Крис Кастон - Хроники берсерка [СИ]

— Ну… Пожалуй, вы правы… Но иногда хочется одеться во что-то менее устрашающее, — развёл руками лейтенант.

— Он просто перед девочками выпендриться хочет, а броню на свидание не наденешь, — усмехнулся Макс.

— Ты слишком много времени проводишь с Клодом. Он плохо на тебя влияет, — с деланной серьёзностью заявила я. — И, думаю, нам пора по домам.

Мужчины согласились и Гидеон подозвал официанта, чтобы расплатиться.

— За счёт заведения, — сказал подошедший к нам владелец ресторана. — Я очень признателен за помощь и рад, что всё обошлось. Ведь ваши проблемы разрешились, я правильно понял? — обратился он к майору.

— Да, всё хорошо, спасибо, — расплылся в улыбке солдат.

— Что ж, мы пойдём. Спасибо за угощение, — поблагодарила я, вставая из-за стола. Мужчины тоже встали, попрощались с хозяином и в след за мной вышли на улицу.

В следующем месяце практически всё свободное от тренировок и спецопераций время было посвящено репетициям смотра. Мою группу вместе с другими подразделениями муштровали синхронно ходить по расчерченным линиям, поворачиваться, останавливаться и отдавать честь. И если у всех остальных в прошлом была какая-никакая строевая подготовка, то у меня её не было вовсе. И мне приходилось хуже всех. Кроме того я сильно уступала своим парням в росте, поэтому шагая в первой шеренге, либо отставала, пытаясь синхронно выбрасывать ногу, либо сбивалась с шага, в попытке двигаться с той же скоростью, что и все остальные. В конце концов, было принято решение, что я пойду не в шеренге, а впереди всей группы.

На генеральной репетиции накануне смотра парад принимал сам президент. После прогона он, довольно кивнув полковнику, мучившего нас строевой целый месяц, подошёл ко мне.

— Генерал Равана, хочу, чтобы на параде вы были без шлема, — обратился ко мне Браун.

Я удивлённо подняла бровь. Мы уже давно не были секретной группой. Некоторые наши операции, благодаря пронырливым журналистам попали на телевидение и в интернет. В новостных лентах частенько мелькало название нашего подразделения. Конечно было несколько сверхсекретных заданий, о которых знали только мы, президент и несколько человек из УГБА. Но большинство всё же достаточно подробно освещалось в СМИ. Но никогда прежде в прессе не мелькали наши лица.

— Да, вы всё верно услышали, — кивнул Браун. — Оставьте свой шлем дома.

— Хорошо. Но только я. Мои люди будут в шлемах.

— Ладно, — быстро согласился президент и отошёл от нас.

— Как-то странно это, — недоумённо произнёс Люпин, смотря чиновнику вслед. — Открыть своё лицо — значит подвергнуть себя дополнительной опасности. Что он задумал?

— Фиг с ним, — махнула рукой я. — Не знаю как вы парни, а я мечтаю стащить с себя эти сапоги и залезть в ванну.

— О, дааа… — дружно протянули сразу несколько человек.

Наконец, настал день смотра. Мы выгрузились из автобусов на специальной площадке, которую не было видно с трибун, построились и стали ждать своего выхода. Наша группа шла последней.

— О Боже, сколько там народа, — произнес Гидеон, наблюдая трансляцию по своему смартфону. Я глянула на экран. Трибуны, расставленные по всем четырём сторонам огромной заасфальтированной площади, вмещали не меньше тридцати тысяч человек. И они были заняты полностью.

— Спокойно, парни. Мы просто выйдем, пройдёмся, потом постоим немного, помашем важному дяде на трибуне ручкой и уйдём, — сказала я, видя нарастающую панику среди своих людей.

— Поприветствуем подразделение десантных войск под командованием полковника Эркюля Менегара, — раздалось из динамика смартфона Гидеона и громкоговорителей, установленных на трибунах. Зрители зааплодировали.

— А теперь перед нами марширует подразделение военно-морских сил, — вещал голос диктора, представляя очередной род войск.

Через несколько минут нам дали команду выходить. Я обернулась, окинула внимательным взглядом своих ребят. Две сотни бойцов в полной боевой выкладке вытянулись по струнке. Я поправила ножны своих мечей, крест-накрест прикреплённых на спине, подмигнула и, развернувшись, решительным шагом направилась на импровизированный стадион. За мной как один двигались мои солдаты.

— А теперь заключительная часть четвёртого ежегодного военного смотра Афлора!!! — заголосил диктор. — Элита и гордость нашей армии!!! Отряд особого назначения по противостоянию террористическим угрозам "Кулак"!!! Под командованием генерал-полковника Рейн Равана!!!

Пока ведущий произносил свою пламенную речь, делая паузу после каждого предложения мы уже прошли треть площади. Оставалось ещё две трети. Место для нашей группы, выходящей последней, было в самом конце.

— Вы все могли видеть подвиги этого подразделения по телевидению и в интернете!!! — продолжал диктор. — Поприветствуем наших спасителей!!! — я от такой пафосной речи чуть не вздёрнула бровь, но вовремя вспомнила, что шлем снят, а моё лицо на протяжении всего парада должно оставаться бесстрастным. Поэтому просто продолжила шагать. Но мне очень трудно было сохранить самообладание, когда люди на трибунах вместо того чтобы зааплодировать, как они это делали ранее, начали вставать со своих кресел. К тому времени, как мы дошли до своего места, стоял весь стадион. Мы остановились и развернулись лицом к трибуне, где находился президент. Над площадью воцарилась тишина. Всё командование вместе с Брауном было в шоке от происходящего.

— Отдать честь, — тихо скомандовала я, и мы дружно козырнули. И в тот момент, когда кончики моих пальцев коснулись кожи виска, по трибунам разнёсся шквал оваций. Все тридцать тысяч человек стоя аплодировали нам. И я была готова поклясться, что сквозь аплодисменты слышала своё имя.

— Что это было? — спросил меня Макс после смотра, когда мы уже сидели в автобусе.

— Пять минут славы, полагаю, — отшутилась я.

— Это не было запланировано, — отметил Люпин.

— Не похоже, — покачала головой я.

— Брауну это не понравилось, он практически позеленел, — сказал Клод.

— Это его личные трудности, — я откинулась на сиденье и прикрыла глаза.

— Он создаёт впечатление очень опасного человека, — серьёзно произнес Люпин. — Человека, который не привык ничем делиться. Славой, в том числе. Будьте осторожны, коммандор.

— Хорошо, но давайте решать проблемы по мере их поступления? — сказала я, и взяв шлем Макса, добавила в микрофон, обращаясь ко всему отряду: — у нас был трудный день, поэтому предлагаю всем собраться в конференц-зале моей высотки и заказать пиццу. На всех. Коробок двести пять.

— Двести пять пицц на двести одного человека? — поднял бровь Макс.

— Ага, двести вам, пять мне, — ухмыльнулась я.