромной она была. – Стой, а не то я тут тебе все переломаю, клянусь!

Тварь, которая еще чуть-чуть подросла, выполнила приказ и замерла – только цепь дрожала и рвалась вперед, пытаясь дотянуться до меня. Хорошо, но мне явно не стоит крошить останки слишком усердно – похоже, это только усиливает существо.

– Не двигайся. – Я балансировал на куче человеческих останков, сжимая в ладонях пару черепов. – И штуковину эту уйми!

Казалось, тварь на мгновение задумалась, но все-таки слегка мотнула головой, и цепь покорно обвила тонкую шею.

Пустые глазницы требовательно смотрели на меня, словно ожидая новых распоряжений, а я вдруг понял, что не знаю, как действовать дальше.

– Проваливай на свое место, – предложил я. – И мы уйдем.

Тварь даже не шевельнулась.

– Я разобью черепа! – Костяные лбы с треском столкнулись друг с другом.

– Нет. – Сквозь сомкнутый рот вдруг прорвалось утробное рычание, а меч в руках существа засиял ярче прежнего.

В этом стальном свете рисунки на стенах обретали былые краски, а тени становились гуще. Мгновение, и зал стал другим – на полу появился ковер с длинным ворсом, а на стенах запылали старинные лампы. Золотые, судя по желтоватому блеску. Однако и нынешняя разруха никуда не делась – она проглядывала тут и там, словно кто-то нарисовал одну картину поверх другой.

Откуда-то появились люди в странных халатах, расшитых серебряными нитями, – они не замечали меня и ничего не говорили, а только складывали разные вещи под ноги большой белоснежной статуи.

Один положил погнутый меч, и я как-то сразу понял, что Леко вытащил из кучи именно его. Правда, теперь благородное оружие совсем заржавело.

Другой подвел тощего раба со связанными за спиной руками и одним движением перерезал тому горло. Кровь брызнула на белый камень, а я ощутил тяжесть черепа в правой руке – похоже, это были останки того бедолаги.

Следом потянулась вереница людей, каждый из которых подносил в дар статуе либо сломанное оружие, либо чью-то жизнь.

Последний – молодой и высокий воин – держал в руках меч с огромным рубином в навершии. Судя по лицу, мужчина не хотел расставаться с клинком, но все-таки возложил его к каменным ногам под одобрительные и слегка завистливые кивки товарищей. Дарителя хлопали по плечу, восхищаясь его щедростью, а он только печально качал головой в ответ.

Фигуры людей становились прозрачными и вскоре исчезли совсем, а зал погрузился во тьму.

– Что происходит? – хрипло выдавил я. Понятно, что существо зачем-то показывало мне события далекого прошлого, но для чего?

Вместо ответа вспыхнул крохотный огонек лампадки, осветивший лицо того самого воина. Постоянно оглядываясь, он перебирал принесенное в жертву оружие, пока не нашел свой меч.

Когда его ладонь сжала рукоять, в зал вбежал десяток бойцов – потрясая щитами, на которых были изображены неведомые чудовища, они окружили мужчину, и вперед вышел старик в изорванном балахоне. Его глаза сияли, словно два маленьких солнца, а руки сжимали длинную цепь…

Образы прошлого растворились, и я вновь увидел зал и тварь, стоявшую напротив меня. Не знаю как, но в пустых глазницах существа отражался весь пройденный им путь. От благородного воина, поддавшегося жадности, до искалеченного стража жертвенных даров, которые время превратило в никчемный хлам.

Бывшие товарищи пытали и казнили его, а неведомая сила заставила охранять подношения, и он многие годы служил, чтобы искупить свою вину. Я будто собственными глазами увидел сотни глупцов, пожелавших завладеть когда-то богатыми дарами – они не смогли противостоять мороку, и теперь их черепа лежали в общей куче.