Алекс Делакруз - Гвардеец его величества [litres]

– Прошу ознакомиться, – двинула адмирал по отполированной поверхности стола небольшой – чуть больше ладони – тонкий прямоугольник.

Воспользовавшись тем, что глаза адмирала проводили взглядом движущийся по поверхности стола носитель, Горс быстро скользнул по ней взглядом – любуясь холодной красотой. Адмирал в это время, почувствовав на себя взгляд, подняла глаза, но Горс уже смотрел на носитель.

Что было, то прошло, решил он не ворошить прошлое. И, уже предчувствуя, что не ошибся в своих догадках, протянул руку, накрывая ладонью прямоугольник. Почти сразу же коротко взблеснуло светом активации, и Горс руку убрал, а после потянулся к браслету личного терминала на левом запястье, активируя несколькими нажатиями окно входящих сообщений, открывая одно из них и набирая код подтверждения.

Только после этого он взял тонкий прямоугольник, раскрыв и доставая белоснежный, сложенный вдвое лист гербовой бумаги. Настоящей бумаги, с золотыми вензелями по краям. И с текстом приказа, естественно.

В принципе, за это он всегда и любил императорский флот. Любил и ненавидел.

«Вам, эскадрон-коммандер Кален Горс, мобильное командование Одиннадцатого флота по воле Его Величества Императора приказывает с этого момента считать себя находящимся на действительной императорской воинской службе с восстановлением звания, с сего момента будучи откомандированным на крейсер ЕИВ “Клио”».

Мобильное командование занималось организацией всей тактической авиации соединения – такшипов, внутрисистемных истребителей, системных перехватчиков и атмосферных штурмовиков, базирующихся на кораблях Одиннадцатого флота. То есть тем, чем Горс и занимался много-много лет до того, как началось восстание умников. И еще несколько лет, после которых очаги восстания были притушены, а бывший командир эскадрильи ушел в отставку. Но бывших офицеров в имперской армии не бывает – в любой момент, согласно одному из пунктов контракта, при возникновении условий чрезвычайной для Империи важности любой может быть возвращен на службу. Что сейчас и произошло.

Сложив лист бумаги и положив его обратно в носитель, Горс коснулся пальцами небольшой голограммы, и внутри едва слышно прошелестело – бумага с текстом приказа перестала существовать, а личный терминал слегка завибрировал – пришло сразу несколько личных сообщений – наверняка с номерами приказов и более подробными описаниями.

– И? – в этот раз уже нарушая все нормы субординации, но не в силах справиться с собой произнес Горс, с большим трудом сдерживая раздражение и глядя на адмирала.

– Прошу считать услышанное и увиденное здесь и сейчас секретной информацией, – произнесла Мэнсона, не обратив внимания на тон теперь уже подчиненного, легким движением руки разворачивая к Горсу экран – плоскость головизора, который не был виден до этого восстановленному в звании эскадрон-коммандеру.

Горс даже прищурился, приглядевшись – на голоэкране были двухмерные изображения. Мэнсона повела рукой, и их стало больше – картинки каскадом рассыпались в пространстве над столом.

Горс бросил взгляд на силуэты тактической авиации, в большинстве изображенной либо на посадочных площадках постоянного базирования, либо во внутриатмосферном пространстве. Практически у всех были однотипные очертания планеров, непохожие ни на V-образные обводы машин Империи, ни на грубые линии техники конфедератов, ни тем более на тактическую авиацию Торгового альянса – хотя какая-то неуловимая тень узнавания в этих машинах все же чувствовалась.

Подумав немного, Горс вспомнил – похожие истребители он видел давным-давно, в системах Конфедерации, максимально удаленных от границ Империи. Алый сектор Фронтира – вспомнил Горс наименование пограничных систем, где он был очень недолго. Был, находясь в составе имперского экспедиционного корпуса, прибывшего на помощь Конфедерации, которая тогда – как и сейчас, впрочем, сдерживала основное наступление терапторов. Горс прибыл в Алый сектор в составе эскорта транспортного конвоя, но некоторое время в тех далеких системах они задержались. Недолго – на одном из эсминцев конвоя вышли из строя маневровые двигатели, и в ремонтном доке рядом Горс видел как целые, так и изувеченные в боях машины – очень похожие на те, которые были изображены сейчас на экране.

– Это тактические корабли мергасийцев? – вспомнил он название расы, населяющей несколько приграничных систем Конфедерации.

Мэнсона несколько мгновений смотрела на собеседника, потом в ее карих глазах мелькнуло понимание – она тоже вспомнила дальние миры с населяющей их молодой расой, которую едва не уничтожили терапторы. В ходе того конфликта экспедиционный корпус Империи понес большие потери, и широкой огласки эта информация не получила, но адмиралу случайно попадались на глаза отчеты о прошедшей операции. Поэтому она поняла, что имеет в виду Горс, но лишь отрицательно покачала головой.

Хмыкнув, эскадрон-коммандер пригляделся к экрану головизора. Вдруг он нахмурился, ближе изучая истребители, и забормотал себе под нос:

– Странная конструкция, и я не совсем понимаю… ну если вот это дюзы гравидрайва, то где тогда привод антиграва? Хм, интересно, если так близко к носу размещать кабину, это какие же должны быть компенсаторы щитов? Здесь даже если кинетический экран полностью погасит попадание, откатом может фарш по кабине разбросать. Впрочем, я и модулей активной защиты не вижу… – бормотал Горс под нос, разговаривая больше со своими мыслями. – Ух ты, – вдруг присмотрелся он к одной из картинок, – святое небо, это что, колеса? Ну да, колеса, – без разрешения он промотал несколько изображений и вдруг увидел замершее изображение взлетающего по горизонтальной плоскости истребителя. Судя по мгновенью застывшей динамики движения, тот находился в процессе взлетного разгона. Отрываясь от поверхности на маневровых двигателях, разгоняясь при этом на колесах!

– У этих машин что, антиграва нет? – посмотрел на адмирала Горс, задав вопрос, который при взгляде на изображения вовсе не казался смешным. Хотя самыми популярными шутками про тактическую авиацию были на тему того, что пилот забыл включить или выключить антиграв при взлете-посадке.

– На этих истребителях нет антиграва. Это атмосферные самолеты, а вот это, – адмирал сделала легкое движение пальцами, притягивая к себе одну из картинок и увеличивая масштаб изображения, – настолько древний предшественник гравидрайва, что только в Центральном музее флота, в экспозиции Древнего мира можно откопать похожую конструкцию.

– Так это что… – удивленно протянул Горс, глядя на отверстия в корпусе, которые сначала принял за пусковые установки «гоблинов». – Это что, – повторил он, не веря в свою догадку, – двигатель открытого цикла? Это же… воздухозаборники! – вспомнил Горс первую ступень обучения в летной школе.