Крис Кастон - Хроники берсерка [СИ]

Осмотревшись и поняв, что вокруг никого нет, я свернула за угол барака. У входа топталась одинокая фигура.

— Привет, — сказала я, подойдя ближе.

— Нельзя же так подкрадываться, — вздрогнул от неожиданности солдат.

— Я и не подкрадываюсь, — я и на самом деле шла, специально шаркая подошвами ботинок по гравию, чтобы Джон ненароком не поднял тревогу, не узнав меня. — Что у тебя со слухом?

— Взрывом повреждены барабанные перепонки. Слышу только одним ухом, да и то плохо. Короче, глухой я. А почему ты не через дверь вышла?

— Долгая история. Так ты участвовал в боях?

— Да, пришлось… Не хочу вспоминать… Вообще забыть бы всё это как страшный сон, — и мужчина сплюнул на песок.

— Ты говорил, что это не помогает, — ухмыльнулась я.

— Что не помогает?

— Плеваться.

— А… Ну так что, мы идём?

— Пошли, но зачем тебе это? — я решила расставить все точки над "и" ещё на улице под покровом ночи, где можно быстро и незаметно всё разрулить, если ситуация пойдет в неприятном направлении. Тихо справиться с разбушевавшимися гормонами крупного мужчины в его тесной комнате с соседями за тонкой стеной было бы гораздо сложнее.

— В смысле, зачем?

— Зачем тебе предоставлять мне свой душ? Ты меня совсем не знаешь. Я тебе никто.

— Ты — человек. И я хочу тоже им оставаться. Несмотря на всё это, — он махнул рукой на окружающий нас пейзаж. — А ты, наверное, подумала, что я потребую от тебя за это секс?

— Была мысль.

— Нет.

— Ты женат?

— Был… порой кажется, что целую вечность назад, а порой, что только вчера жену из роддома с дочуркой забирал.

— У тебя есть дочь? — удивилась я.

— Уже нет, — темнея лицом, ответил солдат. — Пошли.

Мы без приключений добрались до его квартиры, никого не встретив по пути. Охранники были расквартированы в отдельно стоящем четырехэтажном здании, расположенном недалеко от нашего барака. Войдя, я осмотрела помещение: одна жилая комната-студия с кухонным гарнитуром и диваном, совершенно непохожая на жилище одинокого мужчины. Ни разбросанной одежды, ни грязной посуды в раковине.

— Как здесь тихо, — удивилась я

— Все кроме вахтенных уже спят, — пояснил Джон.

— Вы тут не особо напрягаетесь, как погляжу, — усмехнулась я. — В бараке из охраны — два человека и то во время кормёжки.

— А зачем барак-то охранять? Ну, выйдет кто-нибудь из рабов, ну и что?

— Как это что? За нас владелец деньги заплатил.

— Всё равно территорию вы не покинете. Забор под током, перед забором собаки, а за ним минное поле. А дорога, по которой вас привозят, под наблюдением 24 часа в сутки.

— Ого. А это не секретная информация?

— Очень. И теперь мне придется тебя убить, — рассмеялся парень.

— Смешно-то как, — по-детски надулась я.

— А на самом деле, это очень вредная работа.

— Что восстания рабов зачастили?

— Ха. Нет, производство вредное. Из-за особенностей залегания алмазов этот рудник самый опасный для здоровья. 70 % местной охраны выходят на пенсию с лёгочными заболеваниями.

— Почему же вы тогда здесь работаете?

— По разным причинам. Кто-то из-за денег. Здесь больше платят. Кого-то на другие рудники просто не берут.

— А ты почему?

— Не многовато ли вопросов? Ты вроде помыться пришла. Душ вон там, — резко оборвал меня солдат и указал на дверь в ванную комнату.

Я пожала плечами и пошла в ванную, мысленно сделав себе заметку, выяснить всю подноготную этого охранника. Чем больше его узнавала, тем меньше он подходил этому месту.

В санузле тоже было чисто: сверкающие белизной раковина и унитаз, стекла душевой без единого известкового потека, лишь на расчёске нашёлся один волос.

"Слава Богу, он человек, а не вечно убирающийся робот, — со смешком подумала я. — У меня в квартире даже после генеральной уборки не так чисто".

С наслаждением приняв душ и смыв, наконец, весь песок, я вышла из душевой кабины и обнаружила на полотенцесушителе заботливо приготовленное для меня полотенце с приклеенной к нему запиской.

"Вытирайся им", — было написано на кусочке бумаги аккуратным почерком.

"Да что с тобой не так, Джон? Ты же просто ходячая добродетель. Как ты оказался здесь?"

Одевшись, я вышла из ванны и обнаружила хозяина квартиры, сидящего на диване за книжкой.

"Он ещё и читает?!"

— А ты случайно готовить не умеешь? — ехидно спросила я.

— А что? Ты голодная? Ты не поужинала с остальными? — с беспокойством спросил мужчина. — Ты обязательно должна есть. Не пропускай приемы пищи. Здесь очень тяжёлая физическая работа, даже для парней…

— Всё нормально, — перебила я Джона. — Просто спросила.

— К сожалению, нет, мне жена готовила, а сейчас в столовой ем, — и он замолчал.

— Расскажи, что с ними случилось, — тихо попросила я, усаживаясь рядом на диван.

— Это длинная история…

— Я никуда не тороплюсь.

Мужчина пристально посмотрел на меня. Было видно, что ему просто необходимо выговориться, но он боится довериться малознакомому человеку.

— Ладно, — выдохнул он, решившись, — я служил в чине капитана спецназа в армии Немести. Мы были на задании далеко от дома. А когда вернулись, то мне сказали, что на мою деревню напали повстанцы и разбомбили всех жителей. Жена и дочка погибли при взрыве, — солдат замолчал, а я до боли сжала кулаки.

Да, война — это война, и на ней убивают. Но чем дальше заходит прогресс, то тем больше мирных и невинных людей гибнет. Это раньше, когда сражались на мечах и копьях, умирали в основном солдаты. А теперь одним нажатием пальца на кнопку можно стереть с поверхности планеты целый город. Город, в котором живут дети, женщины и старики, не участвующие в войне, наоборот, мечтающие о дне, когда она закончится, желающие только мирного неба над головой. И вот приходит день, когда с этого самого неба, может дождливо-серого, а может и безоблачно-голубого падает бомба. И все они за считанные мгновения превращаются в пепел.

— Я был вне себя, — продолжил охранник. — Просто обезумел от горя, когда увидел, что осталось от моего поселка. Точнее ничего не осталась. Одна огромная воронка. И всё.

Он замолчал, сжав зубы и пытаясь справится с нахлынувшими от воспоминаний эмоциями. Я в знак поддержки положила ладонь на его плечо.

— Я собрал своих ребят из отряда и отправился мстить. Мой друг, служивший в контрразведке, дал координаты деревушки, в которой жили родные повстанцев. Когда мы пришли туда, то не пощадили никого. Ни детей, ни женщин, ни стариков. Мы избивали, пытали, насиловали… Мы убили всех.

Джон сделал паузу, глядя мне в глаза.

— Я кажусь тебе чудовищем? Я и есть чудовище.

— В каждом из нас живёт чудовище, — пожала плечами я. — Просто кто-то это признает, а кто-то отрицает изо всех сил.