Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

– Какое еще предложение? – Фабио тупел, ну прямо на глазах.

– Я верну тебе твой прежний нормальный облик, и ты никогда больше не будешь стыдиться своей внешности.

От неожиданности калека опустился на корточки и разинул рот.

Однако оцепенение длилось недолго. Первым делом он заново с удвоенной подозрительностью ощупал и внимательно осмотрел восстановленную конечность.

Затем крепко призадумался и несколько раз, изловчившись, оценивающе похлопал себя по горбу.

– Мало того, – вкрадчиво подлили маслица в огонь капитан, – я могу вылепить из тебя приличного культуриста и писаного красавца, причем в одном лице.

– А ты не врешь? – всхлипнул Фабио, кривя рот в дурашливой улыбке.

– Разве я хоть раз обманул тебя?

– Тогда у меня встречное предложение! – Наконец-то «разродился» тот, решительно отметая все свои сомнения и страхи. – Я выведу тебя отсюда и провожу до самого портала. Но! – палач многозначительно щелкнул пальцами. – Предложенные тобой чудеса не уберегут меня от издевательств со стороны злопамятных братьев по цеху. И даже если я выживу после восьми десяти ударов плетьми, новое тело не прибавит мне умения классно сворачивать им в случаи наезда хавальники, и уж тем более не оградит от побоев. Сделай так, чтобы никто не посмел меня пальцем тронуть. Припугни их как следует, и я в долгу не останусь.

– Но ты загнул, братело! А губа, случаем, не треснет!

– Да нет, в самый раз будет! – нагло возразил Инквизитор и многозначительно изрек: – Победитель получает все!

– Даже не знаю, что тебе и ответить? – Ярославцев задумчиво потер подбородок, разыгрывая сомнение, в надежде еще раз прощупать своего новоявленного союзника и, с завидной точностью, угодил в его самую уязвимую точку.

Спесь и наглость враз слетели с калеки! Он приблизился, мелко перебирая ножками и, преданно заглядывая в глаза капитана, заюлил, словно выклянчивающая подачку собачонка:

– Ты, наверное, не расслышал меня? За содействие преступнику мою персону накажут восемью десятью ударами кнута, который, между прочим, унизан стальными шипами. Редко кому из осужденных удавалось пережить и шестьдесят «горячих». Я готов умереть за свое новое тело! Но если вдруг выживу.

– Ты выживешь! – заверил его капитан и пообещал: – Я накачаю твое тело таким запасом прочности, что тебе позавидует добрый десяток самых крепких парней Преисподней.

– Спасибо, добрый господин. Но пожалуйста, сделай так, чтобы никто больше не смог унизить меня без веской причины и тогда я, ей-ей, доведу тебя до портала в целости и сохранности.

– Э-э-э брат, так не пойдет! Личность ты известная и у меня не хватит времени на поиске всех твоих обидчиков. Наверняка они сейчас разбрелись по разным уголкам Подземелья. Кое-то и вовсе вышел на поверхность. А ведь скоро наступит рабочий цикл и наша с тобой задача значительно усложнится.

– Верно, мыслишь, мой мудрый господин. Но тебе не обязательно чистить морды всем подряд. Четверо самых сильных и задиристых сейчас глушат пиво недалеко отсюда. Я знаю это наверняка.

– Ну, вот и договорились! – смело пошел ва-банк капитан. – Закрой глаза и расслабься. Да не вздумай орать с перепуга! Чтобы не случилось, помалкивай, как делал это я под твоими изощренными пытками.

Фабио мигом стиснул зубы и закрыл глаза. А на его физиономии проявилось такое безмятежное и доверительное выражение, что Ярославцев невольно пожалел о сказанном.

Перестраивать что-то, и уж тем более кого-то, на клеточном уровне, он пробовал впервые. Неизвестность пугала! К тому же и с трансформацией собственной телесной оболочки у него до последнего времени были серьезные проблемы. Однако отступать было поздно, и Константин напрягся…

Да так, что зазвенело в ушах…

Далеко не сразу его организм подвергся молекулярному, а затем и атомному распаду. Даже прежние, развитие в ходе упорных тренировок, сверхчеловеческие навыки возвращались постепенно и требовали значительных дополнительных усилий, но снятый Алишей промежуточный блок сделал свое дело.

Превратившись в светящееся облачко, он сразу ощутил, как значительно ограничен в возможности свободного перемещения. Любое движение атомной массы требовало колоссальных энергетических затрат. Если бы не вездесущее притяжение черной дыры, то Костя уже давно бы придушил этого недоноска и, обратившись в шаровую молнию, переместил себя, как минимум, на другую планету. Однако сложнейшие гравитационные условия этого мира не позволяли ему, как следует развернуться и применить свои уникальные трансформационные способности.

Поэтому, не расходуя силы для сжатия себя до привычных размеров теннисного мяча, Ярославцев наоборот, расплылся еще более и начал очень осторожно обволакивать замершего Фабио, постепенно растворяя его, изуродованную мутацией плоть.

Палач сперва запаниковал, уж больно непривычными и устрашающими оказались эти специфические ощущения.

«Не дергайся дурашка! Иначе все загубишь на корню!», – мысленно приказал ему капитан и калека, окончательно успокоившись, полностью доверился своему новому компаньону.

Сначала Константин удалил безвозвратно загубленные клетки. Просто вырвал их из общей структуры и превратил в чистую энергию. Затем с ее помощью стал исправлять все остальное от самого сложного к наиболее простому. Большая костная масса горба позволила использовать его как основной источник для покрытия недостающего белкового материала и обойтись без дополнительных вливаний извне. Он выбрал верную стратегию исцеления, и уже через десять минут завершил всю эту генетическую стряпню.

С величайшим облегчением наш новоявленный скульптор отступил назад и откровенно залюбовался своим первым творением. По правде, говоря, он даже и не рассчитывал, что все закончится так удачно.

Удовлетворение от проделанной, буквально «на Ура!», работы было настолько велико, что он едва не запел от восторга.

«Как это здорово, когда знаешь, что можешь перекраивать человеческую плоть по собственному усмотрению! Вот если бы еще и научиться штамповать клонов из подсобного материала. Цены бы мне тогда не было!».

– Уже все? Ты закончил? – опасливо проблеял подопытный и переступил с ноги на ногу.

– Да! И теперь ты можешь открыть глаза. – Приободрил его капитан. – Жаль, вот только поблизости нет приличного зеркала. Уж тогда бы ты увидел, какого я из тебя красавца слепил! Орел, а не мужчина!

Но зеркала не потребовалось. Палач отважно разул зенки, лихорадочно ощупал себя с головы до пят и… жидко обделался, теперь уже от избытка восторженных чувств.

– Э-э, братело, а ну притормози, не то ты так совсем на анализы изойдешь. Кто же тогда меня отсюда выведет?