Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

– Парня можно вербонуть в пограничных колониях, там это обойдется в два раза дешевле.

– Это не решение вопроса! Я сейчас же свяжусь со своим финансовым агентом и разблокирую личный счет. Думаю этих средств нам хватить даже на наем небольшого боевого подразделения.

Гаврош помалкивал, словно был нем от рождения. А что тут скажешь? Ангелы лопухнулись, причем по полной! Рванули на задание, а толковой черной кассы не оставили. Конечно, ни кто, и в страшном сне, не мог представить, что их умоют по первое число…

– И все-таки ума ни прилажу, как я могла их проворонить?! – простонала Елена, сжимая голову руками.

Мишель вздрогнул и ляпнул, толком не сообразив:

– Кого?

– Детей Ярославцева!

– Да причем здесь ты?! – с полуоборота завелся француз. – Даже наша всемогущая госпожа Зея не смогла воспрепятствовать этому. И вообще, не пора ли нам предъявить ей свои претензии. А то не планета, а проходной двор какой-то…

– Все равно, я никогда себе этого не прощу!

– Ты хотя бы видела, кто и как их похитил?

– Нет. – Булгакова всхлипнула и разрыдалась, размазывая слезы по щекам.

«Матерь Божья! Как же она прекрасна! И куда только смотрел наш покойный капитан? Ведь девочка до сих пор его любит, и надеяться на взаимность», – участливо подумал француз и тихо вышел из дома.

Средних размеров столичный стадион принимал раскрученную «штучку» из метрополии.

О намечающихся гастролях известной поп-звезды общественность узнала задолго до ее приезда. Поэтому новость успела распространиться и как следует встряхнуть не многочисленное население этой слабо колонизированной планеты.

И вот, не смотря на злобные прогнозы местных пессимистов, которых хлебом не корми, а только дай об кого-нибудь притупить свои зубы, из самых отдаленных медвежьих углов, передвижных поселков и маленьких городков, в центр, бросив все свои дела, потянулись толпы фермеров, старателей, заготовителей редкостной пушнины и прочей, разношерстной «колониальной братвы». В общем, тех, кто уже, который год, наивно пытался отыскать свое призрачное счастье на этом неблагодарном и рискованном поприще.

Посыл, что в колониях «пипл» не избалован, и готов «схавать все – запросто так», здесь можно было смело засунуть себе в одно место. Планета классифицировалась по третьей категории сложности и, не смотря, на обилие драгоценных и редкоземельных металлов, осваивалась особенно тяжело по причине суровых климатических условий.

Ее новые обитатели были вынуждены гнуть спину по двенадцать часов в сутки, едва сводить концы с концами и, как следствие, считать каждый заработанный ранд.

Большинство из них и вовсе не собиралось здесь зацепляться, и держалось в основном надеждой как можно быстрее скопить минимально необходимую сумму, чтобы выложить ее за обратный билет до «Большой земли».

И само, собой, что эти люди не привыкли тратиться на развлечения…

Однако в этот раз речь шла об особенном, исключительном случае…

Прибыв на планету и проведя первичную рекогносцировку, Оленька сразу же отмела в сторону все свои мыслишки о легкой и непыльной халтурке. «Чесать» здесь было некого. Местный бомонд отсутствовал как таковой, и ей с первого дня пришлось давать по три концерта в сутки, да еще исключительно «вживую», иначе она бы вообще потом не уехала отсюда. Полицейский участок находился только в самой столице и существовал больше для проформы, чем для поддержания элементарной цивилизованной законностию

А отсутствие четкой вертикали власти приводило к тому, что колонисты давно уже взяли за правило решать все свои проблемы с помощью гладкоствольных охотничьих ружей, с которыми они не желали расставаться не при каких условиях. И поэтому, в девяти случаях из десяти, правосудие вершилось ими самостоятельно, быстро и крайне жестоко.

Одно лишь радовало и грело «истерзанную гастролями душу» приезжей поп-звезды: все билеты на концерты распродавались, словно дешевые пирожки в голодную годину и, не смотря на умеренную цену, приносили весьма солидную прибыль.

Ее очередной продюсер и финансовый администратор, рассчитал все правильно! Когда доходы от гастролей в центральной части Галактики начали падать, он устремил свой алчный взор на этот, значительно удаленный сектор где, согласно последней переписи населения, в основном осели бывшие вояки, да отставные силовики, готовые хотя бы один раз в год пустить скупую мужскую слезу, вспоминая, за кружкой пенистого пива, о своем недавнем боевом прошлом. Тем более что в репертуаре его подопечной сборники из серии «Песен военных лет» по праву считались непревзойденной классикой жанра. Однако в метрополии они уже успели порядком поднадоесть и не пользовались, как в первое время, бешенным успехом. Избалованный зритель быстро насытился патриотикой и вновь переметнулся к «попсовым полуфабрикатам» с точеными ногами от плеч и накаченными под завязку бюстами. Эти девочки не требовали больших вложений, не демонстрировали исключительных вокальных данных, они могли только старательно разевать рот под средненькую, но проверенную временем фонограмму.

Вдобавок ко всему «Месье Жан» прибегнул к своей, не раз опробованной в колониях, уловке. По его просьбе Оленька, в самом начале гастрольного тура, устроила один благотворительный концерт, все средства, от которого были перечислены в фонд местной, дышавшей на ладан, больнички. На ее халявное выступление приглашались те, кто по каким-то причинам оказался на обочине жизни и, не мог себе позволить такой роскоши, как заветный билетик на «Двухчасовое райское шоу».

Обрадованные столичные люмпены вместе с оборванцами из окраин в этот день, без преувеличения, штурмовали кассы и, внося смехотворные четверть ранда, были на вершине счастья лишь оттого, что теперь могли, смело претендовать на банку синтетического пива, пачку соленых крекеров и личное созерцание золотоголосой искусительницы, способной вить из них веревки.

Свой предпоследний день Оленька отбабахала как положено – «на все сто» и, покинув под финальные аккорды сцену, быстро прошмыгнула в гримерку.

Улыбаться на любительские камеры, и раздавать поклонникам автографы не было ни сил, ни желания…

Поэтому, сделав знак охране, чтобы та под любым предлогом отсекла многочисленных почитателей ее таланта, она, шаркающей, усталой походкой приблизилась к матовому зеркальному овалу, и с наслаждением бухнулось в потертое кресло.

«Месье Жан», а в жизни Витек Сковородников, вот уже как полчаса блаженствовал в теплом облачке тревожного сна, сидя на своем походном, побитом молью, диванчике.

Его пальчики-сардельки, сложенные для удобства на коленях периодически нервно вздрагивали и тогда, приоткрыв левый глаз, он подозрительно осматривал помещение.